Индо-буддийская культурная традиция

    В дихотомии Восток – Запад эта традиция выглядит наиболее далеко отстоящей от западной. Это крайняя точка Востока.

Культура Индии – это уникальный, неповторимый мир. Индия уникальна и не идет ни в какое сравнение, ни с ближневосточно-средиземноморским миром, ни с китайско-дальневосточным. Основные культурные очаги Индии – это долина реки Инд и долина реки Ганг.

     Самые ранние очаги урбанистической культуры и первые протогосударства в Северной Индии, прежде всего в долине Инда, возникли в III тысячелетии до новой эры. Очень мало известно о характере древнейших обществ Индии как из-за того, что индская письменность Хараппы и Мохенджо-Даро до сих пор не расшифрована, так и потому, что хорошо известные санскритские тексты ариев долины Ганга посвящены преимущественно религиозно-философским проблемам и почти не касаются политики, истории, социальной структуры и т.д.

    Современная археология позволяет предполагать, что  заселение Индии неолитическими земледельцами в основном шло с Севера, через Иран и Афганистан.  Выстроенные из кирпича городские строения (дома, дворцы, цитадели, зернохранилища) бассейны с хорошо налаженной системой канализации и даже соединенное каналом с рекой сооружение типа верфи – все это  свидетельствует о высоком уровне градостроительства и, следовательно, всей урбанистической цивилизации, а также позволяет предполагать существование развитого ремесла, включая бронзолитейное дело. Важно подчеркнуть  наличие торговых связей с соседями, прежде всего с шумерским Двуречьем.  Трудно сказать насколько культура шумеров повлияла на возникновение центров индской цивилизации и следует ли эти центры считать чем-то вроде очагов, возникших при содействии шумерской колонизации, но сам факт влияния со стороны более развитого Двуречья несомненен.

    Города долины Инда были, в отличие от месопотамских, очень недолговечны. Они быстро и ярко расцвели и столь же быстро по неизвестной до сих пор причине пришли в упадок и исчезли с лица земли. Ориентировочно период их жизни ограничивается  пятью-шестью веками, с конца XXIV до XVIII веков до н.э.

Как бы то ни было, одно на сегодняшний день установлено достаточно твердо и определенно: хараппская культура долины Инда исчезла, почти не оказав особого влияния на более поздние очаги культуры. Пришедшая ей на смену с разрывом в несколько веков культура индоариев положила практически заново начало древнеиндийскому очагу цивилизации. Однако новый очаг складывался в основном в долине Ганга, в районах отстоящих  от центров хараппской культуры на многие сотни, если даже не тысячи километров.

      Появившись в верховьях Ганга, индоарии стали постепенно осваивать до того слабо заселенную долину реки, оттесняя либо ассимилируя немногочисленные и сравнительно отсталые аборигенные племена.  Высокий уровень материальной культуры – знакомство с металлами использование плуга, удобрений, ирригационных устройств, средств транспорта,  и т.п.—способствовал быстрому и успешному утверждению индоариев в долине Ганга.  Именно их язык и культура, включая ее религиозно-мировоззренческую первооснову, на долгие тысячелетия, вплоть до наших дней, определили исторический путь индийской цивилизации. Именно арии с их огромным вниманием к религиозной символике и мифологии, к культам и жертвоприношениям, с ведущей ролью жрецов-брахманов и обожествлением священных текстов выдвинули на передний план в этой культуре религиозно-духовные проблемы. В обществе, основанном на поисках очищения сознания, спасения и избавления от тягот и страданий жизни, в уходе от нее (стремление к аскезе, мокше, нирване), с идеей воздаяния (кармы), как закономерного вознаграждения каждому за его заслуги либо прегрешения, словом, с его явной устремленностью от бытия к небытию, от внешнего к внутреннему, от общественного к биологически-личностному – в таком обществе, весьма значительно отличавшемся от окружавших его, практически нет места социально-исторической памяти в какой-либо иной форме, кроме религиозно-эпической, мифологически-культовой. Не случайно, поэтому ни летописных хроник, ни записей исторических событий, ни документов в распоряжении науки нет, или почти нет.

КАРТИНА МИРА. Мифы древней Индии повествуют о том. Что вначале не было ничего. Не было ни солнца, ни луны, ни звезд. Только воды простирались беспредельно. Затем из тьмы первозданного хаоса, покоившегося без движения, словно в глубоком сне, воды породили огонь. Великой силой тепла в них рождено было Золотое Яйцо. Тогда еще не было года, ибо некому было отмерить время, но столько, сколько длится год, плавало Золотое Яйцо в безбрежном и бездонном океане. Через год из золотого Зародыша возник Прародитель Брахма. Он разбил яйцо, и оно раскололось надвое. Верхняя половина его стала небом, нижняя землей, а между ними, чтобы разделить их Брахма поместил воздушное пространство. И он утвердил землю среди вод, и создал страны света, и положил начало времени. Так была сотворена Вселенная. Эта, образная картина рождения Вселенной существовала с давних времен, еще с ведического периода, и прошла через всю ее  историю, различным образом модифицируясь в религиях брахманизма, индуизма и др. Более полное и глубокое представление о мире  изложено в упанишадах – сборнике философских текстов древней Индии.

Сам термин «Упа-ни-шад» означает «сидеть возле», то есть быть у ног учителя, внимать его поучениям и откровениям, постигать скрытый, тайный характер текста.   Самые ранние из них относятся к  VIII – VI .в.в. до н.э., остальные – к более позднему времени, частично даже к периоду  новой эры. Существует несколько сборников, охватывающих до 50, а то и 108 упанишад (всего их насчитывается, по данным разных исследователей, 150 – 235).

    Идея вечного  и бесконечного круговорота существующего мира находится в центре этой философии. Так было положено начало характерной для всей религиозно-культурной традиции Индии концепция бесконечной цепи перерождений. Суть этой концепции в том, что смерть – это не конец и тем более не достижение блаженства и успокоения.  Это просто некий разрыв непрерывности, элемент бесконечного круговорота, за которым рано или поздно следует новая жизнь, точнее новая форма, которую обретет некогда покинувшая тело душа или хотя бы часть ее. Но какую конкретную форму обретет эта душа и отчего это зависит, объясняет разработанная в упанишадах концепция кармы.

    Карма – одно из кардинальных положений индийской философской мысли, роль которой в истории всей индийской культуры едва ли можно переоценить. Суть его в том, что сумма злых и добрых дел каждого человека в его настоящей жизни (его карма) определяет форму последующего рождения. Праведная жизнь обеспечивает удачное рождение при следующей реинкарнации (она позволяет родиться в новой жизни брахманом или князем, которого все будут заслуженно уважать и почитать), безнравственная жизнь может привести к рождению в следующей жизни изгоем, рабом или неприкасаемым, а то и вовсе животным, червяком, жалкой мошкой. Диапазон перерождений очень велик, так как в индийских культурах органический и неорганический миры не разделяется.

    Идея кармы объясняла и решала проблему добра и зла, – все зависело только от тебя самого. Оставались в стороне, как несущественные, все представления о социальной несправедливости, об имущественном неравенстве и его социально-экономических причинах. Все это не имело отношения к главному: причина твоих страданий в твоем поведении. Что ты заслужил, то и получил. Не социальная справедливость – этот вопрос на протяжении  истории Индии долгое время практически не вставал, а индивидуальное спасение, освобождение, изменение судьбы в сугубо личном плане всегда стояло в индийской религиозно-культурной традиции в центре внимания.  Возможно, именно поэтому Индия довольно долго вообще не знала социальных потрясений. Идея кармы имела огромное психологическое значение, став регулятором индивидуального и социального поведения десятков поколений индийцев.  Она  была могучим стимулом, диктовавшим соблюдение высоких этических стандартов, определявших характерное для индийцев заботливое и благожелательное отношение к природе, к «братьям нашим меньшим», в каждом из которых можно было ожидать увидеть переродившегося человека, может быть, твоего недавно умершего и горячо любимого родственника или друга.

    Таким образом, мир во всех религиозных системах Индии в общефилософском плане был один и тот же. Это непрерывный круговорот, как в природном, так и в человеческом мире, он бесконечен и вечен. Его уникальность заключается в том, что он не имеет линейного развития. Он целостен и неделим и находится в непрерывном круговом движении.

    Но наряду с этим миром есть другой неподвижный и вечный в обезличенном облике Абсолюта  (Брахмана). Это Высшая Абсолютная реальность. Это не Бог-творец, это абстрактная высшая сила, которая временами воплощает себя в виде явлений реального  мира. Основная идея упанишад – слияние с ним. В этом заключается основной смысл человеческой жизни. Через многочисленные реинкарнации, отработку кармы необходимо добиться очищения сознания, которое и позволит слиться с абсолютом. Только отказ от всего материального, сосредоточение на всем духовном, растворение в Едином, в Брахмане, в Абсолюте открывает перед человеком путь к спасению. В свою очередь это обозначало освобождение от цепи перерождений. Процесс освобождения осуществляется,  когда человек достигает состояния, которое в буддизме называется нирвана, а в индуизме мокша. Оба эти понятия весьма существенны для индо-буддийской культурной традиции. Они обозначают состояние, которое может достичь человек усилиями собственной воли. Это состояние предельного самососредоточения, предельного погашения эмоций, желаний, стремлений. Это состояние позволяет человеку создать собственный мир, свое внутреннее пространство, расширить свое внутреннее «Я», которое дает человеку относительную независимость от внешнего пространства, что и является истинным освобождением. Но чтобы это понять, надо подробнее рассмотреть, что есть человек в рамках этой культуры.

ЧЕЛОВЕК. Человек во всех мировоззренческих системах Индии всегда жил в единстве с природой и вообще со всем окружающим его миром. Это единство очень четко зафиксировано в обрядовой системе брахманизма и индуизма. Внутреннему миру человека здесь придавалось гораздо большее значение, чем миру внешнему. Для осуществления этой конечной цели человеческого существования в Индии существовала богатая духовная практика. Системы санкхья, йога, веданта своими доктринами и практическими рекомендациями создали в середине  I тысячелетия до н.э.  достаточно прочную, хорошо разработанную основу для появления широкого круга людей, искавших спасения, освобождения (мокши) в удалении от общества, в устранении всего материального и концентрации внимания и сил на внутреннем духовном “Я”. Но дальше всех в познании человека пошел все-таки буддизм.

Философия буддизма глубока и оригинальна, хотя в основе своей базируется на генеральных мировоззренческих принципах и категориях, выработанных теоретиками древнеиндийской мысли еще до ее возникновения. В контексте этой философии личность человека есть ежесекундное порождение космоса, и она изначально несет в себе все его великие потенции. Отсюда получается, что внутренний мир человека так же безграничен, как и мир внешний. Буддийская жизненная практика занимается  освоением именно этого внутреннего мира.

По учению Будды жизнь во внешнем мире есть страдание. Рождение и старение, болезнь и смерть, разлука с любимым и  союз с нелюбимым, не достигнутая цель и не удовлетворенное желание – все это страдание. Страдание происходит от жажды бытия, наслаждений, созидания, власти, вечной жизни и т.п. Уничтожить эту ненасытную жажду, отказаться от желаний, отрешиться от земной суетности – вот путь к уничтожению страданий. Именно в конце этого пути лежит полное освобождение, то есть нирвана.

    Для достижения этой цели Будда разработал так называемый восьмеричный путь – метод постижения истины и приближения к нирване. 1. Праведная вера (следует поверить Будде, что мир полон скорби и страданий и что необходимо подавлять в себе страсти.). 2. Праведная решимость (следует твердо определить свой путь, ограничить свои страсти и стремления).3. Праведная речь (следует следить за своими словами, дабы они не вели ко злу, – речь должна быть правдивой, доброжелательной). 4. Праведные дела (следует избегать недоброжелательных поступков, сдерживаться и делать добрые дела). 5. Праведная жизнь (следует вести жизнь достойную, не принося вреда живому). 6. Праведная мысль (следует следить за направлением своих мыслей, гнать все злое и настраиваться на доброе). 7. Праведные помыслы (следует уяснить, что зло – от нашей плоти) 8. Праведное созерцание (следует постоянно и терпеливо тренироваться, достигать умения сосредоточиваться, созерцать, углубляться в поисках истины). Последний путь, предполагавший богатую духовную практику, является той отличительной чертой, которая выделяет индийскую культуры из всех культур мира. Эта духовная практика, для которой в Индии существовало несколько различных школ, поистине уникальна. И именно эта практика обеспечивает осуществление всех этапов совершенствования человека, всех предыдущих путей, разработанных Буддой.

    Буддизм, как и Джайнизм, в своей доктрине резко усилил этический момент, существовавший и в других мировоззренческих системах Индии. Однако он превратил этику в фундамент всей системы представлений и норм поведения. Закон кармы в его буддийской интерпретации сыграл огромную роль в укреплении именно этического стандарта поддерживавших буддизм мирян. Достичь нирваны можно, лишь полностью отрешившись от реального мира, то есть стать отшельником-аскетом. Однако, путь этот долгий, он проходит через несколько реинкарнаций, через которые почти невозможно перескочить. Буддизм учил, пусть миряне не становятся  на путь монахов – каждому свое время. Но пусть каждый хорошо осознает, что в сегодняшней жизни он может и должен заложить фундамент своей будущей кармы, причем такой, обладая которой, он мог бы в последующих перерождениях рассчитывать иметь незамутненное сознание и реальные шансы на достижение нирваны. А для этого каждый должен вырабатывать и культивировать в себе такие формы сознания и вести себя таким образом, чтобы позитивная карма увеличивалась, а негативная ослабевала. Собственно это не было открытием буддизма, но буддизм сделал на этом резкий акцент.

ОБЩЕСТВО. Для политической жизни древней, да и средневековой Индии было характерно преобладание слабых и кратковременных государственных образований, которые легко появлялись на свет, быстро приходили в упадок, сменяя одно другого: их названия, территории, имена правящих династий – все это сливается в круговорот почти не запоминающихся названий, чаще всего лишенных отличительных признаков. Есть основания полагать, что относительная слабость политической власти в Индии определялись, прежде всего, спецификой индийского общества с его системой строго фиксированных статусов-сословий (варн, позже каст) раз и навсегда определявших место человека среди других. Жесткая кастовая система была своего рода альтернативой слабой политической власти, а может быть и главной ее причиной. Общество вполне могло существовать без сильного государства, без эффективной администрации, ибо внутренние его законы с успехом выполняли политико-административные функции. Но это лишь внешняя сторона ситуации. Глубинная внутренняя сторона такой социальной организации индийского общества кроется как раз в сложившейся там картине мира. Кармический закон, предполагавший целую серию различных испытаний для человека в процессе его многочисленных реинкарнаций требовал большого различия жизненных ситуаций. Эти различия и давало кастовое устройство общества. Таким образом, основным критерием деления общества является не социальный признак, а степень очищения сознания. В касте брахманов, к примеру, можно было родиться только с незамутненным сознанием, пройдя через несколько реинкарнаций.

Слабость и неэффективность централизованной администрации на протяжении большей части истории Индии всегда компенсировались, как уже говорилось, исключительной внутренней прочностью основной ячейки индийского общества – сельской общины. Здесь долго сохранялось коллективное землепользование.  Хотя пахотная земля делилась на наследственные участки индивидуального семейного владения, все остальные угодья продолжали считаться коллективным общинным достоянием. Многие важные и нужные для общины работы – очистка новых территорий от джунглей, ирригационные сооружения местного масштаба, строительство дорог или храмов, защита и охрана деревни и ее имущества и т.п. – выполнялись совместно и считались делом коллектива в целом. Как правило, голос при решении общинных дел имели лишь полноправные общинники-домохозяева, то есть те же главы семейных групп, что исстари было характерным для всех земледельческих общин.

    Замкнутость, автономность, социально-политическая индифферентность индийской сельской общины, вырабатывавшиеся веками в специфической индийской социально-политической структуре, оставались на протяжении веков ее существенной характеристикой.

БЫТ И НРАВЫ.  Из всех народов, живших вдоль больших торговых путей древнего мира нет другого такого, который в такой же степени как индийцы подвергался бы влиянию массовых переселений. Равнина Индостана служила полем сражения для всей Азии. Монгольские, дравидийские и арийские племена перемешались с темнокожим населением, в доисторические времена обитавшим на полуострове. Вслед за ними явились одни за другими персы, греки, скифы, арабы. Афганцы, монголы и вновь персы в период правления династии сасанидов. Ни влияние этих многочисленных рас, ни политические коллизии, ни китайская морская и гималайская караванная торговля не изменили в основном гражданской и религиозной жизни индийцев. Эта сила сопротивления внешним влияниям подпитывалась  религиозными воззрениями, нашедшими свое выражение в кодексе Ману. Чужеземные войска беспрерывно спускались с индийских гор, наводняя страну, чужеземные флоты снова и снова появлялись в индийских водах, а касты, основанные Ману, оставались совершенно нетронутыми с приходом и уходом чужеземцев. Для индийского гончара все англичане, французы, датчане и голландцы, со всем их могуществом и культурой, не имеют значения, как разбитые черепки, валяющиеся вокруг его станка. Заметные изменения индийской жизни появились уже ближе к ХХ веку.

    Мир повседневности индийца был миром кастового деления. Каста предполагает общность по рождению. Никому не удается изменить свою кастовую принадлежность ни какими заслугами перед обществом, ни по причине перемены своего общественного, имущественного, профессионального или образовательного положения. Выполнение кастового режима фактически является выполнением  религиозного долга индуиста, (индуисты составляли и составляют в индийском обществе большинство). Сформированные первоначально четыре варны, в последствии преобразовались в многочисленные  касты, и процесс этот не прекращается по сей день. Касты распадаются и формируются снова. При этом важно помнить, что нет, и не может быть никакого единого для всей страны списка каст. В каждом отдельном случае, а точнее в каждой отдельной деревенской общине -– своя иерархия. Она основывается на тех принципах, что закреплены в общественном сознании. Каждая из каст вела свой собственный образ жизни, и этот образ перенимался по наследству от родителей к детям. Эта наследственная преемственность, когда ремесло отца переходило к сыну, так же как и его собственность, основу которой составляла земля, создавали для каждого индийца прочное социальное положение, и на протяжении длительного времени обеспечивало стране социальную стабильность.

     Между кастами запрещены браки и совместный прием пищи. Представители разных каст не берут друг у друга воды и иногда даже не допускают прикосновения.

      Наивысшая и самая уважаемая каста – брахманов. Первоначально это была каста жрецов, то есть посредников между людьми и богами. Но с течением времени они стали носителями идеологии, главными авторитетами в области этики и законодательства, учителями грамоты и духовными наставниками. Вместе с тем, они задавали некий жизненный стереотип и алгоритм поведения в регламентированном обществе, и всякий приспосабливался к ним по мере возможностей.

Следующая по значению группа каст произошла из варны кшатриев, то есть воинов и правителей. Кшатрии имели своей обязанностью защищать женщин, детей,  коров от различных посягательств, а также добывание средств к жизни военным делом, но это было и их правом. Никто из других варн или каст, даже если он очень храбрый, и, как говорят «ищущий смерти» человек, не должен был становиться воином. Человек истинно кшатрийского происхождения должен всегда дорожить своей честью, легко гневаться, быть стойким в борьбе, великодушным в победе. Ему не полагается любить свое имущество больше всего на свете. Кшатрии могут быть не так строги в отношении еды, питья и ритуала, как брахманы, или быть не столь искусными в коммерции как вайшьи, но им требуется демонстрировать силу и мужество.

    По-настоящему разработанная древними мудрецами идеология военного дела создавала необходимый душевный комфорт строго регламентированному кругу участников военных действий. Война, боевые действия рассматривались в индийском обществе как последнее, крайнее средство в политике. Принятая древними мудрецами идея «наказания злодеев» разрешала при известных условиях применение силы. Эта индульгенция оказывалась совершенно необходимой, – ведь военная доблесть не всегда выглядит высоконравственной в глазах правоверного индуиста, исповедующего веру в ненасилие. Настоящий индуист не должен никаким образом причинять вред другим живым существам – людям, животным и даже насекомым. Именно поэтому индуисты в массе своей вегетарианцы, у них практически нет кровавых жертвоприношений, а многие животные, птицы, змеи считаются священными. В русле этой традиции сложилось убеждение, что даже воин не должен иметь агрессивных намерений, должен уметь обуздывать свои гнев и ненависть. Но в тех случаях, когда не остается выхода, сомнения надо оставить и выполнять варновый (кастовый) долг, не беспокоясь о последствиях, ибо цену последствий определяет не сам человек.

     Все остальные варны (касты) составляли то, что в западном мире называют «народ». Они также имели свои четко определенные социальные функции.

     В традиционном индийском обществе большое значение и поистине сакральный смысл придавался браку и семье. Среди всех правил межкастового общения едва ли не основные – те, которые регулируют брачные контакты. Брачный союз – это высшая форма межличностного общения., и если она разрешена для двух групп, то разрешено между ними и все остальное. С тем, с кем можно вступать в брак, можно есть общую пищу, пить воду, курить, общаться без предосторожностей и т.п. В традиционном обществе брачные отношения имеют общественное значение: от правильности соблюдения биологических и особенно генетических законов воспроизводства зависит физическое здоровье и выживание народа, то есть воспроизводство этого самого традиционного общества. Древние это понимали и старались регулировать – отсюда такая практика заключения брачных союзов, при которой личные желания жениха и невесты не принимаются в расчет. Брак организуют их родственники и имеют в виду только интересы своих семей. Одна семья должна правильно породниться с другой.

   В классических индуистских брачных нормах существует гипергамия, она называется «анулома» (буквально «по волосу) и обозначает брак с женщиной своей касты или из касты на одну ступень ниже, чем каста жениха. Такой брак признается единственно законным. Родившиеся в браке анулома дети приписываются к касте отца. Брак «пратилома» («против волоса»), когда каста жены выше касты мужа, считается противоестественным и поэтому незаконным.

 Положение женщины в индийском обществе было двойственным. Она не имела возможности проявлять собственную инициативу, приветствовались лишь ее покорность и преданность. При этом в искусстве и любовной игре женщина становилась богиней. В женщинах ценилась чувствительность, страстность и нежность. В индуистском обществе девочек с ранних лет учили искусству любви. Если для буддизма идеалом было безбрачие, то брахманизм и индуизм придавали эротике сакральный характер, приписывая ей  мистическое  значение. 

     Жизнь индийца, особенно индуса, наполнена многочисленными обрядами и ритуалами. На протяжении всего индуистского года один за другим следовали многочисленные индуистские праздники, в которых участвовали все индийцы. Праздники сопровождались танцами, музыкальными и театральными представлениями. Кроме того, индийцам было свойственно превращать в священнодействие каждое обычное человеческое деяние: дыхание, еду, писание, ходьбу, сон и смерть.

     Особый характер индийской жизни придавало их почти полное отсутствие страха перед смертью.