Творческое наследие  Ю. Казакова.  Проблемы традиций, стилевого и жанрового своеобразия  рассказов.

Биография Ю. Казакова скудна внешними событиями, впрочем, он и сам больше ценил биографию внутреннюю. Но все несчастья, все соблазны, обманы и прозрения XX века прошли через судьбу и жизнь писателя. Юрий Павлович Казаков родился 8 августа 1927 г. в Москве. Увлекался музыкой, поступает в Литературный институт. В литинституте стал писателем, мастером прозы. Рассказ «На полустанке», написанный в классе по заданию как этюд, ошеломил всех. К концу второго курса он уже был знаменитостью, его безоговорочно признали гением. К исходу 1955 г. Казаков уже стал писателем. В рассказах 1956-1958 гг. молодой писатель интенсивно осваивает бунинскую речевую манеру, стилистику. Влияние Бунина на Казакова было достаточно сильным, но длилось не так уж долго. В 1958 г. Юрий Казаков начал издаваться. В Архангельске вышли детская книжка «Тэдди» и сборник рассказов «Манька». В ноябре автора приняли в Союз писателей. Критика встретила молодого писателя неласково. Травля сопровождала едва ли не каждую его новую публикацию. В том же 1958 г., когда вышли его первые книги, Казакова чуть было не лишили диплома литинститута о высшем образовании. Круг проблем, поднимаемых Ю. Казаковым: счастье и его природа, страдания и преодоление их, нравственный долг перед народом, любовь, осмысление самого себя, отношение к труду. В середине 60-х годов резким, внезапным ударом – арестом и судебным процессом А. Синявского и Ю. Даниэля – оборвалась Оттепель. Вся лирическая проза Ю. Казакова, написанная в годы Оттепели, была пронизана светлым и тревожным ожиданием и надеждой. А вдруг оказалось, что ждать нечего, надеяться не на что. И писатель замолк. Чтобы не терять формы, он взялся за многолетний перевод трилогии А. Нурпеисова «Кровь и пот». А между тем Казакова признали. К тому времени было ясно, что Юрий Казаков – автор непревзойденной прозы: «На полустанке», «Некрасивая…», «Голубое и зеленое», «Тихое утро», «Нестор и Кир», «Осень в дубовых лесах», «Плачу и рыдаю…», «Проклятый Север». Уже во многих ранних рассказах – «Поморка», «Манька», «Арктур – гончий пес» - проявляется редкий дар Ю. Казакова вживаться в чужую жизнь, входить в нее изнутри, постигая до тонкости поразивший его характер. Писатель вообще испытывал тяготение к натурам необычным, выпадающим из общей меры, живущим своей особой внутренней жизнью. Такова одинокая 90-летняя старуха Марфа в рассказе «Поморка», необычный мальчик в рассказе «Никишкины тайны» и многие другие. Чем объяснить то, что коренной горожанин, москвич, стал открывателем «деревенской прозы»? Сначала страсть к охоте провоцировала его на добровольные скитания. Первые рассказы рождались нередко в поездках на Волгу, в Городец, на Смоленщину. Позже в его жизнь вошел наш Север. Мир, открывшийся Ю. Казакову за пределами городских стен, поразил его и светлыми, и темными сторонами. Писатель подошел к изображению деревенской жизни с другой стороны: его больше занимали те нравственные психологические проблемы, с которыми он столкнулся в новой для себя среде. Дело в том, что писатель рассматривал деревню глазами городского человека, открывшего для себя неведомый мир. Разрыв с прежней жизнью, когда человек становится еще не городским, но уже и не деревенским, драматизм и последствия этого разрыва – стержень содержания рассказов «На полустанке», «Запах хлеба», «Трали-вали», «Некрасивая». Казаков казнит в своих рассказах жестокость, бездушие, нравственную тупость. Но – при всех обстоятельствах – он стремится понять человека. В жизни Севера писателя поражал глубокий контраст между современной промышленной цивилизацией – и существованием бытовых традиций, уходящих в глубокую древность. Это автор отметил в жизни рыбаков-поморов и еще больше – в бытовом укладе ненцев. «Северный дневник», где описаны впечатления от знакомства с поморами, оленеводами, проникнуты искренней привязанностью Ю. Казакова к простым людям, бесконечным уважением к их труду и укладу жизни. Многие произведения Казакова допускают двойное прочтение. С одной стороны, это рассказы почти с натуры, в которых современник увидит разнообразные точные приметы своей эпохи. С другой стороны, автор ищет такую художественную форму, которая позволила бы ему располагать своих невыдуманных героев в пространстве вечности. Так происходит в рассказе «Адам и Ева», где современный художник и современная студентка получают, помимо своих реальных имен, библейские имена перволюдей. Поэтому каждая пейзажная деталь, каждая реплика героев стремится получить иной – универсальный смысл. Образ художника Агеева, талантливого, самобытного – автобиографичен. Если мы прислушаемся к тому, что он говорит, то поймем лучше писателя Казакова и то, почему официальная идеология отказывалась его слушать и печатать. Дело в том, что ему интересны были не безликие «народные массы», а конкретные живые современники во всем их своеобразии. Так происходит и в последнем рассказе писателя «Во сне ты горько плакал». Здесь автор выступает в двух ролях: наблюдательного бытописателя эпохи и в роли создателя художественной мифологии, где действуют не обычные наши современники, а своего рода обобщенные мифологизированные персонажи. Именно этот второй план не выделялся и не раскрывался критикой. Не выделяли его и литературоведы.