В отличие от держания, владение пользовалось самостоятельной владельческой защитой. Характерная черта владельческой защиты заключалась в том, что в процессе о владении не только не требовалось доказательства права на данную вещь, но даже и не допускалась ссылка на такое право. Для того чтобы получить защиту владения, необходимо установить факт владения и факт его нарушения. В источниках римского права эта мысль выражена с явным преувеличением: «Между собственностью и владением нет ничего общего». Преувеличение здесь в том, что нормально вещью владеет тот, кому она принадлежит на праве собственности; в этом смысле в большинстве случаев между владением и собственностью общее есть.
Поскольку во владельческом процессе доказывались только факты, а вопрос о том, кому принадлежит право на владение данной вещью, оставался в стороне, владельческий процесс являлся, с одной стороны, более легким в отношении доказывания претензии (доказать право собственности на вещь нередко представляет большие трудности), с другой стороны (в силу той же причины), владельческая защита имела только предварительный (или провизорный) характер; если в результате спора о владении вещь присуждалась не тому, кто имел на нее право, то этот последний мог затем предъявить свой собственнический иск (виндикацию). Если ему удавалось доказать свое право собственности (а не только факт владения), он мог истребовать вещь от фактического владельца.
Владельческая защита, построенная на выяснении одних только фактов (владения и его самоуправного нарушения), в независимости от вопроса о праве на владение данной вещью называлась поссессорной; защита прав, требующая доказательства наличия у данного лица права, и называлась петиторной.
В литературе римского права является спорным вопрос: как объяснить основание, по которому государство оказывало защиту владельцу, не проверяя правомерности его владения и даже не позволяя другой стороне в процессе ссылаться на свое право владеть данной вещью? Среди различных точек зрения, выражавшихся по данному вопросу, следует отметить две пользующиеся наибольшим признанием.
Одно объяснение сводится к следующему. Совпадение в одном лице и собственника, и владельца встречалось настолько часто в жизни, что можно было предполагать (пока не доказано иное), что, кто владеет вещью, тот и собственник, и наоборот, раз у данного лица нет вещи во владении, следовательно, ему не принадлежит и право собственности. Исходя из нормального постоянно наблюдаемого в жизни совпадения в одном лице владельца и собственника, государство в целях наилучшей защиты собственника облегчало его положение как владельца тем, что охраняло владение, не требуя доказательства права собственности и не позволяя затягивать процесс ссылкой ответчика на его право собственности. Если же в отдельном конкретном случае оказывалось, что вещь находилась во владении незаконного владельца, который получил защиту благодаря указанной особенности владельческого процесса, то претендующему на эту вещь лицу предоставлялась возможность прибегнуть к петиторному процессу, доказать свое право собственности и истребовать вещь. Это объяснение во многом соответствует нормам римского права: владельцами по римскому праву могли быть только те же лица, которые были способны приобретать право собственности; предметами владения признавались только вещи, на которые могло быть право собственности (нельзя владеть публичной дорогой, общественным театром и т. п.).
Другое, часто встречающееся объяснение сводится к тому, что упрощенная владельческая защита была одной из мер борьбы с самоуправством. Фактически сложившиеся отношения не должны нарушаться по усмотрению отдельных лиц, считающих, что вещи должны находиться во владении не тех, кто ими фактически обладает, а в их владении. Изменение фактического положения вещей возможно только через посредство суда, т. е. путем предъявления иска. Если же лицо посягало на чужое фактическое владение помимо суда, государство ограждало владельца, даже если он и не имел права на владение. Это объяснение можно было бы признать удовлетворительным, например, для современного буржуазного права, не различающего «владельцев» и «держателей». Но применительно к римскому праву оно не соответствует той особенности римского права, что значительные массы фактических обладателей вещей, но являющихся только держателями, не пользовались владельческой защитой. При этом объяснении остается без ответа вопрос, почему самоуправное посягательство на обладание вещью держателя (например, хранителя вещи, арендатора и т. п.) является менее опасным и не дает этому фактическому обладателю вещи основания получить скорую и облегченную защиту. Таким образом, более правдоподобным объяснением основания поссессорной защиты в римском праве надо признать первое из двух, изложенных выше.
Владение защищалось не исками, а интердиктами. Владельческие интердикты давались или для того, чтобы защитить от самовольных посягательств на вещь владельца, еще не утратившего владения, т. е. чтобы удержать за ним владение (это — интердикты «об удержании владения»), или же для того, чтобы вернуть утраченное владение (интердикты « о возврате владения»).
Классическое право знало два интердикта, направленных на удержание владения: для защиты владения недвижимостью, и для защиты владения движимой вещью. Назван так по начальным словам преторской формулировки интердикта «как вы теперь владеете...» так и должно остаться я (претор) не позволю применять насилие, направленное на изменение существующего владения».
По интердикту защита обеспечивалась не всякому владельцу, а только тому, кто владеет недвижимостью. Это значит, что владельческая защита не дается тому, кто захватил недвижимость силой от того, кто является другой стороной в процессе, не дается, далее, защита тому, кто захватил недвижимость тайно по отношению к другой стороне - противнику в процессе; наконец, не получает защиты тот, кто получил недвижимость от противника в процессе в пользование до востребования. Таким образом, если незаконный захватчик недвижимости просил защитить его владение от посягательств не того лица, у которого он незаконно захватил эту недвижимость, а от посягательств со стороны какого-то третьего лица, то незаконный захватчик получал защиту с помощью интердикта. Если же его противником в процессе был как раз тот, в отношении кого у него имеется один из трех названных пороков владения, то по интердикту недвижимость присуждалась во владение другой стороне. В последнем случае исход дела был таков, что интердикт, предъявленный одним лицом для удержания своего владения, приводил к возвращению владения другой стороне в процессе.
Это необычно для гражданского процесса: гражданский процесс вообще кончается или присуждением в пользу истца, или отказом в иске, но не присуждением в пользу ответчика, как в данном случае. Поэтому интердикт называют «двойным» в том смысле, что хотя здесь есть, конечно, заявитель, инициатор процесса, но нет истца и ответчика; каждая сторона может оказаться на положении ответчика, также получил название по начальному слову интердикта: «Где вещь...» и т. д.
Интердиктом защищалось владение движимыми вещами. Защита давалась тому, кто за последний год владел вещью больше времени, притом получил вещь в отношении другой стороны без тех же трех пороков, которые служили препятствием для защиты и по предыдущему интердикту. Пример интердикта utrubi («который из вас двоих»):
ЗАПРЕЩАЮ ПРИМЕНЯТЬ СИЛУ РАДИ ТОГО, ЧТОБЫ ПОМЕШАТЬ ОДНОМУ ИЗ ВАС УВЕСТИ С СОБОЙ ЭТОГО РАБА, О КОТОРОМ ИДЕТ СПОР, У КОГО ЭТОТ РАБ НАХОДИЛСЯ БОЛЬШУЮ ЧАСТЬ ЭТОГО ГОДА, НЕ НАСИЛЬНО, НЕ ТАЙНО И НЕ ПРЕКАРНО В ОТНОШЕНИИ ДРУГОГО.
Таким образом, был интердиктом «двойным», процесс и в этом случае мог закончиться закреплением владения не за тем, кто предъявил интердикт, а за другой стороной.
При Юстиниане давался единый интердикт для удержания владения, а именно, как для защиты владения недвижимыми, так и движимыми вещами.
В другую категорию владельческих интердиктов, а именно интердиктов для возврата владения, относились интердикты unde vi. Дается юридическому владельцу недвижимостью, насильственно лишенному владения. В процессе по интердикту не допускалась не только ссылка ответчика на свое право собственности, но даже и ссылка на то, что лишившийся вследствие насилия владения недвижимостью сам приобрел владение в отношении ответчика. В случае подтверждения факта насильственного отнятия у истца недвижимости ответчик по интердикту присуждался к возвращению истцу недвижимости со всеми плодами и приращениями (за время после отнятия владения) и к возмещению убытков.
При Юстиниане был распространен интердикт и на случай тайного самовольного захвата недвижимости в отсутствие владельца. Давался лицу, предоставившему свою вещь другому в бесплатное пользование до востребования, если лицо, взявшее вещь на этих условиях, не возвращало ее по первому требованию. Этот интердикт не являлся последовательно поссессорным, так как в случае его предъявления ответчик мог выставить в качестве возражения не только ссылку на невозможность вернуть вещь, наступившую помимо вины ответчика, но также и ссылку на то, что в данное время ответчик - уже собственник вещи.
Добросовестный владелец, помимо интердиктов, имел еще специальное средство защиты. Этот иск давался лицу, владение которого отвечало всем требованиям, необходимым для приобретения вещи по давности, за исключением лишь истечения давностного срока. Для того чтобы дать такому владельцу защиту, претор включал в формулу иска предписание судье предположить, что истец провладел давностный срок и, следовательно, приобрел право собственности. Таким образом, служит примером «иска с допущением фикции», поскольку предполагала добросовестность владения истца, а также законный способ приобретения владения (не приведший к приобретению права собственности только в силу некоторого обстоятельства, например, потому, что отчуждатель вещи сам не имел на нее права собственности), этот иск нельзя назвать владельческим (поссессорным) средством защиты; скорее это средство защиты права (так называемое петиторное средство). Добросовестный владелец получал защиту только против недобросовестных владельцев, но не против собственника или такого же, как и истец, добросовестного владельца.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему