Постсоветскую элиту некоторые политологи поспешили назвать демократической. Однако, на наш взгляд, это преждевременное утверждение. Скорее правы ученые и аналитики, склоняющиеся к выводу о том, что кардинальной смены элиты пока не произошло, что это длительный эволюционный процесс. Пока же мы имеем лишь складывающуюся элиту переходного периода в истории нашей страны, элиту молодого, трудно нарождающегося демократического общества.
Чем же обусловлено ее становление?
С одной стороны, относительно благоприятными условиями для консолидации элиты: сегодня ни одна политическая сила страны не оспаривает частную собственность и многоукладность экономики; ни одна партия не претендует на монополию в системе государственной власти и управления; все признали правомочность идеологического многообразия и многопартийности и т.д.
Но эти позитивные перемены, с другой стороны, далеко не всегда адекватны и синхронны соответствующим изменениям в экономике, политике, социальных отношениях, духовной сфере. Становление элитных слоев не в меньшей степени определяется:
– инерционностью кризисных процессов, противоречивостью формирования рыночных отношений и слабостью финансовой системы, трудностью создания децентрализованной управленческой инфраструктуры и достижения нормальной экономической открытости регионов;
– нарастанием противоборства политических сил;
– усиливающимся правовым нигилизмом, обеспокоенностью народа растущей преступностью, процветанием мафиозных организаций, сращиванием властных структур с криминальными системами;
– распадом здоровых связей между людьми, ползучей дезинтеграцией государства и сепаратизмом региональных лидеров, размытостью чувства элементарного социального порядка и т.д.
Данные социологических исследований свидетельствуют о снижающемся уровне доверия людей к проводимой в стране социально-экономической политике, об остро критическом их отношении к властям, о невысоком рейтинге властвующей элиты по факторам ее эффективности и легитимности.
Обладая имиджем демократов, нынешние представители высших эшелонов власти в центре и на местах по своему «генетическому коду» и качественным характеристикам пока таковыми не являются. Отличаясь от своих предшественников демократизмом, часто лишь словесным, правящие политико-административные круги не отказались от автократических наклонностей, патерналистско-клиентелистских отношений, олигархичности. Не случайно, очевидно, многие психологи и политологи придерживаются того мнения, что современная российская элита во многом носит номенклатурно-корпоративный характер.
Именно поэтому сейчас справедливее говорить о промежуточной фазе становления элиты будущего демократического общества. Пока же у власти находится элита посттоталитарного преддемократического общества. Элита доминантного типа, в которой нашли место демократы в блоке со «вторым» эшелоном социалистической политической номенклатуры и бывшими аутсайдерами партийно-государственного аппарата. Немало здесь и просто штатных ораторов митинговых и парламентских трибун, карьеристов, случайных людей. Это, естественно, не «львы» застоя и не «лисы» перестройки, но еще и не профессионалы свободного демократического мира.
Элита – результат длительного естественно-исторического развития, а не субъективных пожеланий и действий. Она складывается на протяжении многих поколений. Поэтому в ближайшей исторической перспективе выход на политическую арену страны демократической элиты малореален. Нынешнее поколение элиты должно преодолеть в себе рецидивы авторитаризма и конфронтационности, воспитать терпимость и доверие к оппоненту, научиться властвовать в рамках Закона и принятых в обществе моральных норм, проявлять психологическую эластичность, высокий интеллект, профессионализм. И для этого надо немало времени.
Однако, нынешняя политическая и административно-управленческая элиты практически не могут опереться на сколь-нибудь прочную основу публичного авторитета. Люди не верят в то, что в своих действиях власти руководствуются искренним желанием честно служить народу. По мнению общественности, куда ближе к истине другое: нацеленность на удовлетворение личных интересов, низкая профессиональная компетентность в политике и государственных делах, бюрократизм. В общественном сознании сложилось прочное мнение о «меркантильности» ее мотивов, стремлении не просто занять достойное место в обществе, а, прежде всего, получить материальные привилегии и политические почести. Не говоря уже о нравственной чистоплотности. Руководителей больше всего привлекают: а) власть как самоценность (по состоянию на 1 апреля 1997 г. так считало 38,3 % россиян); б) стремление быть богатым (37,2 %); в) личная карьера (32,8 %). Общество же, наоборот, страдает от беззакония, произвола и обнищания. Не случайно сегодня в стране нет ни одного государственного, социального, экономического или политического института, чья деятельность вызывала бы доверие и благодарность людей.
Отсюда широкая распространенность убеждения в том, что реально власть в России осуществляют не официальные институты, а криминальные структуры (в начале января 1998 г. такого мнения придерживалось более 40 % россиян), аппарат и их чиновники (29 %), частный капитал и предприниматели (26 %). Лишь немногие отдали предпочтение силовым структурам, политическим партиям и движениям. И лишь один процент россиян склонен считать, что власть принадлежит народу.
Логично предположить, что основным направлением повышения эффективности функционирования элиты, органов власти и управления в целом может и должно стать совершенствование кадровой работы во всех ее аспектах. Прежде всего, это касается подбора руководящих кадров исполнительной вертикали и воспитания политических лидеров с акцентом на такие личностные качества, как порядочность, профессионализм и компетентность, самостоятельность. Более 70 % россиян именно эти качества политического и государственного деятеля выносят на приоритетные позиции.
Следующим фактором по значимости является наличие на вершинах власти людей, настроенных патриотически, для которых главное – интересы народа, а не личное благополучие, т.е. способных к принципиальному диалогу и разумному компромиссу. Не менее 50 % опрошенных именно в таких людях видят идеал современного руководителя. Не поэтому ли с таким удовлетворением в обществе воспринято избрание Президентом РФ В.В. Путина – человека взвешенного и с чувством личного достоинства, не принадлежащего ни к одной партии и не связанного с олигархическими группировками.
Заслуживают особого внимания социальные источники российской элиты. Наряду с определенным слоем бывших диссидентов и представителей правозащитных движений, лидеров неформальных объединений и новых политических движений главным источником элиты остается старая партийная, государственная и комсомольская номенклатура, отмежевавшаяся от КПСС, научно-профессорская элита, часть интеллигенции.
В целом теперь уже ясно, что становление политико-управленческой элиты современной России протекает в рамках так называемой «административно-номенклатурной модели», сущность которой состоит в том, что власть постепенно сосредоточивается в руках политиков и высшего чиновничества, значительная часть которых – выходцы из прежних элитных слоев, хотя и второго эшелона.
Заметное положение среди руководителей высшего звена в настоящее время занимают бывшие хозяйственные руководители и специалисты. Они составляют свыше 30 % общего кадрового состава управленческих подразделений федерального уровня, в том числе среди первых лиц федеральных органов власти их 38 %, среди заместителей – 41,3 %, среди руководителей более низкого ранга – 37,5 %. Именно они придают социальному управлению заметный технократический оттенок.
Доля работников основных категорий аппарата федеральных органов исполнительной власти, имеющих высшее техническое образование, составляет 47,3 %. Среди руководителей областных администраций их более 41 %, в аппарате Президента РФ – почти 40 %. В околоэлитном окружении федерального уровня 1,3 тысячи докторов и кандидатов наук. Однако по-прежнему не хватает людей с гуманитарным образованием, особенно юристов, политологов, психологов, специалистов по работе с персоналом, хотя их значительно больше, чем в советские времена.
Утешает только то, что большинство работников госаппарата неплохо профессионально подготовлены, имеют достаточный опыт работы. Так, 59 % чиновников федерального уровня имеют стаж работы в органах власти от 10 лет и выше. В то же время в общей массе лица со стажем до 5 лет составляют 29,3 %, из них со стажем до одного года – 7,6 %.
Как в собственно элитном слое, так и на уровне его обеспечения четко просматривается тенденция омоложения и стремительного выхода на политический Олимп новых малоизвестных фигур – людей неординарных, почувствовавших реальную возможность проявить себя в большой политике, реализовать свои недюжинные деловые качества, научные знания и природные дарования.
Но есть и «обратная сторона медали» – перманентный процесс обновления, выводящий на сцену новых и неопытных управленцев, превращая молодость в самостоятельный политический капитал. Такая практика далеко не всегда стабилизирует власть и повышает ее авторитет. Чаще – наоборот, снижает ее потенциал, делает власть уязвимой и неустойчивой.
Оценивая систему факторов, которые в ближайшем будущем станут определять прочность пребывания человека в высших эшелонах власти, мы констатируем отсутствие в этом деле какой-то четкости, ясных критериев и конкретных показателей. По мнению многих экспертов, прочность пребывания в высших эшелонах власти сегодня определяется умением поддерживать неформальные отношения с нужными людьми, войти в «команду» с перспективным лидером и продемонстрировать ему лояльность, т.е. ориентация на клиентарные отношения. Номенклатурность, очевидно, по-прежнему дает о себе знать. На втором месте – способность чувствовать (понимать), выражать и защищать интересы людей. Лишь на третье место, причем с огромным разрывом, эксперты поставили компетентность и профессионализм. Приблизительно такое же количество опрошенных на первое место поставили лояльность политическому режиму, богатство и деньги, т.е. четко просматривается противоречие между душевным порывом честно, бескорыстно служить обществу и реальными представлениями о роли богатства и политической конъюнктуры как важнейших факторах, удерживающих человека «на плаву».
В целом, социологические данные свидетельствуют о том, что доминантными факторами, определяющими прочность пребывания у власти, ныне являются субъективные, личностные.
В качестве приоритетных черт современной правящей элиты общественное мнение выделяет здоровый прагматизм, ответственность, способность проникать в глубинные пласты жизни. Именно в профессионализме и деловитости главная сила элиты. Их отсутствие – важнейший социально-гносеологический источник консерватизма, топтания на месте, искусственного авангардизма, левоэкстремистских устремлений.
Демократии, правовому государству нужны деятели с основательной юридической и политологической подготовкой, владеющие основами социальной психологии и педагогики. Но именно таких политиков чаще всего и не хватает.
О профессионализме и стратегической направленности элиты можно судить и по тому, на какие авторитеты, на каких лидеров она ориентируется. Закономерно, что сегодня в элитных группах не ориентируются на какие-либо единые политико-идеологические авторитеты. В лучшем случае у четверти ее представителей имеется свой идеал. Среди них – люди самых разных мировоззрений от К. Маркса и В.И. Ленина до А.Д. Сахарова и Н.А. Бердяева, Ф. Хайека и Дж. Кейнса. Каждый второй заявляет, что такого идеала у него вообще нет. И это закономерный результат разброса мнений при выборе идеологических ориентиров, проявление идеологического раздора в рядах элиты.
Мощным созидательным фактором для любого общества являются нравственные качества политической и административной элит. Нельзя забывать, что авторитет власти подрывают работники с двойной моралью, мещанским сознанием, откровенные приспособленцы, взяточники, пособники мафиозных преступных группировок.
Нынешняя элита, контрэлита и их окружение поражены множеством «младодемократических болезней». Некоторые из них являются реакцией на устои казарменного социализма. Но не менее опасно и другое – тотальное отрицание, под лозунгами плюрализма и свободы, разумных ценностей социализма и замена их другими: «свободой» разнузданного индивидуализма и роскошных презентаций; претензиями на различные привилегии вместо заботы об укреплении государственности и ответственного отношения к народному достоянию.
На просьбу ученых оценить значение для людей элитного круга некоторых общественных ценностей представители калужской областной элиты ответили следующим образом (табл. 4).
Из приведенной таблицы видно, что в перечне ценностных ориентаций респонденты выделили как бы три класса факторов: первый – те, которые отражают реакцию внешней среды на деятельность элиты. Эта группа наиболее многочисленна. 88,4 % опрошенных заявили, что для людей их круга принципиальное значение имеет уважение людей. Второй связан с внутренними факторами: 94,2 % указали на профессионализм и важность мотива самореализации внутренних способностей. Третий затрагивает отношение к элите ее ближайшего окружения. Для 89 % счастливая семейная жизнь – важнейший мотив честного труда и самоотдачи. В то же время, слава и богатство, судя по ответам, для многих не имеют принципиального значения как мотив стремления к власти. 53 % отметили принципиальность для них таких ценностей, как красота и духовность. Вместе с тем для каждого десятого такие ценности существенного значения не имеют.
Здесь просматривается явное противоречие: говорить о служении людям и не заботиться о своей репутации невозможно, говорить о реализации творческого потенциала и не понимать значимости красоты и гармонии непозволительно. Поставленный вопрос, очевидно, лишний раз указал на отсутствие в элите возвышенной духовной цельности, на слабость ее потенциала с позиции личностных измерений культуры.
Только с кадрами высокой духовности и культуры новая элита может стать элитой созидания. Авторитетная и продуктивная элита – объективная потребность нынешнего этапа развития общества, неотъемлемое условие его стабильности и перспективности.
Конечно, в периоды катаклизмов люди стремятся к «сильной личности», к харизматическим лидерам. Когда нравственность и культура уходят на второй план, твердость, решительность и смелость гипнотически действуют на людей, особенно на радикально настроенную их часть. Политика твердой власти, конечно, рассчитана на преодоление сопротивления антидемократических сил общества. Но в стратегическом плане это малоперспективная ориентация для новой демократической элиты.
Не меньшую тревогу вызывает перманентная напряженность, противоречивость и разновекторность развития внутриэлитных отношений, их рыхлость, аморфность. Сохраняется фрагментация, дисперсный характер элитной структуры, предопределяющий множественность центров политической активности, фаворитизм.
В рядах элиты не утихает конкурентная борьба не только за доминирование в политике, но и за единоличное господство в ней, за вытеснение конкурентов из высших эшелонов власти. Ее характеризует «война без правил», причем как по горизонтали, так и по вертикали. СМИ и публицистику, кинематограф и театр они превращают в орудие сведения счетов со своими политическими противниками, рассматривая подобный прием как элемент «технологии своего политического выживания».
В целом можно констатировать: российская властвующая элита пока не стала стабилизирующим фактором в обществе, гарантом динамичного равновесия властных структур. Отсутствие внутренней консолидации является основной причиной напряжения в обществе, в том числе тяжелого финансового кризиса со всеми его негативными последствиями в экономике и социальной сфере. Опасность такой ситуации понятна всем: элита становится уязвимой и малопродуктивной, а общество – кризисным.
В связи с изложенным очевиден вывод: новой элите, чтобы стать настоящим субъектом прогресса, придется еще долго и мучительно учиться демократии, причем учиться не по форме и внешним проявлениям, а по существу. Для этого необходимо выполнить несколько условий.
1. Оптимизация взаимоотношений всех ветвей власти в сочетании с повышением качества и эффективности органов местного самоуправления, повышение авторитета судебных органов. Данная концепция предполагает максимальное сужение возможностей политических лидеров принимать решения, граничащие с произволом, ставящие людей перед очередным революционным выбором.
2. Внедрение в практику научно-обоснованных кадровых технологий, установление точного порядка отбора, назначения и отставки высших должностных лиц, особенно в президентских и правительственных структурах.
3. Развитие идейно-политического плюрализма, многопартийности, недопущение монополии любой социальной группы на средства массовой информации.
4. Обеспечение открытости и динамичности политико-управленческой элиты, а именно:
а) ее высокой социальной мобильности, способности избавляться от наиболее «гнусных и развращенных своих представителей», пополнять свои ряды наиболее подготовленными, талантливыми людьми, умеющими принимать разумные решения и профессионально управлять;
б) умения вести конструктивный диалог с обществом, поддерживать постоянную обратную связь с народом не только в периоды избирательных кампаний, но и в промежутках между ними;
в) справедливого подхода к оценкам людей: судить о них не по тому, на какой ступеньке социальной или политической лестницы они стоят, какими обладают связями, а по знаниям, таланту, трудолюбию.
Формирование названных условий предъявляет повышенные требования к кадровой работе, прежде всего на теоретико-концептуальном уровне. Пока же разработка концепции и принципов современной кадровой политики даже на элитном уровне осуществляется медленно.
Завершая изложение материала необходимо отметить, что элита играет важную, ключевую роль в жизни любого общества, она неизбежна в любой политической системе. Ее исследование – важнейшая научная задача, и в особенности для таких отраслей научного знания как политическая психология и политология.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему