VIII класс
Чтение народных русских песен.
«Ты взойди, взойди, красное солнышко», «Не шуми, мати зеленая дубравушка». Определение общей тональности песни и движения чувств в ней. Чтение отрывков из романа Пушкина «Дубровский» и повести «Капитанская дочка» и сравнение впечатлений от песни в этих произведениях. Сопоставление музыки и исполнения песни «Матушка, что во.поле пыльно...» Н.Обуховой, Л.Зыкиной, Ж.Бичевской.
Гомер. Чтение отрывков из «Одиссеи».
Данте. 26-я песнь «Ада». Рассказ Одиссея. Пересказ поэтического текста с сохранением общей интонации автора (Гомер и Данте).
Шекспир. «Ромео и Джульетта».
Чтение монолога в драматическом произведении (Ромео, Меркуцио, Лоренцо, Джульетта). Диалоги в трагедии. Связь интонаций и действий героев. Мизансценирование. Сравнение сценических интерпретаций образов Шекспира (например, М.Бабанова и А.Фрейндлих).
Шиллер. «Перчатка».
Особенности чтения баллады как лиро-эпического жанра. Сравнение перевода Жуковского и Лермонтова. Нахождение эмоционального лейтмотива в каждом переводе. Рассказ о необычайном случае (по жизненным впечатлениям).
А.С.Пушкин. «Зимнее утро», «Осень».
Рассказ о любимом времени года (по жизненным впечатлениям). Зима в изображении художников (Шишкина, Сурикова, Коровина и др.). Выявление настроения пейзажа в цвете и композиции картины. Сопоставления «зимних» пьес по «Временам года» Чайковского и Вивальди. Реальность настроений и музыкальных стилей композиторов. Попытки устного рисования картин, возникших при слушании музыки. Сравнение чтения «Зимнего утра» А.Шварцем и Е.Тиме, «Осени» Д.Журавлевым и М.Козаковым.
«Капитанская дочка». Гринев как рассказчик. Сравнение манеры повествования в начальных и финальных эпизодах повести. Пересказ с изменением лица рассказчика (Савельич о встречах с Пугачевым, Пугачев о встречах с Гриневым, Маша о встрече с императрицей).
М.Ю.Лермонтов. «Мцыри», «Смерть поэта».
Сравнение тональности монолога Мцыри в начале и конце поэмы. Выявление чувств героя в выразительном чтении. Картины природы в поэме и пейзажи, рисованные Лермонтовым. Рассказ учащихся на тему: «Утро в горах» (по жизненным и литературным впечатлениям). Прослушивание фантазии для фортепьяно «Исламей» М.Балакирева. Устное рисование картин, возникающих при слушании музыки. Сравнение общего настроения и художественной мысли поэмы Лермонтова и фантазии Балакирева.
«Смерть поэта». Составление рассказа по мемуарам «Диалог современников о стихотворении Лермонтова». Оценки актерских интерпретаций текста Остужевым, Качаловым, Яхонтовым и собственное прочтение стихотворения учениками.
А.Н.Островский. «Снегурочка».
Рассказывание знакомых ученикам русских сказок. Пересказ содержания пьесы Островского по действиям. Словесное рисование декораций и портретов действующих лиц. Рассказ о событиях пьесы от лица Снегурочки, Мизгиря, Леля, Берендея. Прослушивание фрагментов оперы Римского-Корсакова и нахождение интонаций для выразительного чтения монологов и диалогов пьесы.
А.П.Чехов. «Толстый и тонкий», «Тоска», «Свадьба». Сравнение вариантов рассказа «Толстый и тонкий» и проявление разности авторского отношения к героям и событиям рассказа в выразительном чтении. Оценки иллюстраций к рассказам Чехова. Составление рассказа «О чем и как рассказал бы Иона, если бы его слушали?» Создание словесной иллюстрации: «Иона говорит с лошадью». Водевиль как драматический жанр. Оценка кинофильма «Свадьба».
□М.Горький. «Сказки об Италии».
□Диспут на тему: «Самый интересный рассказчик в «Сказках об Италии». Авторская речь и речь героев в выразительном чтении. Патетический романтизм и бытовое просторечье в конкретном сопоставлении. Создание киносценария по одной из «Сказок» Горького как прием развития воображения, необходимого для чтеца. Рассказ о событиях сказки от лица разных героев (Нунчи и Нины, например).
□В.Маяковский. «Необычайное приключение...», «Хорошее отношение к лошадям».
□Авторское и актерское чтение «Необычайного приключения...» (Маяковский и Яхонтов). Рассказ учеников на тему: «Дни и ночи РОСТА» (по мемуарам). Сравнение интонаций и стиля рассказа Чехова «Тоска» и стихотворения Маяковского «Хорошее отношение к лошадям». Попытки в выразительном чтении открыть общность и различие авторских позиций.
□А.Сент-Экзюпери. «Маленький принц».
□Попытки создания монтажа для выразительного чтения. Словесное рисование картин повести. Подбор музыки, сопровождающей чтение.
□ В.Шукшин. «Волки».
□Составление киносценария. Выразительное чтение портрета, пейзажа, повествования, диалога.
□Ю.Казаков. «Оленьи рога».
Трудности чтения лирической прозы. Слияние авторской речи и речи героини в чтении. Рассказ учеников на тему: «Я прощаюсь с детством».
Разумеется, каждое занятие может быть построено и на ином художественном материале. Каждый учитель чувствует, что более всего окажется близким его ученикам, что приохотит их скорее всего к чтению классики.
Воспитание читателя, являющееся целью школьного изучения литературы, не может быть осуществлено лишь на уроках, в классе. Современный школьник сталкивается с самой разнообразной культурной информацией. Радио, телевидение, кино, театр с большой силой воздействуют на читательские интересы школьников, часто определяют круг и характер внеклассного чтения учащихся. Редкие уроки внеклассного чтения не в состоянии охватить всех интересующих и необходимых ученикам вопросов, связанных с восприятием искусства. В значительной мере этому расширению горизонта знаний в области искусства способны помочь факультативные занятия в старших классах. Их содержание, построение, методическое воплощение требуют серьезного внимания учителей-словесников. Современная практика ведения школьных факультативов в старших классах обнаруживает тенденцию к превращению внеклассных школьных занятий в своего рода вузовский спецкурс или спецсеминар по узкой научной проблеме. Сужение тем факультативов вряд ли целесообразно даже тогда, когда ученики получают на занятиях отдельные навыки исследовательской работы. В школе мы не готовим литературоведов. Постановка такой задачи была бы утопичной, нереальной. Факультативы, по нашему глубокому убеждению, должны расширять представления школьников об искусстве, помочь им осознать, привести в систему все разнообразные впечатления от искусства, получаемые по разным каналам и ощутить свои возможности в том или ином виде деятельности.
В качестве темы для факультатива надо избирать не частный, как это порой бывает, а существенный для идейного и эстетического развития школьников вопрос, который объединяет все занятия факультатива общей и содержательной мыслью. При этом характер проблемы, центральной для факультатива, необходимо соотнести с уровнем, возможностями читательского восприятия школьников, с кругом вопросов, в первую очередь их интересующих.
IX класс
Для IX класса такой проблемой может стать факультатив «Пушкин и современная культура». Гоголь справедливо писал о Пушкине: «...это русский человек в его развитии, в каком он, может быть, явится через двести лет». Всеобщий интерес к Пушкину в наше время подтверждает проницательность этого предсказания. Тема «Пушкин и современная культура» позволяет соединить углубленное изучение одного из самых сложных писателей курса IX класса с живыми, сегодняшними впечатлениями учеников. О плодотворности длительного общения с одним писателем для литературного развития школьников в свое время настойчиво писала М.А.Рыбникова. Факультатив дает эту счастливую возможность общения с Пушкиным на протяжении целого года. При этом важно, чтобы духовное возвышение, развитие эстетической восприимчивости вело к ощущению живого Пушкина, включало непосредственные впечатления детей о жизни современного искусства и общества.
Программа факультатива складывается из нескольких циклов, работа над каждым из которых проходит примерно в течение одного месяца.
«Что в имени тебе моем?»
Этот цикл занятий играет роль введения к факультативу. Этот вопрос, с которым Пушкин обратился к возлюбленной, мы адресуем к ученикам. Как к ним пришел Пушкин, что значит поэт в их жизни, когда они обращаются к нему? Эти вопросы позволяют ученикам написать своего рода читательскую исповедь, обращенную к Пушкину. На фоне этого «лирического» материала, опираясь на него, учитель знакомит участников факультатива с отношением к Пушкину современного читателя и искусства. Активизации занятий способствует постановка проблемного вопроса: «Почему у каждого читателя свой Пушкин и что общего вы заметили в отношении разных людей к Пушкину?»
«...Где я страдал, где я любил...».
Следующий цикл занятий переключает внимание учеников на заочные путешествия по пушкинским местам. Михайловское и Тригорское, Царское Село и Кавказ, Бахчисарай и Болдино, Москва и Петербург проходят перед глазами учеников в пушкинском восприятии. В то же время мы стараемся показать, как преданно и бережно относится наш народ к памяти поэта.
«Но и любовь мелодия...».
Этот цикл занятий посвящен теме «Пушкин и музыка». Музыкальные вкусы поэта, его музыкальное окружение, отражение мира музыки на страницах пушкинских произведений - таков аспект этого цикла. В дальнейшем мы прослеживаем, как поэзия Пушкина осваивалась музыкой. Романсы на тексты лирических стихотворений Пушкина так многочисленны, что появляется естественная возможность создания проблемных ситуаций типа: «Чья музыка ближе к настроению и смыслу произведений Пушкина?»
«Волшебный край!». Пушкин как театральный зритель.
Суждения Пушкина о театре его времени (драматурги и актеры). Драматические произведения Пушкина. Их сценическая история. Оперы и балеты на сюжеты произведений Пушкина. Произведения Пушкина на концертной эстраде.
«Знакомцы давние» (произведения Пушкина в иллюстрациях).
«Чудеса немых искусств» (Пушкин и изобразительные искусства).
«Себя, как в зеркале, я вижу» (произведения Пушкина в кино).
Эхо (образ Пушкина в литературе).
Пушкинский факультатив по объему и разнообразию материала, по сложности задач и необходимому уровню их решения -весьма ответственная и трудная программа для девятиклассников. Здесь необходимо погрузиться в мир поэзии и сопоставить различные современные воплощения произведений поэта с пушкинской мыслью. Однако без этого умения мы не можем осуществить задач школы - подготовить внимательного, умного, взволнованного читателя, зрителя, слушателя.
В «Гамлете» Шекспир мудро заметил, что искусство - «зеркало перед природой», а театр должен показать «всякому веку и сословию - его подобие и отпечаток». Коли мы свой «отпечаток» накладываем на пушкинский текст, то при всей естественности субъективного элемента для художнических и читательских трактовок происходит «затмение». Мы держим зеркало перед собой, а не открываем Пушкина для себя. От этого субъективного подхода не застрахована и наука, в то время как театр, например, способен проникать в глубинные и подлинные пласты пушкинских произведений.
Когда актер и режиссер пристально вглядываются в литературный текст, образы спектакля и его течение возбуждают в зрителе не однолинейность приговора, но сотворчество, которое непременно отзовется в конце концов сложной, пережитой, обдуманной оценкой. В театре оно непременно присутствует там, где найдена живая динамика отношений между сценой и залом.
Современные театральные интерпретации произведений Пушкина отмечены стремлением разглядеть трудный путь поэта к гармонии.
Наше театральное искусство одержало в последнее время немало побед, открывая глубину пушкинской простоты. Достаточно вспомнить чтение Д.Журавлевым или А.Демидовой «Пиковой дамы», с этим редким сочетанием достоверности и таинственности происходящего, с этой очевидной простотой трагизма. Или интонации С.Юрского в «Онегине», действительно передавшие пушкинскую радость и иронию, скользящую и непосредственную живость чувств «свободного романа». Или страстные «Диалоги» В.Рецептера, в которых зло предстает во многих вариантах.
Пушкин обладает удивительной силой притягательности для актеров разных театральных школ и людей разной судьбы. Так заманчиво слить себя с поэтом, вложить в эти прекрасные стихи непосредственное содержание своей жизни! Порой это лирическое присоединение исполнителя к поэту заставляет ожить строки, казавшиеся архаически далекими. Однажды, выступая в Ленинграде, свой творческий вечер М.Козаков несколько неожиданно начал рассказом Финна из «Руслана и Людмилы». Вечер проходил в обществе «Знание», на Литейном, публика собралась «серьезная» и была удивлена: что общего между заботами современного человека и историей любви «благодатного старца» к Наине? Но Козаков читал и читал, мелодия стихов завораживала и страстной горечью, и ироническим лукавством. И зал уже напряженно следил за исповедью и понимал, что волшебная поэма Пушкина не детское чтение, что трагична судьба человека, упрямо посвятившего свою жизнь единственному желанию, что подвиги, совершенные Финном, оказались напрасны именно потому, что жизнь свою он свел к одной колее, не замечая ни мира вокруг, ни течения времени. И, достигнув всевластия, «любви искатель жадный» наказан напрасной победой. М.Козаков не только обнаружил в далекой поэме живой нерв, волнующий 'современного зрителя, но сумел подняться и зал поднять до сложности пушкинской интонации, в которой трагизм соединен с юмором, отчаяние со светлой мудростью («зла промчится быстрый миг»).
Этой сложности пушкинской интонации достичь нелегко. Порой и в больших спектаклях, тщательно подготовленных, обдуманных как будто .всесторонне, выпрямление пушкинской мысли оборачивается снижением темы. Так случилось с постановкой «Бориса Годунова» в Ленинградском ТЮЗе. Стремление режиссера (З.Корогодский) приблизить героев к залу, сделать их занимательными и понятными превратило пушкинскую трагедию в полуфарс, где история оказывается в руках авантюристов. И Годунов, и Отрепьев - игроки, обманщики, только один страдающий, другой побеждающий. Г.Тараторкцн видит в Борисе человека слабого, раздавленного сомнениями и виной своего преступления, но на людях картинно изображающего величие в духе Ивана Грозного.
Н.Иванов одержим одним стремлением — «урвать». Любовно оглядывая себя, Отрепьев убежден, что он ничем не хуже других. Цинизм прибавляет ему смелости, и с полным сознанием права Самозванец взгромождается на плечи приспешников. Сцена у фонтана выглядит в лучшем случае как базарный торг: кто кого надует? Театр отнял у пушкинского Самозванца поэтическую минуту его жизни, вместо сложного характера представил однозначную маску.
Пушкин размышлял в «Борисе Годунове» над законами истории и границами человеческой воли. Театр показал пьесу, в которой пружиной действия оказывается игра самолюбий, самоутверждение. Трагедия, таким образом, низведена до водевиля, поэтическое видение жизни до балаганного. И не спасают ни торжественные, хотя и неуместные цитаты Карамзина, которые для пущей важности (или непосредственности?) читаются из зала, ни остроумие режиссерских находок (просцениумы как бы в ремонтных «лесах», непрочность персонажей, карабкающихся по ним, осязаема; сцена сражения дана в стиле радиорепортажа с футбольных или хоккейных состязаний). Не спасает даже поразительный по талантливости и глубокой точности финал спектакля. Пушкинская ремарка «народ безмолвствует» воплощена как театральная метафора. В ответ на призывы бояр, на лицах и руках которых, кажется, застыли кровь и крики убитых детей Бориса, народ на площади начинает тихо рассеиваться. Как серые тени, растворяясь в сумерках сцены, люди исчезают. Остается один Юродивый. Плача и нежно лепеча что-то, он, как дитятю, баюкает узел. Потом, вздрогнув от жуткой тишины, заметив свое одиночество на огромной площади, Юродивый бросает оземь узел и пытается звонить в колокола. Повиснув на одной веревке, он бросается к другой, третьей... Но колокола молчат. Это очень сильный образ, поистине трагический. Но даже такая пронзительная нота не может спасти спектакль, в котором театр отказался от пушкинского взгляда на историю, на человека.
Когда смотришь такие спектакли, как «Борис Годунов» в Ленинградском ТЮЗе, хочется сказать не из одного музейного консерватизма: «Осторожно! Это же Пушкин!» Забывая о мере его величия, его сложности, мы обкрадываем себя. Приспосабливая гения к узко своей ситуации, мы не открываем мир, не ищем, а ограничиваемся самовыражением.
В IX классе мы на примере одного писателя в факультативе рассматриваем способы художественной интерпретации литературы театром, музыкой, кино, изобразительными искусствами.
Однако в более сильном классе факультатив можно строить шире и смелее.
Более сложным задачам может соответствовать факультатив •«Под сенью дружных муз». Интересный и характерный опыт факультатива, сочетающего разные виды искусства, представлен в книге ленинградской учительницы Л.Е.Ковалевой «Под сенью муз» (Изд. 2-е. - М., 1978).
Первое занятие «В мире древнерусского искусства» начинается с рассматривания памятников древнерусского зодчества, которые сразу убеждают учеников в высоком уровне развития художественной культуры Руси и помогают анализу «Слова о полку Игореве», позволяя почувствовать и понять, каковы были в ту далекую эпоху представления о красоте мира, что ценили художники в человеке. Не давая понятия о художественном идеале времени, мы накапливаем художественные впечатления, которые ассоциативно должны связаться с текстом «Слова».
Церковь Покрова на Нерли (1165) поражает чистотой пропорций и мягкостью слияния с природой. Что удивительно в этом здании? Можем ли мы представить себе, что ценили в жизни ее строители? Обратившись к классу с такими вопросами, учитель в беседе выясняет общий характер впечатлений учеников и старается углубить их мысль, от визуальных наблюдений перевести ее к пониманию мироощущения художников Древней Руси. Церковь Покрова на Нерли поразительно естественно и дерзко вписана в пейзаж. В горизонтальной плоскости равнины, реки неожиданным праздником входит и высится здание, легкое, нежное, как облака, плывущие по небу и отраженные рекой. Стройность здания, его «плывучесть» создается прежде всего пропорциями. Трехчастное деление оказывается основой его ввысь и вширь. Первый, второй этаж и купол примерно равны по высоте, ширина фасада чуть уже высоты двух этажей. Выступами фасад разделен на три части, уступы этих арок и редкие украшения, прорези окон и входа создают мягкую игру света и тени. Здание кажется легким, точно облако, чудом коснувшееся невысокого холма, контур которого повторяет крыша. Строгость и сдержанность, чистота и мягкость, спокойствие и естественность, видимо, были свойствами, которые для строителей Покрова на Нерли необходимы для прекрасного.
Успенский собор во Владимире (1158 и 1185 - 1189) более мощен, разнообразен, величав, но строгость пропорций и единство оказываются основами и этого здания. Пять куполов и пять делений стены, многочисленные рельефы на фасаде создают впечатление многолюдства, обилия, мощи, но все здание стянуто к единому центру - высокому куполу, похожему на шлем воина.
Рассматриваем мы и произведения древнерусской живописи.
Вот Спас Нерукотворный (конец XII в., Третьяковская галерея). В гневном и горьком изломе бровей и губ, в упреке глубоких глаз заметно то напряжение чувств, которое так характерно для героев «Слова». А вот фрагмент из «Успения богоматери» (XIII в., Третьяковская галерея). Не так ли печалились русичи после поражения Игоря? Будто тихий перезвон колокольчиков в склоненных головах, в очах со слезами. Рассматриваем фрагмент фрески церкви Спаса Нередицы близ Новгорода (1199). Святой с фрески выражением своим многим ученикам напоминает Святослава. Чуть опущена голова, веки почти прикрыты, в скорбном недоумении застыли губы. Величие растворено в печали. Когда мы смотрим на голову Марии из «Устюжского Благовещения» (XII в., Третьяковская галерея), нас поражает сложность чувств этой женщины. Мягкий наклон головы и решительные черты лица, грусть и надежда задумчивых глаз, скромность и достоинство всего облика. Может быть, Ярославна чем-то родственна ей?
Таким образом, мы не просто накапливаем на этом занятии зрительные впечатления, помогающие восприятию «Слова», но пытаемся приблизиться к душевному строю людей того времени и наметить контуры характеров и мировосприятия героев далекого произведения. Этим создается установка на чтение и анализ текста «Слова».
На факультативных занятиях мы помогаем ученикам наиболее отдаленную по времени от читателя литературу вписать в общий круг культуры далекой эпохи. Вместе с тем мы стремимся подчеркнуть, что старое искусство сохраняет свое живое значение для последующих эпох, вплоть до наших дней. Этой мысли подчинены занятия по оценке художественных интерпретаций литературного текста.
На втором занятии «Образы «Слова о полку Игореве» в русском искусстве» мы стремимся показать живое значение произведения для русской культуры. Переводы «Слова...», опера Бородина «Князь Игорь», иллюстрации Фаворского, т.е. различные художественные интерпретации литературного произведения, позволяют проверить, насколько укрепилась в учениках концепция, сложившаяся в ходе анализа текста. «Перенос» всегда обнаруживает результаты обучения. Оценивая различные художественные интерпретации «Слова», ученики проявят внутренние итоги анализа и в то же время убедятся в том, что произведение, написанное в XII в., оставалось вдохновительной силой для русского искусства и продолжает быть живым спутником его до наших дней.
Сравнивая переводы плача Ярославны Жуковским и Заболоцким, ученики замечают большую близость первого к оригиналу. Перевод Заболоцкого привлекает девятиклассников песенностью, правильностью стиха, с точки зрения современного литературного сознания. Каждый из переводов несет черты слова и чувств своего времени. В переводе Жуковского Ярославна нежнее, мягче. У Заболоцкого чувства героини драматичнее, слышнее ее отчаяние, резче упреки силам природы. Улавливая достоинства каждого из переводчиков, ученики острее видят особенности подлинника: лаконизм и энергию стиля, суровость и яркость слова, сдержанность и силу чувств. Очевидно, эти неповторимые свойства «Слова» привлекают к нему художников разных эпох.
Рассказав об истории создания и либретто оперы Бородина «Князь Игорь», учитель предлагает послушать три фрагмента: арию князя Игоря, половецкие пляски и дуэт Кончаковны и Владимира Игоревича. Сначала класс обдумывает различия в музыкальной характеристике русского воина и половецкого стана. Глубокая сосредоточенность чувства в широкой, печально-протяжной мелодии, на которой строится ария князя, переходит в одушевление порыва, непреклонность воли к свободе. Половецкие пляски одушевлены неистовством, это движение, которое стремится не к ясной цели, а к хаосу. Здесь много пылкости, энергии, игры, но в опьянении вихрем движения нет смысла, это движение ради движения, страсть ради страсти. Жестокость восточного мира смягчена дуэтом Кончаковны и Владимира. Широта дыхания мелодии, растворение в чувстве, гармонии, а не резкость даны любовью. Послушав дуэт, предлагаем классу подумать о том, почему этот сюжет, опиравшийся на реальный исторический факт («Сын Игоря Владимир, - пишет Д.С.Лихачев в комментарии к тексту, - женился на дочери Кончака, вернулся на Русь в 1187 г. с женой и ребенком и здесь был уже обвенчан по церковному обряду»), лишь упоминается в «Слове». Произведение XII века звало к союзу русских сил, а не к слиянию с половцами. Реальная угроза для Русской земли не позволяла автору «Слова» поэтизировать любовь сына Игоря к ханской дочери. Так с помощью сравнения оперы и текста «Слова» ученики начинают понимать, как властно время диктует выбор материала художественного произведения. Эта мысль развивается при рассмотрении гравюр В.А.Фаворского к «Слову о полку Игореве» (Фаворский В. А. Избр. произв. - М., 1961). Суровая мощь русских воинов и поэтическая сила образов русской природы, одушевление чувств русских людей в печали и в радости проступают в иллюстрациях к «Слову» так отчетливо, быть может, потому, что Фаворский полон мироощущением эпохи войн и революций. Три цвета: белый, черный, красный - позволяют художнику подчеркнуть рельефность изображения, придают ему решительность. Работа над иллюстрациями Фаворского подготовлена заданиями по словесному рисованию, развивавшими творческое воображение читателя на предшествующих уроках и позволяющих сопоставлять читательский образ с иллюстрацией, оценивать ее.
В конце занятия предлагаем ученикам сравнить «Слово о полку Игореве» с «Витязем в тигровой шкуре» Ш.Руставели и подумать, что роднит и отличает эти произведения. Такая работа помогает почувствовать и понять национальное своеобразие русского эпоса.
На третьем занятии «Искусство классицизма» можно показать несколько картин из собраний Государственного Эрмитажа: Клод Лоррен. «Утро в гавани» (1650), «Полдень» (1651), Никола Пуссен. «Танкред и Эрминия» (1625 - 1627). Яркость и чистота красок соперничают со строгим изяществом линий. В картинах Лоррена мир обозрим и измерим, подчинен человеческой воле. Природа принимает формы, назначенные ей человеком. И человек строго подчинен нормам красоты. Страдание не обезображивает героев картин Пуссена. Они сохраняют в самые драматические моменты жизни грацию, волю, красоту, силу. Разумеется, можно показать и другие картины, например: «Морской пейзаж с Адисом и Галатеей» Лоррена и «Спасение Моисея» Пуссена из собрания Дрезденской галереи или «Похищение Европы» Лоррена и «Великодушие Сципиона» Пуссена из Государственного музея изобразительных искусств имени Пушкина в Москве. Важен принцип выбора пейзажа и картины на мифологический или библейский сюжет, который непременно должен быть пояснен учителем. На занятии ученикам предлагается написать сочинение-миниатюру «Самое интересное произведение эпохи классицизма». Чтение этих опытов в классе создает лирический фон восприятия искусства далекой эпохи.
Переходя к рассмотрению русского классицизма, сравниваем портрет Екатерины II работы Левицкого и Рокотова, скульптуры Растрелли и Шубина. При этом возникают сопоставления оды Ломоносова или Державина с классическим портретом. Возможные соотнесения с литературными текстами см. в книге К.Пигарева «Русская литература и изобразительное искусство (XVIII -первая четверть XIX века)».
Примеры из области архитектуры помогают понять связи и отличия классицизма и античного искусства. В Екатерининском парке Царского Села (г. Пушкин) одним из самых интересных сооружений, безусловно, является, Камеронова галерея, построенная в конце 1780-х гг. (П е т р о в А . Н . Пушкин. Дворцы и парки. - Л.; М., 1964). Сочетание массивного первого этажа, облицованного пудостским камнем, и легкой, как бы летящей колоннады второго этажа Камерон нашел в античных зданиях. Стоит взглянуть на реконструкцию Пергамского алтаря (II в. до н.э.), с высоким цоколем и стройным ионическим портиком, с широкой лестницей и двумя могучими выступами по бокам (Малая история искусств: Античное искусство. - М., 1972. - С. 204 - 205), чтобы узнать прообраз Камероновой галереи. Могущество и стройность, величие и гармоничность форм, строгость пропорций сближают классицизм с античным искусством. Причем следует признать, что русский классицизм в своих лучших проявлениях, особенно в творчестве Камерона, непосредственнее связан с античностью, чем европейский классицизм. Причины этого явления сложны и не могут быть открыты на уроке в IX классе (лиризм как коренная черта русского искусства, сближающая даже классицизм, одно из самых рассудочных направлений в искусстве, с непосредственностью, искренностью чувства, цельностью мировосприятия античности; тенденции Возрождения в русском искусстве, раскопки античного искусства, которые активно велись в XVIII в. и были хорошо известны русским архитекторам). Но отметить близость русского классицизма и античности необходимо, как и показать историческую и эстетическую разность их. Стоит проследить за тем, как Камерон продолжает прямую лестницу с выступами, на которых стоят статуи Флоры и Геракла, полуовальными маршами, обрамляющими грот и легко взбегающими на второй этаж. Классицизм не только наследует античность, но и усложняет ее мир, теряя наивную и простодушную цельность древнего искусства, чистоту его пропорций, совершенную соразмерность частей, способность быть торжественным без пышной величавости. Важно убедить учеников в мысли о том, что прогресс в искусстве не совершается без потерь, что каждая новая эпоха, сделав свои завоевания и эстетические открытия, не заменяет предшествующую, хотя учитывает ее. Только такой подход воспитает подлинное уважение к культуре и ощущение неповторимости художественных созданий каждой исторической эпохи. Сходство и отличие классицизма и античного искусства легко показать и на другом здании, сооруженном Камероном, Храме дружбы в Павловском парке, в сравнении с Круглым храмом на Бычьем Форуме в Риме (I в. до н.э.), который считали посвященным богине домашнего очага Весте (Малая история искусств: Античное искусство. - М., 1972. - С. 243).
Следующее, четвертое занятие факультатива посвящено теме «Русский сентиментализм».
Ученики IX класса почти незнакомы с литературой сентиментализма, но конкретные впечатления необходимы, чтобы иметь представление о значительном направлении в искусстве конца XVIII - начала XIX в. Поэтому формой факультативного занятия выбрана экскурсия в Павловский, парк, в сплаве природы, скульптуры, архитектуры, живописи, музыки и стихов дающая возможность получить не только понятие о сентиментализме, но образ его.
После экскурсии (очной или заочной) можно прочитать отрывки из «Бедной Лизы» Карамзина и задать следующие вопросы:
□Чем интересен для вас Павловский парк?
□Какие настроения особенно характерны для эпохи сентиментализма?
□Чем отличается сентиментализм от классицизма?
Характер факультатива «Под сенью дружных муз» по описанным уже занятиям ясен учителю. Поэтому наметим лишь план продолжения факультатива, поддерживающего историко-литературный курс в IX классе.
Занятие 5. Русские романтики (1810 - 30-е годы в живописи, музыке и литературе): О.Кипренский, С.Щедрин, А.Дельвиг, Н.Языков, А.Алябьев, А.Варламов.
Занятие 6. Рисунки Пушкина.
Занятие 7. Лирика Пушкина и русский романс.
Занятие 8. Лермонтов-художник.
Занятие 9- Портреты Лермонтова и воспоминания о нем.
Занятие 10. Поэзия Лермонтова в русской музыке.
Занятие 11. Гоголь и Щепкин.
Занятие 12. Гоголь и русские художники.
Таким образом, в этом факультативе мы прослеживаем общие связи писателя с искусством его эпохи и подчеркиваем индивидуальные свойства его таланта.
В X и XI классах полезно создание факультативов другого характера, прослеживающих связи между разными видами искусства в пределах русской культуры: «Литература и театр», «Литература и музыка», «Литература и живопись», «Литература и кино». Мы сознательно в этих сопоставлениях литературу ставим на первое место, так как в факультативе литературные имена должны явиться опорным центром, который более знаком ученикам и от которого их легче вести к осознанию незнакомых явлений. Возможное содержание этих факультативов нам представляется следующим:
«Литература и театр»
«Волшебный край» (театр пушкинского времени, Пушкин-зритель) .
«Судьба человеческая и судьба народная» («Борис Годунов» и его театральные воплощения).
«Истина страстей» («Маленькие трагедии» Пушкина на сцене).
«К вам Александр Андреич Чацкий!» (сценическая история «Горя от ума» Грибоедова).
Романтическая драма (Лермонтов. «Маскарад»; Арбенин-Юрьев).
Кривое или верное зеркало? («Ревизор» Гоголя и его сценические истолкования).
Гоголь и Щепкин.
Островский и Малый театр.
«Бесприданница» Островского на русской сцене.
Чехов и Художественный театр.
«Настало время нужды в героическом» («Мещане» М.Горького и «Три сестры» Чехова).
Комедия или драма? («Вишневый сад» Чехова).
Вечные вопросы жизни («На дне» М.Горького и сценические интерпретации пьесы):
Трагедии и фарсы (драматургия Маяковского на сцене).
«Литература и музыка»
Литературно-музыкальные салоны Москвы и Петербурга в первой трети XIX века.
Музыкальный мир Пушкина.
Пушкин и Моцарт.
Лирика Пушкина и развитие русского романса.
Поэзия Лермонтова в русской музыке.
Музыка в жизни и произведениях Тургенева.
Музыкальные пристрастия и душевный мир героя (Гончаров. «Обломов», Тургенев. «Отцы и дети», Чехов «Ионыч», М.Горький. «Мать»).
Музыка на страницах романа Л.Н.Толстого «Война и мир».
Гости Ясной Поляны (музыка в жизни Толстого).
Поэзия Фета, Тютчева и А.К.Толстого и русский романс.
Некрасовские образы в русской музыке.
Мир музыки в поэзии А. Блока.
Есенин и русская песня.
Поэты и песни Великой Отечественной войны.
«Нам песня строить и жить помогает» (современная поэзия и песенное творчество).
«Литература и живопись»
«Любите живопись, поэты» (о соотношении словесного и изобразительного искусства).
«Слово о полку Игореве» и памятники русской живописи и зодчества.
Ода и классицистический портрет (XVIII век).
Русские романтики (1810 - 30-е годы в живописи и литературе).
Портреты Пушкина.
Пушкин об изобразительном искусстве.
Иллюстраторы Пушкина.
Лермонтов-художник.
Гоголь и русские художники.
Гоголь и Федотов.
А.Н.Островский и живопись передвижников. Русская жизнь в пьесах Островского и живописи передвижников.
Л.Н.Толстой и русские художники (Крамской, Ге, Репин).
Чехов и Левитан.
Блок и Врубель.
Маяковский и живопись.
На этих факультативах связи литературы с живописью, музыкой, театром прослеживаются во временном соотношении. Такое построение важно для воспитания историзма мышления учеников. Каждый факультатив полезно начинать с лекции общего, эстетического порядка. В ней должны быть подчеркнуты связи и противостояния искусств, возможности и пределы каждого из них. Здесь нужно использовать классиков мировой эстетической мысли. Говоря о границах живописи и поэзии, познакомить учащихся с «Лаокооном» Лессинга. Сравнивая возможности литературы и театра, дать представление об «Искусстве поэзии» Аристотеля и «Гамбургской драматургии» Лессинга.
В дальнейшем развороте каждого факультатива также необходимо показывать, как возникают притяжения между художником и писателем, музыкантом и поэтом, драматургом и актером. Но при этом еще важнее не стереть границ их своеобразия, не представить эти связи как уподобление. Подлинное эстетическое воспитание предполагает и умение видеть общее в явлениях искусства, и острое ощущение неповторимости каждого художника, каждого произведения.
Факультативные занятия по литературе могут способствовать перенесению опыта классных анализов на произведения круга внеклассного чтения. Вместе с тем характер факультативных занятий требует иных средств анализа, нежели литературный разбор в условиях урока: большая широта и вариативность материала, меньшая детализация анализа, свобода проявления индивидуальных склонностей учащихся в выборе материала и форм занятий, простор для самостоятельной работы учеников и т.д. Подчеркивая эти отличительные от урока свойства факультативных занятий, мы должны в то же время отметить, что факультатив не является вариантом литературного кружка. Кружок более свободен в своей программе, чем факультатив. Кружок живет тем, что сегодня взволновало учеников, о чем они хотят говорить или спорить. Новая повесть в журнале, только что просмотренный фильм, обсуждение театральной премьеры, новый сборник стихов, попытка описать впечатления от экскурсии в форме очерка - вот содержание занятий кружка. Факультатив не может его заменить, ибо не рассчитан на такую моментальную реактивность. У факультатива есть программа, которая в целом отвечает интересам возраста учеников и нуждам времени. Но проблема, избранная для факультатива, предполагает более планомерное изучение материала. Это система занятий увлекательных, живых, творческих, но требующих не только обмена впечатлениями, которые достаточны для беседы в кружке, но и углубленных изучений.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему