Изучение анализаторной деятельности человека и животных показало, что в норме она является комплексной, интегративной аналитико-синтетической деятельностью. Например, в таком виде деятельности, как пространственный анализ, который при дефектах зрения страдает, прежде всего, участвует сложная динамичная система анализаторов. При выпадении функции зрения возникает временное нарушение в этой системе, но в дальнейшем нарушенная функция замещается за счет деятельности других анализаторов (слухового, кинестезического и др.), то есть происходит перестройка системы сохранных анализаторов.
Как и при любом другом нарушении анализаторной деятельности, тотальная или парциальная (частичная) слепота ведет к серьезной перестройке внутрицентральных взаимоотношений, поскольку при глубоких нарушениях зрения нарушается равновесие организма и среды, резко изменяются условия жизнедеятельности. Изменение условий, прежде всего оказывающих влияние на высшую нервную деятельность, заключается в сокращении поступающих в кору мозга зрительных и проприоцептивных импульсов, обусловленных дефектами зрения и снижением двигательной активности, Сокращение количества и редуцированность поступающих из вне импульсов отрицательно сказываются на тонусе коры, от которого зависит психическая деятельность индивида, характер его ответных реакции. Возникающее при выключении анализаторов торможение отмечалось еще С.П. Боткиным. Однако снижение тонуса коры при слепоте имеет место далеко не всегда. Это объясняется более и менее эффективной перестройкой внутрицентральных координационных отношений, а также совершенствованием сохранных функциональных систем, обеспечивающих компенсаторный эффект. Иначе говоря, тонус коры поддерживается за счет сигналов с сохранных анализаторов, поступающих в большом количестве нежели в норме, и повышенной возбудимостью подкорки, “заряжающей” кору и проявляющейся в повышенной вегетативной реактивности слепых.
Активация новых корковых центров приводит к образованию новых временных нервных связей и подавлению старых, и, в конечном итоге, к возникновению нового динамического стереотипа. Разумеется, перестройки системы нервных связей и переход к новому стереотипу - процесс длительный, сложный, порой болезненный. На это указывал И.П. Павлов. “Мне кажется, - писал он, - что часто тяжелые чувства при изменении образа жизни, при прекращении привычных занятий... имеют свое физиологическое основание в значительной степени именно в изменении, в нарушении старого динамического стереотипа и в трудности установки нового”. Однако, несмотря на трудности, связанные с формированием новою стереотипа, этот процесс следует всячески формировать, поскольку от степени прочности новых стереотипов зависит уровень приспособленности слепого или слабовидящего к изменившимся жизненным условиям. Наличие общих физиологических механизмов компенсации не исключает, а, напротив, предполагает существование частных механизмов, определяющих специфику новых функциональных отношений при каждом дефекте в зависимости от его локализации и тяжести. Данное положение, сформулированное A.M. Зимкиной, подтверждается найденными ею же различиями в физиологическом механизме компенсации у частично-зрячих и слабовидящих. Если у первых в основе приспособления лежит внутрицентральная перестройка деятельности анализаторов, то у вторых таковая отсутствует и компенсация осуществляется за счет перестройки ряда зрительных функций.
Очевидно, различный характер будет иметь, и перестройка центральных взаимоотношений в зависимости от времени появления дефекта, например, при врожденной или ранней и поздней слепоте. Специфика перестройки в последнем случае будет заключаться в том, что связи зрительного коркового центра с другими центрами благодаря прочности сложившегося до наступления слепоты динамического стереотипа смогут сохраняться и воспроизводиться наряду с образованием новой системы связей. На такую возможность указывает М.И. Земцова, установившая, что зрительно-кинестезические связи, возникающие до утраты зрения, могут после наступления слепоты длительно сохраняться и воспроизводиться благодаря подкреплениям, происходящим ассоциативным путем. Воспроизведение этих связей имеет важное значение для ориентации слепых. Примером воспроизведения этих связей являются прослеживающие движения глазных яблок у ослепших при осуществлении трудовых операций, при сновидениях и т.д.
Зависимость компенсаторных перестроек от степени тяжести дефекта подтверждается данными электроэнцефалографических исследований. Они показали различные функциональные состояния мозга слепых, проявляющиеся в степени выраженности альфа-ритма, и депрессии электрических потенциалов при различных по тяжести поражениях зрения. Кроме того, с тяжестью дефекта связан фокус максимальной электрической активности мозга, перемещающийся по мере снижения остроты зрения из затылочной в центральные области коры.
Наличие частных механизмов компенсации является подтверждением того, что одной из детерминант психического развития и компенсации являются аномальные факторы, и прежде всего тяжесть и локализация патологических необратимых изменений.
Работы физиологов, в которых раскрываются принципы и механизмы компенсаторного приспособления, сыграли большую роль в построении тифлопсихологической теории компенсации, явились основой для ее успешного развития. Но изучением биологического аспекта проблема компенсации такого сложного дефекта, как нарушение зрительных функций, исчерпана быть не может, поскольку отклонения в психическом развитии, обусловленные патологией зрения, без специальной коррекционной и реабилитационной работы не устраняются. Выше уже отмечалось, что компенсация является синтезом биологических и социальных факторов. И для того чтобы со всей полнотой раскрыть и охарактеризовать процесс восстановления или замещения нарушенных или утраченных функций, необходимо рассмотреть соотношение биологических и социальных факторов компенсации.
Биосоциальная природа компенсаторного приспособления
В предыдущих параграфах были рассмотрены общие биологические принципы и физиологические механизмы компенсаторной деятельности организма. В них было показано, что компенсация является функцией центральной нервной системы. Отсюда следует, что уровень компенсаторной приспособляемости должен зависеть от ее сложности.
Зависимость развития компенсаторных функций от уровня развития нервной системы отчетливо проявляется в опытах с энуклеацией (ослеплением) животных, находящихся на разных ступенях эволюционной лестницы.
Различия в уровне развития нервной системы отражаются в случае слепоты и на состоянии зрительных зон головного мозга. У животных потеря зрения ведет к разрушению нервных клеток в зрительных областях. Например, у ослепленных собак и кошек разрушаются нервные клетки коленчатого тела, через которое проходят нейрозрительные пути, происходит уменьшение коленчатого тела в размерах. У ослепших людей никаких патологических изменений в морфологической структуре мозга, как правило, не обнаруживается.
Отсутствие патологических изменений (распада нервных клеток) в зрительных зонах мозга у людей, потерявших зрение, объясняется высоким уровнем развития центральной нервной системы и сложившейся у человека сложной динамической системой связей между мозговыми центрами. Благодаря этому отсутствие зрительных раздражений у человека не вызывает обусловленной бездеятельностью атрофии нервных образований, которая наблюдается у животных. “Когда речь идет о слепых, глухих и т.д., - писал И.П. Павлов, - нужно постоянно помнить, что деятельность центра коры поддерживается ассоциированными раздражителями и вместе с тем зависит от количества всех раздражений и иррадиации их”.
Исключение здесь составляют только рано ослепшие и лица со значительным стажем слепоты. Посмертное исследование мозга профессора Щ. (ослеп в 5 лет, стаж слепоты 54 года) и музыканта (слепорожденный, стаж слепоты 77 лет) показало, что длительное поражение периферического зрительного нейрона вызывает и морфологические изменения мозговой ткани. Они выражаются в уменьшении толщины коры зрительного центра. Если в норме толщина коры составляет в среднем 2-2,15 мм, то при длительной тотальной слепоте она равняется 1,24-1,35 мм. Морфологи отмечают также редуцированность, развития затылочных долен мозга. Очевидно, для нормального функционирования зрительных зон и их развития в случаях рано ослепших и длительной тотальной слепоты оказывается недостаточно ассоциированных раздражителей.
Таким образом, человек не только имеет наиболее высокоразвитую нервную систему, но и обладает самыми совершенными компенсаторными возможностями. Однако даже такое высокое развитие биологических компенсаторных функции не может обеспечить сколько-нибудь значимых результатов при наличии тяжелых нарушении высшей нервной деятельности. В качестве примера можно принести такой дефект, как травма переднего отдела затылочной области больших полушарии, в результате которой, сохраняя нормальное зрение, больные разучиваются читать. И только специальные упражнения (а не биологическое компенсаторное приспособление!) возвращают им эту способность. Абсолютная же слепота, независимо от ее происхождения, при полном отсутствии какой бы то ни было помощи извне, делает человека практически нежизнеспособным. Физиологические меры организма оказываются недостаточными для компенсации столь сложного дефекта и его последствий.
Однако люди с полной потерей зрения, слуха и даже при таких тяжелых комбинированных дефектах, как слепоглухонемота, в значительной мере преодолевают их последствия, приспосабливаются к жизни в новых условиях, а порой достигают в ней значительных успехов.
Наиболее показательным для данного случая является жизнь и деятельность слепоглухих Л. Бриджмен, Э. Келлер, О.И. Скороходовой и многих других. Все они, несмотря на столь тяжелые нарушения анализаторной деятельности, достигли высокого уровня интеллектуального развития. Широко известны книги Э. Келлер “История одной жизни” и О.И. Скороходовой “Как я воспринимаю, представляю и понимаю окружающий мир”.
Э. Келлер, которую М. Твен назвал феноменом XX в., на протяжении долгих лет мною сил отдавала организации обучения и воспитания аномальных детей.
О.И. Скороходона, получив образование и защитив кандидатскую диссертацию, работала в области дефектологии, занималась литературным трудом. Стихи, статьи, очерки О. И. Скороходовой, в которых раскрываются способы и средства, помогающие ей ориентироваться в окружающем мире и познавать его, вызывают большой интерес у широких читательских масс. Своеобразные, но вполне реальные картины жизни сменяются перед нами одна за другой, когда мы читаем произведения О.И. Скороходовой.
На страницах научных и популярных изданий опубликовано много работ, посвященных уникальному эксперименту по воспитанию и обучению слепоглухонемых детей, осуществленному А.И. Мещеряковым и И.А. Соколянским в Загорском специальном детском доме. Ими была разработана методика, позволяющая слепоглухонемым овладевать предметными действиями, звуковой речью, навыками чтения, письма и сложнейшими интеллектуальными действиями. С помощью этой методики оказывался возможным сформировать у них качества личности, необходимые для активного участия в трудовой и общественной жизни. Эффективность методики И.А. Соколянского и Л.И. Мещерякова подтверждается успешной работой ряда воспитанников Загорского детского дома после окончания Московского университета в научных и учебных учреждениях.
Из приведенных примеров видно, что даже при наличии нескольких дефектов их последствия могут быть в значительной мере преодолены, и человек может достичь высокого уровня психического развития.
В связи с этим возникает вопрос, какие условия, кроме ранее рассмотренных биологических факторов, имеют значение для компенсации дефекта и как они соотносятся с первыми?
Такими условиями являются уровень развития общественных отношении и технического прогресса, положение инвалида в обществе, условия семейного и школьного воспитания, состояние здравоохранения и социального обеспечения и многие другие социальные факторы.
Наличие двух различных групп факторов (биологических и социальных) не означает их взаимоисключающей противоположности. Напротив, подлинно научный, материалистический взгляд на компенсацию утверждает единство и взаимодействие этих факторов.
Биологические факторы выступают как самостоятельные при компенсации дефектов у животных, давая приспособительный эффект, восстанавливая утраченное равновесие со средой. Причем многие сложные нарушения функции, такие, как, например, слепота, только на биологической основе не компенсируются, и животные погибают. У человека биологические факторы имеют самостоятельное значение только при дефектах, не вызывающих существенных отклонении в развитии и проявлениях психики. Во всех остальных случаях компенсаторное приспособление осуществляется на основе синтеза биологических и социальных факторов при ведущей роли последних.
Утверждение в этом единстве ведущей роли социальною фактора основано на марксистской теории происхождения и развития человека как существа общественного. Именно труд и общение в процессе труда способствовали выделению человека из мира животных и его дальнейшему совершенствованию.
Любая из сторон человеческой психики, хотя и является продуктом деятельности определенного органа, формируется как подлинно человеческая функция в условиях общественно-трудовой деятельности.
Для нормального развития психики необходимо усвоение человеческого опыта, которое осуществляется в результате речевого общения, совместной деятельности, активных и адекватных действий. Слепота и слабовидение создают препятствия для нормального развития психики, прежде всего в результате ограничения возможностей общения и способов труда. Именно это имел в виду Л.С. Выготский, когда писал, что проблему детской дефективности следует рассматривать, прежде всего “как социальную проблему потому, что не замечаемый прежде социальный ее момент, считавшийся прежде второстепенным, на самом деле оказывается первостепенным, главным. Его и надо поставить во главе угла. Надо смело взглянуть в глаза этой проблеме, как проблеме социальной”. Тем самым Л.С. Выготский подчеркивает ведущую роль социальных факторов в компенсации слепоты, слабовидения и их последствий.
Несмотря на то, что Л.С. Выготский в своей культурно-исторической теории развития психики резко и недостаточно обоснованно противопоставил общественные, “культурно-исторические” формы сознательной деятельности “естественно сформированным” психическим процессам, его величайшая заслуга заключается в выдвижении на первый план в теории компенсации социальных факторов.
Никогда никакая биологическая функция не сможет компенсировать, восстановить нарушенные дефектом связи человека и общества. И поскольку высшей формой проявления компенсации является становление всесторонне развитой личности, которое предполагает формирование научного мировоззрения и убеждений, способности овладевать знаниями и применять их на практике, высокого уровня моральных, волевых и интеллектуальных качеств, постольку ведущими в преодолении имеющихся отклонений и дальнейшем нормальном развитии человеческой психики являются социальные факторы компенсации.
Эффективность социальных факторов в компенсации в существенной мере зависит от степени выраженности дефекта, количества нарушенных функций и их значения для жизнедеятельности. То, что степень эффективности социальных воздействий зависит от глубины эффекта, хорошо иллюстрируется клиническим материалом. Глубокие поражения центральной нервной системы, вызывающие тяжелые формы умственной отсталости, комбинированные нарушения анализаторной деятельности, сочетания сенсорной недостаточности с умственной отсталостью и другие сложные дефекты, даже при самых благоприятных условиях жизни серьезно ограничивают возможности компенсаторного приспособления. В качестве примера можно сослаться на клинические наблюдения С.П. Боткина и немецкого невропатолога Штрюмпеля за больными, страдавшими нарушениями функций зрения, слуха и осязания. На протяжении нескольких лет они находились практически все время в состоянии глубокого торможения (сна), из которого выходили только для отправления физиологических потребностей.
Среди социальных факторов, оказывающих влияние на компенсацию нарушенных или утраченных функций, наиболее существенными являются уровень развития общества и социальное положение слепого или слабовидящего, условия деятельности индивида и его активность.
Зависимость высших форм компенсации от уровня развития общества и общественных отношений отчетливо проявляется при анализе положения слепых при различных экономических формациях. На ранних этапах развития обществ психическое развитие слепых, большая часть которых являлась представителями беднейших слоев населения, было серьезно ограничено. Именно неимущие классы в первую очередь страдали от заболеваний, непосредственно влекущих за собой нарушения зрения. Нищенство было уделом большинства слепых. Слепые представляли собой париев общества, и это их положение широко отображено в устном народном творчестве, литературе, изобразительном искусстве. Слепота и бедность, слепота и убожество, слепота и несчастье являлись синонимами. “Слепой несчастен, а бедный слеп, потому что тот никого не видит, а на этого никто не смотрит”, - писал немецкий поэт Логау. Невозможность принимать участие в общественно полезном труде, изоляция от общества, отсутствие элементарных социальных благ затрудняли компенсаторное приспособление и психическое развитие слепых, резко ограничивали возможности их реабилитации и интеграции в обществе. Лишь немногим слепым из привилегированных классов удавалось в той ли иной мере преодолеть последствия нарушения функций зрительного анализатора и адаптироваться в социальной среде.
Идеологизация науки, насаждавшаяся в нашей стране до недавнего времени, имела своим следствием формирование примитивного, вульгарно-материалистического представления, согласно которому улучшение социального синуса инвалидов жестко связано с переходом от капитализма к социализму. Однако объективный анализ ситуации показывает, что решающим здесь оказывается не характер общественных отношений, а уровень цивилизованности, гуманности, богатства общества
Улучшение социального положения позволяет слепым и слабовидящим включиться в сознательную, активную деятельность в различных ее формах, что является основным условием развития компенсаторных функций.
Для включения слепых и слабовидящих в общеполезный труд весьма существенное значение имеет использование технических средств компенсации. Технический прогресс оказывает огромное влияние на развитие человеческой психики.
Необходимость создания обходных путей для успешного овладения слепыми и слабовидящими знаниями и опытом, накопленными человечеством, требует использования способствующих этому процессу специальных средств.
Создание рельефного шрифта, специальных приборов для письма, всевозможных корригирующих средств, разработка наглядных пособии, предназначенных для осязательного или зрительного восприятия, изобретение приборов для ориентировки в пространстве и приспособлений для производственного труда и многое другое расширяли познавательные и трудовые возможности слепых и слабовидящих, способствовали адаптации (при врожденной или ранней утрате зрения) или реадаптации (при более поздних нарушениях зрительных функций) к жизни в новых условиях.
Тифлотехнические средства компенсации развиваются в основном в двух направлениях. Это, во-первых, приборы, сохраняющие и развивающие нарушенные зрительные функции. К ним относятся различные корригирующие оптические приспособления: обычные и телескопические очки, контактные линзы и т.п. Другая группа приборов основана на использовании сохранных анализаторов, при помощи которых слепой или слабовидящий получает преобразованную информацию, поступающую в обычных условиях через зрительную систему. Это приборы, заменяющие световые и цветовые раздражители раздражителями других модальностей, трансформирующие световую энергию в звуковую или механическую. Среди них приборы, используемые в ориентировочной деятельности, читающие машины, приспособления для проведения лабораторных работ и т.п. Ведутся работы и еще в одном направлении. Речь идет о моделировании периферической части зрительного анализатора (электронного глаза). Такого рода приспособления должны трансформировать световую энергию в электрическую и посылать электрические импульсы непосредственно в зрительные зоны головного мозга, вызывая тем самым субъективные световые ощущения.
Огромную роль в компенсации играет сознание. Его значение отчетливо проявляется при сравнении компенсаторных процессов у человека и животных. Если последние благодаря компенсации могут только биологически приспособиться к новым условиям, то человек восстанавливает нарушенное равновесие не только с естественной, но и с социальной средой. А это возможно только при условии осознания дефекта, его последствий и тех задач, которые возникают перед человеком в ходе преодоления обусловленных дефектом отклонений в психическом и физическом развитии.
Наиболее отчетливо роль сознания в преодолении дефекта и его последствии проявляется у лиц, полностью или частично утративших зрение в зрелом возрасте.
Критика биологизаторских и социологизаторских теорий компенсации.
Для психологии конца XIX - начала XX вв. характерным является отказ от рассмотрения психики человека и ее формирования как результата общественно-исторического развития. Наибольшее распространение получают различные психологические концепции, утверждающие независимость психики от внешнего мира, имманентность её проявлений. Интенсивность и содержание психической жизни объяснялись хотя и различными у разных авторов причинами - специфической энергией органов чувств, мышлением, инстинктами, влечениями и т.п., но во всех случаях детерминация психической деятельности находилась в самом субъекте.
Некоторые из этих теорий нашли свое отражение в психологии слепых, и в частности в исследованиях по проблеме компенсации дефектов зрения.
Среди многочисленных попыток объяснить процесс компенсации утраченных зрительных функции биологическими факторами наиболее известно учение о викариате ощущении (Чермак), согласно которому выпадение какого-либо вида ощущении влечет за собой автоматическое “изощрение”, то есть повышение сохранные видов чувствительности. Основной причиной изощрения осязания, слуха и обоняния у слепых представители этой теории считали происходящее якобы при потере зрения высвобождение “специфической энергии” зрительного анализатора. Эта высвободившаяся “специфическая энергия” направлялась, по их мнению, в сохранные органы чувств, за счет чего автоматически повышалась их чувствительность.
Представители другого направления (Трушель, Кунц), отрицая снижение порогов чувствительности у слепых, утверждали, что слепота стимулирует появление качественных новообразовании в центральной нервной системе, которые становятся материальным субстратом нового, “шестого чувства”, компенсирующего утраченное зрение.
Несмотря на столь различные взгляды, основывающиеся, кстати, на весьма противоречивых фактах (в одном случае утверждается наличие повышенной чувствительности сохранных органов чувств у слепых, в другом оно отрицается), представители этих направлений приходят к общему выводу, согласно которому отрицается необходимость активного воздействия на человека с нарушенным зрением с целью преодоления последствий дефекта в психическом развитии.
Характерный для этих направлении механистический подход к компенсаторным процессам, утверждающий их имманентность, предопределенную биологической природой человека, не смог раскрыть сущности явления компенсации и впоследствии был полностью опровергнут фактами, полученными в экспериментальной тифлопсихологии. Но, несмотря на это, упомянутые теории оказали пагубное влияние на теорию обучения и воспитания слепых, поскольку отрицали необходимость педагогического вмешательства в процесс компенсаторного приспособления.
В дальнейшем теория викариата ощущении претерпевает некоторые изменения. Доказанное в экспериментах отсутствие физиологического “изощрения” чувствительности способствует отказу ряда исследователей от взгляда на компенсацию слепоты как процесс, совершенно независимый от деятельности. Викариат ощущений рассматривается теперь как происходящее в результате упражнений и приспособления повышение чувствительности. “Состояние слепоты, - пишет К. Бюрклен, подытоживая ряд исследований, - приводит с естественной необходимостью к повышенной деятельности оставшихся чувств, чем и объясняется их изощрение; последнее оказывается, таким образом, не врожденным, а приобретенным. Это изощрение имеет свою основу в психических, явлениях (внимание, упражнение, приспособление) и проявляется индивидуально в различной степени также физиологически”.
Нетрудно заметить, что и в обновленном виде теория викариата страдает односторонностью подхода к человеческой психике и явлению компенсации. Попытки объяснить возмещение нарушенных функций только повышением чувствительности, чем бы оно ни было вызвано, явно несостоятельны.
Биологизаторские теории компенсации слепоты легли и основу различных методов, приемов и средств обучения слепых, имевших широкое применение на протяжении многих десятилетий. На биологических основах в тифлопедагогике были построены системы, направленные на развитие сенсомоторной культуры и сводившиеся к механическому упражнению, тренировке сохранных органов чувств. Порочность этих систем, элементы которых можно наблюдать еще и сегодня в практике реабилитационной работы со слепыми состоит в их оторванности от деятельности, в игнорировании мышления и речи, имеющих первостепенное значение для заполнения пробелов в чувственном опыте инвалидов по зрению.
Постановка основных вопросов теории компенсации как чисто биологических несостоятельна еще и потому, что органический дефект зрительной системы не может оказать глобального влияния на психику человека. Отклонения в психическом развитии при дефектах зрения в гораздо большей мере обусловлены возникающими при этом трудностями в установлении социальных связей и отношений с другими людьми.
Несостоятельность биологизаторского подхода при рассмотрении компенсаторных процессов привела исследователей к другой крайности - вульгарному социологизаторскому пониманию замещения нарушенных или утраченных функций, отрицающему какую бы то ни было роль природного, биологического в человеке. Отсюда следовал неизбежный вывод: компенсировать отклонения в психическом развитии и при слепоте можно только в том случае, если слепые будут обучаться и воспитываться в тех же условиях, что и зрячие. При этом под такими условиями понималось главным образом содержание обучения. Например, в сборнике, посвященном вопросам обучения и воспитания аномальных детей, вышедшем под редакцией Л.С. Выготского в 1924 г., была сделана попытка доказать, что психологические особенности слепых имеют сугубо социальный характер. Там, в частности, утверждалось, что слепота как утрата возможности воспринимать свет не влечет за собой нравственных страданий и не влияет на развитие психики, если человек морально удовлетворен своим социальным положением и может удовлетворять свои материальные и духовные потребности. Разумеется, социальная позиция индивида для компенсации дефекта и его последствий имеет принципиальное значение, однако следует учитывать, что ее завоевание и удержание является результатом не только социальной, но и биологической адаптации (для ослепших в зрелом возрасте - реадаптации).
Понимание компенсации как явления, целиком детерминированного социальными воздействиями, послужило обоснованием выдвинутого в те годы лозунга: “В ногу со зрячими!”, - призывавшего к полному равенству по всех отношениях слепых и нормально видящих. А это, в свою очередь, привело таких тифлопедагогов, как П.Я. Ефремов, Л.М Щербина и др., к убеждению в необходимости совместного обучения слепых и зрячих по общей программе и одними и теми же методами. Естественно, что стремление унифицировать обучение в специальной и массовой шкодах, попытки механистически перенести содержание и методы обучения из массовой школы в специальную не могли способствовать проявлению и развитию компенсаторных процессов. Против подобного недифференцированного подхода к нормальным и аномальным детям, против вульгарного узко социологизаторского понимания компенсации дефектов неоднократно выступала Н.К. Крупская. Она указывала на то, что достичь максимального компенсаторного эффекта можно только при создании определенных внешних условии и учете дефекта или, точнее, специфики обусловленных им отклонений в психическом и физическом развитии.
Понимание компенсации дефектов зрения и их последствий как результата действия только социальных факторов (обучения и воспитания, социального обеспечения и др.) вело к отрыву психики от ее материального субстрата, к превращению компенсации в эпифеномен сознания.
Осознавая односторонность как биологизаторского, так и социологизаторского подхода, некоторые ученые пытались их соединить. Однако первоначально эти попытки имели механистический характер. Одной из таких попыток является созданная австрийским ученым А. Адлером теория сверхкомпенсации, сущность которой сводится к тому, что наличие дефекта не только тормозит, но и стимулирует развитие психики, так как в дефекте сочетаются якобы как отрицательные, так и положительные свойства. По Адлеру, осознание дефекта, своей неполноценности или малоценности является стимулом для развития, постоянного совершенствования. Между дефектом (биологическим фактором) и социальным стремлением к психической компенсации сторонники теории сверхкомпенсации видели связь; выражающуюся в превращении органической недостаточности в неотвратимое тяготение к компенсации и сверхкомпенсации. Проникновение идей сверхкомпенсации в дефектологию, признание того, что основным стимулом развития становится осознание своей малоценности, ослабило ее материалистические позиции. В теории компенсации вновь зазвучали идеалистические нотки. Утверждавшаяся учениками 3. Фрейда: - А. Адлером и П. Штерном, возможность создания из слабости - силы, из недостатков - способностей, вела к возрождению старого, идеалистического взгляда на слепоту, как на состояние, при котором наиболее полно раскрываются внутренние, духовные силы человека, а формирование высших психических функций - внимания, словесной памяти, логическою мышления, воли и других процессов - происходит ускоренно, и может, при прочих равных условиях, опережать норму.
Таким образом, только диалектико-материалистический взгляд на компенсацию дефектов зрения кик синтез биологических и социологических факторов раскрывает ее сущность и формы проявления. Только подлинно научное объяснение процессов компенсаторного приспособления при дефектах зрения может стать теоретической основой обучения слепых и слабовидящих, дать тифлопсихологу возможность сознательно управлять восстановлением и развитием нарушенных психических функций.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему