Плутарх рассказывает о божественном происхождении Александра: «…Олимпиаде привиделось, что раздался удар грома и молния ударила ей в чрево, и от этого удара вспыхнул сильный огонь… Филипп потерял тот глаз, которым он, подглядывая сквозь щель в двери, увидел бога, спавшего в образе змея с его женой…» (Плутарх. Александр. 2). Появиться на свет Александру помогала богиня Артемида (Плутарх. Александр. 3).
Александр большое значение придавал предсказаниям, гаданиям, толкованием сновидений. По обычаю, колонизация новых земель совершалась с одобрения дельфийского оракула. Желая вопросить бога о предстоящем походе, Александр прибыл в Дельфы. Но оказалось, что закон не позволяет давать предсказания в этот день. Тогда Александр сам отправился за жрицей, чтобы силой притащить ее в храм, которая, уступая настойчивости царя, воскликнула: «Ты непобедим, сын мой!» (Плутарх. Александр. 14). Настойчивость Александра объясняется довольно просто: благоприятное предсказание ему нужно было для того, чтобы внушить своим воинам, всем участникам похода уверенность в победе.
В эпизоде с жрицей, еще раз ярко проявилось свойственное Александру нетерпение, стремление во что бы то ни стало, не считаясь ни с чем, немедленно добиться своего. Он явно и дерзко обнаружил свое нежелание считаться не только с людскими, но и с божественными установлениями. И если Александр мог себе это позволить и не встретить осуждения, то только потому, что он был «свободен» в том смысле, который вкладывал в это слово Исократ, т. е. не был «опутан» законами, обязательными в человеческом общежитии. Македонскому царю, могущественнейшему человеку Греции, все дозволено. Таков был еще один жизненный урок, твердо усвоенный Александром к началу его царствования
Божество оказывало помощь и в походах. Во время продвижения македонян через Памфилию «море, по божественному изволению, отступило перед Александром» (Плутарх. Александр. 17). В походе к храму Аммона помощь, которую оказывало божество Александру, внушила людям больше веры в него, чем оракулы; именно эта помощь, пожалуй, и породила доверие к оракулам. Начать с того, что посланные Зевсом дожди освободили людей от страха перед муками жажды, охладили раскаленный песок, и очистили воздух. Когда македоняне блуждали без дороги, появились вороны и стали указывать путь. Ночью птицы криком призывали сбившихся с пути и каркали до тех пор, пока люди снова не находили дорог. Когда пустыня осталась позади и царь подошел к храму, жрец Аммона, обратившись к Александру, сказал ему, что бог Аммон приветствует его как своего сына, обратился к нему по-гречески: «О пайдион!» («О, дитя!»), но получилось «О пайдиос!» («О, сын Зевса!»). Александру пришлась по душе эта оговорка, а отсюда ведет начало рассказ о том, что бог назвал его сыном Зевса. Слушая в Египте Псамона, Александру больше всего понравилась мысль о том, что всеми людьми управляет бог. Ибо руководящее начало в каждом человеке — божественного происхождения. Сам Александр по этому поводу судил еще более мудро и говорил, что бог — это общий отец всех людей, но что он особо приближает к себе лучших из них (Плутарх. Александр. 27).
Александр серьезно относился ко всему возвышенному и великому. В поворотные моменты судьбы Александр приносил жертвы богам, подавал знак к началу похода, метал свое копье или бросал факел, он делал это величественно. Причиной этой символики была не только неуравновешенность Александра, но и стремление придать всему происходящему соответствующую моменту значимость. Поэтому в его действиях было всегда что-то жреческое, пророческое. Все получалось как бы неожиданно для него самого и выражало скрытые творческие замыслы царя.
«По отношению к варварам Александр держал себя очень гордо — так, словно был совершенно убежден, что он происходит от богов и сын бога; с греками же он вел себя сдержаннее и менее настойчиво требовал, чтобы его признавали богом» (Плутарх. Александр. 28).
На самом деле «Александр сам не верил в свое божественное происхождение и не чванился им, но лишь пользовался этим вымыслом для того, чтобы порабощать других» (Плутарх. Александр. 28). Но в то же время «Александр говорил, что сон и близость с женщиной более всего другого заставляют его ощущать себя смертным» (Плутарх. Александр. 22).
Поможем написать любую работу на аналогичную тему