В 1840 – 1841 гг. была проведена ревизия 3-го и 4-го департаментов С.-Петербургского надворного суда С.-Петербургским гражданским губернатором Шереметьевым. Эти департаменты были образованы еще в 1837 г. из прежних служащих 1-го и 2-го департаментов, по вине которых создалось чрезвычайное накопление нерешенных дел в этом суде. Личный состав 1-го и 2-го департаментов был полностью заменен новыми чиновниками. Служащие же 3-го и 4-го департаментов должны были окончить все старые дела в течение двух лет, в случае неисполнения в срок этих обязанностей они лишались жалованья и должны были продолжать работать бесплатно. В 1839 г. выплата окладов этим служащим была прекращена, что, однако, не побудило их ускорить работу. Во время проведения упомянутой ревизии были раскрыты чрезвычайные злоупотребления и беспорядки в этом суде. В обоих департаментах не было решено еще около тысячи дел, а число неисполненных решений и указов нельзя было определить даже приблизительно, так как учет их не был поставлен. Дела в обоих департаментах подлежали разрешению или получали какое-то движение лишь в случаях личного ходатайства заинтересованных лиц. Выявилось большое количество нарушений закона в производстве дел.
О результатах ревизии Панин доложил Государственному совету, предложив меры, которые, по его мнению, следовало принять для улучшения делопроизводства С.-Петербургского надворного суда.
В связи с этим Министерство юстиции провело ревизии в С.-Петербургских судах (лично министром юстиции) и в девяти центральных губерниях (товарищем министра) с целью выявления крупнейших недостатков делопроизводства в этих судах и изыскания способов к их исправлению. В 1844 г. была произведена специальная ревизия коммерческих судов в С.-Петербурге и Москве, а также ревизия судов Виленской губернии. В 1846 г. членами консультации Министерства юстиции и обер-прокурора Сената была произведена общая ревизия губернских присутственных мест. В отчете за 1846 г. указывалось, что целью ревизии губернских присутственных мест было ознакомление с состоянием дел в этих учреждениях для изыскания средств к предотвращению «медленности» в производстве дел и исполнении решений. В отчете отмечалось полезность проведения ревизии, так как даже по первоначальным донесениям ревизоров можно было судить о том, что произвол достиг в некоторых судах неимоверной степени.
Все эти беспорядки и злоупотребления граф Панин считал возможным устранить путем установления строгой отчетности и усиления надзора за деятельностью судебных установлений (следует отметить, сто при Николае I надзором наряду с прокурорами ведало и III отделение). Для этого Министерство юстиции издало ряд предписаний обер-прокурорам и губернским прокурорам, в которых приказывало проводить неослабное наблюдение за беззамедлительным производством дел, а также обязывало соответствующее начальство представлять в Министерство юстиции и Правительствующий Сенат различные ведомости и донесения о состоянии делопроизводства в учреждениях судебного ведомства. Этот вывод основывался на ведомостях, периодически доставляемых Министерству юстиции. В действительности же делопроизводство в судах не ускорилось и не улучшилось. Фиктивное улучшение объяснялось тем, что во всех судах для уменьшения числа не решенных дел, указываемых в представляемых сведениях, установилась практика рассылать такие дела в конце отчетного периода в разные инстанции для дополнения их никому ненужными сведениями и справками. Таким образом, фактически нерешенные дела не учитывались. В результате течение дел в суда только замедлялось, а производство по ним чрезвычайно усложнялось и окончательно запутывалось.
В конце 40-х годов наблюдалось, если верить отчетам Министерства юстиции, некоторое улучшение деятельности судебных учреждений, особенно в решении уголовных дел.
В отчетах указывалось на постоянное уменьшение числа решений, отменяемых высшей инстанцией. это объяснялось, однако, не административными мерами, проводимыми Министерством юстиции, а введением в действие «Уложения о наказаниях уголовных и исправительных» 1845 г. В течение 1846 г. Министерством юстиции были проведены соответствующие мероприятия. Им были составлены Правила о порядке применения нового Уложения к делам, начавшимся до введения Уложения в действие. Эти правила после обсуждения в Государственном совете были утверждены императором и с 27 марта 1846 г. начали действовать. Уложение о наказаниях являлось кодексом феодально-крепостнических уголовных законов, созданных для защиты самодержавия и крепостничества. Соединение всех действовавших в то время карательных мер в одном кодексе и более точное установление наказаний за совершенные преступления несколько облегчило работу суда и привело к некоторому ограничению его произвола в избрании меры наказаний.
Проводимые Министерством юстиции попытки внести улучшение в деятельность судебных учреждений не могли предотвратить кризиса судебной системы, который она переживала вместе со всей крепостнической системой Российской империи в первой половине XIX в. В стране нарастала революционная борьба, что представляло собой усиливающуюся угрозу для самодержавия и крепостничества. Поражение царизма в Крымской войне ускорило созревание революционной ситуации в стране.
Известный русский литературный критик XIX в. академик Петербургской академии наук А. В. Никитенко писал: «Странное, дикое время! Разладица всеобщая: административная, нравственная, умственная. Деморализация в народе и обществе растет и зреет с изумительной быстротой… Власть никем не уважается. О законе и законности и говорить нечего; они и прежде имели у нас только условное, своеобразное значение, т. е. настолько, насколько их можно было обойти в свою пользу».
В конце первой половины XIX в. все части государственного механизма Российской империи пришли в полную негодность. Несостоятельность органов центрального и местного управления, армии и полиции становится очевидной всем. Но, пожалуй, в самом неудовлетворительном состоянии находилась судебная система. Взяточничество, невежество и произвол чиновников, свойственные всему государственному аппарату, достигли в дореформенной судебной системе такой степени, что об этом были вынуждены говорить представители правящей верхушки.
Министр юстиции Д. П. Трощинский (занимал этот пост с 30.08.1814 по 1817 г.) следующим образом охарактеризовал современный ему суд: «Сие море великое и пространное, и в нем же гадов несть числа». Ужасающую картину дореформенного суда нарисовал в своей работе и дореволюционный исследователь М. К. Любавский. Он с возмущением писал о лихоимстве, неправосудии, злоупотреблениях, проволочке, царивших в органах юстиции, хаотичности законодательства и бесконечном числе судебных инстанций.
Насколько взяточничество в судах стало в то время обычным явлением, можно судить уже по тому факту, что сам министр юстиции граф Панин при совершении рядной записи в пользу своей дочери для ускорения дела дал надлежащим судебным чинам через директора департамента Топильского взятку в 100 руб.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему