В центре внимания С. Хантингтона— мир после «холодной войны», динамика и перспективы его развития. Американский политолог исходит из того, что глобальная политика в современную эпоху стала выстраиваться вдоль культурных, цивилизационных разделов. Современная мировая политика, согласно Хантингтону, стала многополюсной и полицивилизационной. Культурные, цивилизационные факторы становятся решающими в выборе дальнейшего пути развития и формирования отношений между странами и народами. Именно цивилизационная общность является основой сотрудничества и объединения государств. Культурные же различия становятся источником конфликтов и войн, как внутри полиэтнических государств, так и между государствами, относящимися к разным цивилизациям.
После распада коммунистического блока, краха коммунистических стран, мир не стал более гармоничным, его структура стала попросту иной. Основой этой структуры являются уже не идеологии и не экономическая дифференциация, а цивилизационные различия. Представления о дифференциации современного мира по оси «Восток» — «Запад», «Север» — «Юг», не более чем миф. То, что привычно называется «Востоком», не имеет собственной структуры и какого-либо единства. Среди бедных стран существуют как сильная дифференциация, так и значительные различия. Эти страны различаются не только экономически, но и культурно.
Разделение мира по цивилизационному признаку — идея для науки не новая. О цивилизациях писали Н. Данилевский, П. Сорокин, А. Тойнби, Ф. Бродель и многие другие. Хантингтон строит свою теорию на основе сложившейся и достаточно укорененной научной традиции. Под цивилизацией он понимает явно выраженную культуру, т. е. совокупность ценностей, норм, менталитета и законов, которым многочисленные поколения в данной культуре придавали первостепенное значение. «Цивилизация, — отмечает он, — наивысшая культурная общность людей и самый широкий уровень культурной идентификации. ...Она определяется как общими объективными элементами, такими как язык, история, религия, обычаи, социальные институты, так и субъективной самоидентификацией людей». Отличительная особенность цивилизаций от других форм социальных ассоциаций заключается в их устойчивости и постоянстве.
Полицивилизационный подход, по Хантингтону означает, что:
Ø современный мир делится на Запад, который представляет собой доминирующую цивилизацию и всех остальных;
Ø национальные государства остаются наиболее важными акторами на международной арене, но их внешняя политика предопределяется цивилизационными факторами;
Ø большинство современных конфликтов — это конфликты между государствами или группами государств, относящихся к различным цивилизациям.
С. Хантингтон выделяет восемь основных цивилизаций:
– западную;
– синскую (конфуцианскую);
– японскую;
– индуистскую;
– исламскую;
– православную;
– латиноамериканскую;
– африканскую.
На цивилизационной карте мира Хантингтон отмечает еще одну -буддистскую цивилизацию. Однако он исключает ее из списка цивилизаций на том основании, что буддизм, являясь одной из мировых религий, так и не стал основой для отдельной цивилизации.
Конец XX века характеризуется американским ученым как период перехода к интенсивному, непрерывному взаимодействию между цивилизациями. Это связано, в первую очередь, с тем, что не-западные цивилизации перестали быть объектами истории, и стали активными ее участниками.
Отношения между цивилизациями характеризуются Хантингтоном как конфликтные. Степень остроты конфликта предопределяет образование возможных геополитических союзов и расстановку сил на международной арене. Схематично концепция Хантингтона выглядит следующим образом.
Схема 1 . Глобальная политика цивилизаций: складывающиеся союзы
Характеризуя отношения между Западом и не-Западом, Хантингтон отмечает, что они складываются по поводу экспансии Запада. Отношение не-западных государств к Западу является их своеобразной реакцией на влияние Запада. Хантингтон выделяет несколько вариантов таких реакций.
Эти альтернативы основаны на том, что возможно и желательно для общества. Линия A-D отмечает путь культурной вестернизации без технической модернизации. Прямая А-В отмечает путь развития, сочетающий в себе и техническую модернизацию, и культурную вестернизацию. Точнее, это техническая модернизация через культурную вестернизацию. Реформизм, обозначаемый прямой А-С, характеризуется принятием плодов технической модернизации, но отвергает культурную вестернизацию, настаивая на сохранении культуры, исторических традиций и обычаев народа. Обобщенная альтернатива ответа на влияние Запада представлена на кривой А-Е.
Схема 2. Альтернативные ответы на влияние Запада
Первоначально вестернизация и модернизация идут рука об руку, но, по мере -развития, модернизация постепенно возобладает над вестернизацией. Западные ценности постепенно вытесняются возвратом к историческим «корням» и «истокам». Таким образом, на одних этапах модернизация поддерживает процесс вестернизации, а на других — инициирует возврат к традиционным ценностям. Возвращение к «истокам» обусловлено тем, что модернизация способствует усилению экономической, политической, военной мощи общества и государства и заставляет поверить народ в значимость своей культуры. Однако модернизация может порождать не только рост национальной гордости, но и ощущения отчужденности и кризис идентичности, которые могут, в свою очередь, стать источником религиозного и культурного возрождения. «Когда приходит кризис идентичности, — поясняет Хантингтон, — для людей в первую очередь имеет значение кровь и вера, религия и семья. Люди сплачиваются с теми, у кого те же корни, церковь, язык, ценности и институты и дистанцируются от тех, у кого они другие». Большинство движений за религиозное и культурное возрождение не-западных обществ принимает антизападную направленность. В этом и заключается парадокс современного миропорядка, который отмечает Хантингтон: «Мир становится более современным и менее западным». Усиление же контактов среди людей и цивилизаций порождает усиление национальной идентичности и может порождать столкновение между цивилизациями и народами на культурной почве. Большинство региональных конфликтов, сменивших конфликты глобальные, вызваны к жизни новыми идентичностями, имеющими глубокие культурные или цивилизационные корни.
Культура не только разъединяет, но и объединяет цивилизационно близкие страны и народы. Она становится основой региональной экономической интеграции. Такая интеграция имеет хорошие перспективы и заходит дальше, если основывается на цивилизационной общности.
Характеризуя цивилизации как главную основу современного мира, Хантингтон подробно останавливается на вопросе о соотношении стран и цивилизаций. Он выделяет пять вариантов таких взаимоотношений: страны-участницы, стержневые государства, страны-одиночки, расколотые и разорванные страны.
Страна-участница полностью идентифицирует себя с определенной цивилизацией, считая себя неотъемлемой ее частью. Примерами таких стран могут служить Египет в арабо-мусульманском мире и Италия в западно-европейском. Государства, признаваемые как источники определенной цивилизации близкими по культуре государствами, обозначаются как стержневые страны. Примером стержневой страны Синской цивилизации является Китай, японская же цивилизация совпадает с единственным государством, являющимся стержневым, — Японией. Стержневыми государствами Запада являются США, Франция, Германия и Великобритания. Серьезной проблемой является отсутствие стержневого государства в исламской цивилизации. Это предопределяет ее неструктурированность и несогласованность поведения мусульманских государств. Стержневым государством Латинской Америки, по видимости, со временем станет Бразилия, наряду с которой на лидерство в регионе претендуют Мексика, Аргентина и Венесуэла. На роль стержневого государства в Южной Африке претендует ЮАР. В Евразии же, среди славянских народов, стержневым государством выступает Россия. Страна-одиночка не образует отдельной цивилизации, но и не имеет культурной общности с другими государствами. Таково положение Эфиопии в силу своей доминирующей религии — коптского православия и доминирующего языка — амхарского. Расколотые страны включают в себя большие этнические группы, принадлежащие разным культурам. При этом одна из них может попытаться монополизировать государственную власть. Такие государства сталкиваются с серьезными трудностями и проблемами на пути сохранения своей целостности. Даже если единство и сохраняется внешне, такие страны могут быть расколоты настолько, что представляют собой два государства в государстве. Такая ситуация сложилась в Танзании, в которой материковая часть принадлежит христианской религии, а арабский Занзибар — мусульманской. Цивилизационные расколы привели к распаду Советского Союза и Югославии. «Осколки» бывших государств, принадлежащих одной цивилизации, взаимно тяготеют друг другу. Прибалтийские государства - протестантские и католические образуют одну группу, православные (Россия, Украина, Беларусь) — другую, азиатские республики — третью. Схожая картина наблюдается и в бывшей Югославии — католические Хорватия и Словения, частично мусульманские Босния и Герцеговина, православные Сербия, Черногория и Македония оказались разделенными по цивилизационному признаку.
Цивилизационные разломы проходят и внутри государств — на Украине между ее Восточной и Западной частями, в России между ее основной частью и мусульманскими меньшинствами Кавказа. Разорванные страны характеризуются цивилизационным расколом между элитой и большинством общества. Лидеры таких государств ставят своей целью изменить цивилизационную принадлежность государства, отказаться от традиционной культуры ради усвоения западных ценностей. Однако, как отмечает Хантингтон, такие попытки обречены на провал. К разорванным странам относит американский геополитик и Россию.
Наиболее важную роль в формирующемся миропорядке Хантингтон отводит стержневым странам. Эти государства могут оказывать сильное влияние на установление порядка как внутри цивилизаций, так и в отношениях между ними. Доминирующая роль стержневых государств предполагает наличие сфер влияния каждой из них. Порядок и стабильность в каждом регионе могут быть достигнуты лишь благодаря лидерству и влиянию стержневой державы. Лидирующая роль стержневого государства основывается на его восприятии другими странами как культурно родственного и цивилизационно близкого. Отсутствие таких государств в африканском и арабском мире является причиной нестабильности и острых конфликтов в этом регионе.
Стержневым государством в православном мире Хантингтон считает Россию. Она окружена внутренним кольцом преимущественно православных государств — Белоруссией, Молдовой, Казахстаном, в котором около 40% населения составляют русские, и Арменией. Своеобразной «осью» православной цивилизации Хантингтон считает отношения между Россией и Украиной. Для православного мира они означают примерно то же, что для Европы — отношения между Францией и Германией. Наиболее тесные отношения Россия имеет с православными государствами Восточной Европы — Болгарией, Грецией, Кипром, Сербией.
В центре внимания теории Хантингтона — отношения между Западными и не-Западными цивилизациями, «Западом и остальными». Поскольку Запад оказал наибольшее влияние на все остальные цивилизации, то отношения между ним и другими цивилизациями — главная характеристика мира цивилизаций.
Большинство вызовов, бросаемых Западной цивилизации, как полагает Хантингтон, исходят со стороны Азиатских стран и, прежде всего, Китая и ислама. Самые опасные столкновения в будущем, как считает американский исследователь, могут возникнуть из-за заносчивости Запада, синской самоуверенности и нетерпимости ислама. «Заносчивость» Запада заключается в том, что он стремится насаждать свою культуру, несмотря на снижающуюся способность делать это.
Наибольшие линии разлома проходят, по Хантингтону, между исламом и его соседними цивилизациями — православной, западно-Христианской и индуистской. Это означает, что на этих линиях могут возникнуть наиболее напряженные и опасные конфликты. Хантингтон подчеркивает, что «отношения между группами из различных цивилизаций никогда не станут близкими, обычно они остаются прохладными и зачастую —■ враждебными». Формирующиеся взаимоотношения между цивилизациями будут варьироваться в диапазоне от холодности до применения насилия.
Межцивилизационные конфликты, по мнению Хантингтона, могут возникать как на микро-, так и на макроуровне. На микроуровне — то столкновения внутри одного государства между группами, относящимися к различным цивилизациям, между соседними государствами, принадлежащими к разным цивилизациям, на макроуровне — столкновения между стержневыми государствами, принадлежащими различным цивилизациям. В этих конфликтах, отмечает Хантингтон, проявляются основные проблемы международной политики:
– стремление к оказанию влияния на глобальные процессы и на действие международных организаций типа МВФ, ВТО и т. п.;
– контроль над вооружениями и нераспространением ядерного оружия;
– защита национальных интересов в вопросах инвестиций и торговли;
– стремление к защите прав представителей своей национальности в других странах;
– стремление к навязыванию своих ценностей;
– территориальные претензии и территориальные споры.
Безусловно, эти проблемы существовали и в эпоху до «столкновения цивилизаций », однако выход цивилизаций на историческую авансцену лишь углубил их.
Наиболее острыми конфликтами, возникающими между цивилизациями, являются войны по линиям разлома. Такие войны могут происходить между государствами, неправительственными группами и государствами и неправительственными группами. Особенностью этих войн является то, что, возникая как локальные столкновения, они быстро втягивают в свою орбиту новых участников. Цивилизационные идентичности участников конфликта усиливаются, вызывая солидарность цивилизационно родственных.
Многие европейские исследователи выступают против однополярной трактовки современного мира. Характеризуя современный мир, французский геополитик Б. Варюсфель, отмечает, что изменения в нем будут определяться двумя феноменами. Во-первых, геополитическим, военным и экономическим развитием в Центральной, Восточной Европе и государствах — бывших республиках Советского Союза. Это развитие, по мысли французского исследователя, окажет влияние на многие геополитические параметры: стабильность в Европе, взаимосвязь Европы и Азии, влияние на исламский мир и др. Во-вторых, развитие вооружений в современном мире делает более сложным сдерживание конфликтов, т. к. ядерное оружие теряет свой «сдерживающий потенциал».
К указанным двум факторам Варюсфель добавляет кризисы, которые переживают страны Севера и Юга. На Юге - это кризис моделей экономического развития, который привел к обострению экологических, демографических и продовольственных проблем. На Севере — кризис обусловлен неконтролируемым технологическим развитием, которое обостряет проблемы перепроизводства, безработицы, экологии и т. д.
В современном мире, отмечает французский исследователь, резко ослабевает роль национальных государств. Изнутри они подрываются неолиберализмом, а снаружи - транснациональными корпорациями. К тому же у государств-наций возникают сложности с адаптацией к интернационализации обменов и локализации (возникновению многочисленных сообществ внутри государства).
Современные международные отношения характеризуются следующими чертами:
– разнородность государств;
– диверсификация средств силы (эти средства уже не только военные, дипломатические, но и финансовые, торговые, культурные, идеологические);
– усиление роли негосударственных акторов (транснациональные корпорации, неправительственные организации, религиозные объединения и т. д.).
Рост насилия в международном масштабе и ослабление роли традиционных национальных государств способны ввергнуть мир в состояние хаоса. В том случае если дезинтеграционные процессы в мире возобладают, возможен сценарий «ливанизации», т. е. полного раско-
ла мира и «войны всех против всех», либо мир будет состоять из полуавтаркических коммун, объединенных системами коммуникаций. В случае победы интеграции и конвергенции мир превращается в единый рынок, объединяющий похожие экономические системы, либо устанавливается экономическая гегемония США и их союзников.
Схожую модель рисуют немецкие геополитики В. фон Бредов и Т. Егер, полагающие, что в результате мировой интеграции возникнет «трехосевой» мир, образуемый тремя центрами мировой силы: США, Японией и Западной Европой. В их модели ведущие державы стремятся к совместному достижению общих интересов. Однако формирование такой модели зависит, по их мнению, от самоограничений государств.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему