«Паломничество Чайлд-Гарольда» как романтический эпос наполеоновской эпохи и байронические настроения в европейской литературе первой трети 19 века.

В основу «Чайлд-Гарольда», также как и других произведений, написанных на Востоке легли многообразные путевые впечатления, которые давали мнообразную пищу для чувств и принуждали взяться за перо.

Поэма написана девятистрочной строфой с прихотливым сочетанием различных стихотворных размеров. Эта, так называемая, Спенсерова строфа служит здесь для выражения многообразного и сложного содержания.

Сам поэт в ответ критикам пишет, что его целью было показать героя таким, каков он есть. Байрон считает своего героя порожденным определенным временем.  Отпрыск древнего и некогда славного дворянского рода Чайлд-Гарольда провел молодость в пирах, веселье, но неожиданно занемог странной «болезнью»: ему стал ненавистен его образ жизни, окружающие люди, замок. Гарольд рвется в чужие, неведомые страны, жаждит опасности, бурь – чего угодно, только бы уйти от того, что его окружает. Бегство от окружающего мира – такова единственная цель паломничества Гарольда. Причина его принципиально отличается от причин героев романов-путешествий(у Дефо, Свифта это были или материальная неустроенность или тяга к странствиям). Результатом в этом случае было, как правило, обретение своего места в жизни, в обществе.

  После Французской революции 18 века объективные предпосылки идеализации буржуазных добродетелей отпали. Поэма  «Паломничество Чайлд-Гарольда» - одна из первых попыток создать образ нового героя. У Чайлд-Гарольда(Ч.Г.) много общего с героями сентименталистов: так же как «паломник» Стерна и герои Руссо, Ч.Г. склонен к самоанализу, уединению. Однако Ч.Г.  во многом чужд сентименталистскому путешественнику: в его осуждении общества больше ожесточения, в его разрыве с ним больше трагизма, непримиримости. В нем кипят и рвутся наружу неистраченные бурные силы: «Наперекор грозе и мгле

             В дорогу рулевой!..»

  Герой Байрона не вступает в борьбу с обществом, но его бездействие и созерцательность объясняется не слабостью, а потребностью познать и понять окружающий его мир, который предстает перед ним – человеком послереволюционной эпохи – в еще более сложных, непримитивно-трагических противоречиях.

 Беспокойная настойчивая потребность «свести знакомство с опытом», понять окружающий мир  и свое место в нем роднит Ч.Г. с самим Байроном. Образ Ч.Г. в высшей степени автобиографичен и субъективен.

Перед взором Гарольда-Байрона раскрывается богатая жизненная панорама. Он любуется силой морского шторма, проезжает по опустошенным войной городам Испании, видит патриотическую непримиримость ее народа. Ч.Г. присутствует при сражениях и видит все ужасающие разрушительные последствия войны. Совершает опасный переход через гористую Албанию. С благоговением Ч.Г. вступает в Грецию, в родину величественных  философов, видит современную Грецию – униженную, нищую.

Байрон задается вопросом о причинах социальных бедствий и национального упадка, о недолговечности и непрочности человеческого счастья. Худшей из зол, тяготеющей над Европой, является война, которая несет смерть, истребление и порабощение целым нациям.

   Каждая страна, которую посетил Байрон, убеждала его в том, что ни один из народов не избавлен от тягчайших общественных бедствий: войны, нищеты, бесправия…

  В чем же стоит видеть причины столь глубоких повсеместных бедствий? Байрон, пытаясь ответить на этот вопрос с чисто просветительским пафосом, осуждает невежество, трусость, жестокость, видя в них, подобно просветителям, основу общественного зла. Но автор Ч.Г. не мог остановиться на просветительском понимании общественного развития, стремясь осмыслить исторический опыт французской революции.

  В первой песни Байрон прямо говорит, что нравственная испорченность не может служить удовлетворительным объяснением  социального и политического упадка:

       …О, если б смертный мог

       Бороться с неизбежную судьбою

       Не пала б Троя, Тир не изнемог

       Добро не гибло бы; не властвовал порок…

Поэт ставит судьбы народов не только в зависимость от тех или иных «склонностей и страстей», а связывает их с некоторой объективной, не зависящей от желаний и стремлений людей действительностью, которая представлена каким-то неведомым и непостижимым роком. Стоя на развалинах когда-то мощных империй, Байрон охвачен ужасом и уже почти готов признать полную обреченность человека:

    Меняться будут веры и воззренья,

    Пока исчадье смерти и сомненья

    Не убедятся в том, что их надежды бред.

Человек, утверждает Байрон, должен отстаивать свою судьбу и свои принципы перед грозной, враждебной силой – такова истина, которую обретает герой поэмы. Байрон приходит к признанию за людьми активной роли в истории. В Ч.Г. содержится пламенный призыв к борьбе, непокорности, бунтарству. Это первое произведение Байрона, которое можно рассматривать как романтическую «реакцию на французскую революцию и связанное с ней просветительство».

  Поэма Байрона может служить прекрасным образцом той смешанной, эволюционизирующей поэтической формы 19 века. «Ч.Г.» - поэма, насквозь пропитанная лиризмом.

Байронизм – Литературное построение, ведущее сое начало от гениального поэта.

Громадная эстетическая ценность была причиной широкой популярности Байрона в 20-40-х гг. 19 века, была создана школа последователей – байронисты.

 В Англии некоторые выдающиеся писатели не избежали влияние Байрона: Карлейль(1795-1881) был в молодости страстным его поклонником; Дизраэли(1804-1881) с большой симпатией изобразил Байрона в романе «Venetia»(1837г.); Теннисон(1809-1892); Рэскин(1819-1900) живо воспринял Байрона как индивидуалиста, борца за народное дело.

 В Европе байронизм относят к последним годам жизни поэта. Франция: Ламартин(1790-1869), написавший пятую песнь «Чайльд-Гарольда», однако в которой доказал свое коренное различие, как прирожденного оптимиста от «певца мировой скорби»; Альфред-де-Виньи(1797-1863), пессимист, нашел в Байроне родственное себе настроение. Виктор Гюго (1802-1885)воспринял байронизм преимущественно с оппозиционно-политической стороны, ценя в Байроне певца свободы, его «Восточные стихотворения» вдохновлены «восточными поэмами» Байрона, протестующие герои его драм – Рюи Блаз, Эранани и др. – родственные байроновским.

Стендаля(1789-1842) привлек крайний индивидуализм байроновских героев, культ сильной личности. Таков Сорель в романе «Красное и черное»(1831). Альфред-де-Мюссе(1810-1857)в юные годы следовал его технике «лирических отступлений».

  Итальянцы чтили в Байроне борца за их политическую свободу от австрийского ига: поэт Сильвио Пеллико(1782-1854), Винченцо Монти(1754-1826), Мадзини.

  Политический деятель Эспронсед(1817-1893) в Испании.

   В Германии первым признал талант Байрона Гёте. Генрих Гейне(1799-1857) считался талантливейшим представителем байронизма в немецкой литературе. Что нашло отражение уже в первых стихотворения(1822), более полное развитее в «Лирическом интермеццо», героям своих трагедий – Альманзору и Ратклиффу – дал некоторые черты байроновских типов; его «Германия» и «Зимняя сказка» напоминают политическую сатиру Байрона. Также немецкие политические лирики: Георг Гервер(1817-1875) «Gediche eines Lebendigen»(1841) наполнено большим пафосом свободы; Фрей Лиграт(1810-1876).