Отражение трагедии «потерянного поколения» в романе Э.М.Ремарка «На западном фронте без перемен».

Эрих Мария Ремарк родился в 1898 г. в Оснабрюке в семье переплетчика. Прошел войну рядовым солдатом. Был учителем начальной школы, торговым служащим, коммивояжером, репортером, пытался писать бульварные романы. В 1928 г. вышел его первый роман о первой мировой войне “На западном фронте без перемен”. В этой книге с большой полнотой и художественной проникновенностью воплотилось непосредственное восприятие страшных будней войны, таких, какими их испытали люди “потерянного поколения”. Она принесла Ремарку мировую известность. Следующий роман “Возвращение” (1931 г.) был посвящен первым послевоенным месяцам. В нем в еще большей степени проявилось безысходное отчаяние, безнадежная тоска людей, не знавших, не видевших пути, чтобы вырваться из бесчеловечной, бессмысленно жестокой действительности; в нем проявилось, вместе с тем, отвращение Ремарка ко всякой политике, в том числе и революционной.

У колыбели литературы ХХ века стояло такое историческое событие как Первая мировая война. Творчество почти всех западноевропейских и американских писателей в 10-е и 20-е годы ХХ века так или иначе связано с войной и ее последствиями.

Ремарка интересует не парадная внешность войны, а поведение и психология людей, оказавшихся на

фронте, вынужденных убивать и умирать, людей, осознающих бессмысленность и бесчеловечность происходящего, освобождающихся от внедренных воспитанием и традицией псевдопатриотических представлений. Страшные будни войны Ремарк описывает с всепроникающей зоркостью большого художника, с искренним состраданием к обманутым националистической пропагандой людям, жизнь которых находится под постоянной угрозой смерти от пули в окопах или на операционном столе полевого госпиталя. Там не было ни развевающихся знамен, ни звонких фанфар, ни великолепных подвигов, а только кровь и грязь траншей да короткие передышки в прифронтовой полосе, когда солдаты, не веря в счастье быть живыми, спешили наесться до отвала, всласть накуриться и завалиться спать в истоптанную маршевыми батальонами траву. С чуть ли не отталкивающей обстоятельностью показывал художник вздувшиеся животы трупов, размазанные по стенке окопа мозги, извивающиеся змеи человеческих внутренностей; потревоженные взрывом вылетали из земли гробы на сельском кладбище, душераздирающе кричали раненые лошади и где-то на «ничьей земле» долгими часами, упорно цепляясь за жизнь, хрипел умирающий. Но эти потрясающие по силе и точности описания будней войны – окопной жизни, атак, артобстрелов, немногих минут отдыха – не являются самоцелью. Как художник Ремарк лаконичен и сдержан. Страшные картины сражений, жестокие сцены гибели людей нужны Ремарку затем, чтобы разбить лживую романтизацию войны, свойственную националистической литературе. Кроме того, писатель стремиться показать, в какое чудовищное положение поставлен человек собственническим обществом.

Как мы видим, книги о войне расходились с традиционным жанром романа, любовная проблематика

была потеснена военной, что существенно влияло на поэтику. Вероятно, джазовые импровизации и тягучие мелодии больше отвечали тому безнадежному отчаянию, с которым мужчины и женщины «потерянного поколения» ловили убегающие мгновения юности, не насыщавшие их и не приносящие удовлетворения. Война многому научила писателей «потерянного поколения» и их лирически-страстные книги о мировой бойне и ее последствиях, прочно вошли в литературу ХХ века.

«Интеллектуальный роман» объединил различных писателей и разные тенденции в мировой литературе ХХ века: Т. Манн и Г. Гессе, Р. Музиль и Г. Брох, М. Булгаков и К. Чапек, У. Фолкнер и Т. Цулф и многими другими. Но основной объединяющей чертой «интеллектуального романа» является обостренная потребность литературы ХХ столетия в интерпретации жизни, в стирании граней между философией и искусством.

Т. Манн считается по праву создателем «интеллектуального романа». В 1924 году, в год публикации «Волшебной горы», он писал в статье «Об учении Шпенглера»: «Исторический и мировой перелом 1914-1923 годов с необычайной силой обострил в сознании современников потребность постижения эпохи, что преломилось в художественном творчестве. Процесс этот стирает границы между наукой и искусством, вливает живую, пульсирующую кровь в отвлеченную мысль, одухотворяет пластический образ и создает тот тип книги, который может быть назван «интеллектуальным романом». К «интеллектуальным романам» Т. Манн относил произведения Ф. Ницше.

«Интеллектуальному роману» присуще особое понимание и функциональное употребление мифа. Миф обрел исторические черты, был воспринят как порождение праисторических времен, освещающее повторяющиеся закономерности в общей жизни человечества. Обращение к мифу в романах Т. Манна, Г. Гессе широко раздвигало временные рамки произведения, давало возможность для бесчисленных аналогий и параллелей, бросающих свет на современность и ее объясняющих.

Но несмотря на общую тенденцию - обостренная потребность в интерпретации жизни, стирание граней между философией и искусством, «интеллектуальный роман» - явление неоднородное. Разнообразие форм «интеллектуального романа» раскрывается на примере творчества Т. Манна, Г. Гессе и Р. Музиля.

Для немецкого «интеллектуального романа» характерна продуманная концепция космического устройства. Т. Манн писал: «Удовольствие, которое можно найти в метафизической системе, удовольствие, которое доставляет духовная организация мира в логически замкнутом, гармоничном, самодостаточном логическом построении, всегда по преимуществу эстетического свойства». Подобное мировосприятие обусловлено влиянием неоплатонической философии, в частности, философии Шопенгауэра, утверждавшего, что действительность, т.е. мир исторического времени, есть лишь отблеск сущности идей. Шопенгауэр называл действительность «майей», используя термин буддистской философии, т.е. призрак, мираж. Суть мира - в дистиллированной духовности. Отсюда и шопенгауэровское двоемирие: мир долины (мир теней) и мир горы (мир истины).

Основные законы построения немецкого «интеллектуального романа» основаны на использовании шопенгауэровского двоемирия. В «Волшебной горе», в «Степном волке», в «Игре в бисер». Действительность многослойна: это мир долины - мир исторического времени и мир горы - мир подлинной сущности. Подобное построение подразумевало ограничение повествования от бытовых, социально-исторических реалий, что обусловливало еще одну особенность немецкого «интеллектуального романа» - его герметичность.

Герметичность «интеллектуального романа» Т. Манна и Г. Гессе порождает особые взаимоотношения между временем историческим и временем личностным, дистиллированным от социально-исторических бурь. Это подлинное время существует в разреженном горном воздухе санатория Бергхоф («Волшебная гора»), в «Магическом театре» («Степной волк»), в суровой замкнутости Касталии («Игра в бисер»).

О времени историческом Г.Гессе писал: «Действительность есть то, чем ни при каких обстоятельствах не стоит удовлетворяться и что не следует обожествлять, ибо она являет собой случайность, т.е. отброс жизни».

«Интеллектуальный роман» Р. Музиля «Человек без свойств» отличается от герметической формы романов Т. Манна и Г. Гессе. В произведении австрийского писателя присутствует точность исторических характеристик и конкретных примет реального времени. Рассматривая современный роман как «субъективную формулу жизни», Музиль использует историческую панораму событий как фон, на котором разыгрываются битвы сознания. «Человек без свойств» представляет собой сплав объективной и субъективной повествовательных стихий. В отличие от законченной замкнутой концепции мироздания в романах Т. Манна и Г. Гессе, роман Р. Музиля обусловлен концепцией бесконечной видоизменяемости и относительности понятий.

Творческий путь Т. Манна охватывает более полувека - с 90-х годов XIX столетия по 50-е годы ХХ. В творчестве писателя воплотилась одна из характерных черт искусства ХХ века - художественный синтез: сочетание немецкой классической традиции (Гете) с философией Ницше и Шопенгауэра. Для раннего Т. Манна очень важна концепция «дионисийского пессимизма» Ницше, в которой бог Дионис воплощал идеи вечного созидания и разрушения, утверждались иррациональные основы жизни, а искусство понималось как форма человеческой деятельности, вносящая в хаос мира порядок и красоту.

На протяжении творческой биографии писателя происходила постоянная трансформация философских идей Ницше, которая воплотилась в его произведениях как идея «середины» - идея творческого посредничества человека как центра мироздания между сферой «духа» и сферой органического, иррационального, нуждающегося не только во взаимном ограничении, но и в синтезе. Эта идея «середины» распадается на диалектические противоположности: дух-жизнь, болезнь-здоровье, хаос-порядок. Идея «середины» включала в себя концепцию «бюргерской культуры», которую Т. Манн определял как высоко развитую стихию жизни, некое суммарное определение европейской гуманистической культуры. Стихия бюргерства, в концепции писателя, - это вечная эволюция форм жизни, венцом которой является человек, а самыми важными завоеваниями - любовь, добро, дружба. Связывая зарождение бюргерства с удачными временами в истории - с эпохой Возрождения, Т. Манн считал, что даже в такие неудачные времена, как ХХ столетие, эти гуманистические принципы человеческих взаимоотношений не могут быть уничтожены. Концепция «бюргерской культуры» разрабатывалась писателем в ряде статей: «Любек как форма духовной жизни», «Очерки моей жизни», все статьи о Гете, о русской литературе. Художественный синтез идей Т. Манна оформляется в метод «гуманистического универсализма», т.е. восприятия жизни во всей ее многогранности.

Ранние новеллы Т. Манна - «Тонио Крегер» (1902) и «Смерть в Венеции» (1912) - представляют собой яркий пример художественного синтеза идей Ф.Ницше и концепции «бюргерской культуры». Биполярность мироощущения писателя воплощается в полярности типов героев: Ганс Гансен («Тонио Крегер» и Тадзио («Смерть в Венеции») - воплощение здоровых органических сил жизни, ее непосредственного восприятия, не замутненного экраном рефлексии и самоанализа.

Используя термин Ницше «декаданс», который немецкий философ применил для обозначения романтизма и философии Шопенгауэра, писатель определяет этим термином искусство созерцательного типа, воспроизводящего жизнь только с позиций личного опыта.

Так, в мировосприятии раннего Т. Манна появляются два определения искусства: ложное или декадентское, и подлинное, бюргерское. Эти понятия на протяжении творческой биографии писателя будут наполняться новым смыслом, что будет обусловлено изменением его отношения к философии Ф. Ницше. В своем итоговом романе «Доктор Фаустус» декадентским искусством Т. Манн назовет воспроизведение иррациональных основ жизни, которые отразились в музыке Адриана Леверкюна, «пышущей жаром преисподней».