Ментальность

МЕНТАЛЬНОСТЬ, МЕНТАЛИТЕТ (от латинского – ум, мышление, образ мыслей, душевный склад) – общая духовная настроенность, относительно целостная совокупность мыслей, верований, навыков духа, которая создаёт картину мира и скрепляет единство культурной традиции или какого-либо сообщества. Ментальность характеризует специфические уровни индивидуального и коллективного сознания; в этом смысле она представляет собой специфический тип мышления. Однако социальное поведение человека вовсе не складывается из непрерывной аналитической деятельности. На оценку того или иного явления конкретным индивидом влияют его прежний социальный опыт, здравый смысл, интересы, эмоциональность, впечатлительность. Восприятие мира формируется в глубинах подсознания. Следовательно, ментальность – то общее, что рождается из природных данных и социально обусловленных компонентов и раскрывает представление человека о жизненном мире.

Ментальность следует отличать от общественных настроений, ценностных ориентаций и идеологии как феномена – она выражает привычки, пристрастия, коллективные эмоциональные шаблоны. Однако общественные настроения переменчивы, зыбки. Ментальность отличается более устойчивым характером; она включает в себя ценностные ориентации, но не исчерпывается ими, поскольку характеризует собой глубинный уровень коллективного и индивидуального сознания. Ценности осознаваемы, они выражают жизненные установки, самостоятельный выбор святынь. Ментальность же восходит к бессознательным глубинам психики. Захватывая бессознательное, ментальность выражает жизненные и практические установки людей, устойчивые образы мира, эмоциональные предпочтения, свойственные данному сообществу и культурной традиции.

Ментальность как понятие позволяет соединить аналитическое мышление, развитые формы сознания с полуосознанными культурными шифрами. В этом смысле внутри ментальности находят себя различные оппозиции – природное и культурное, эмоциональное и рассудочное, иррациональное и рациональное, индивидуальное и общественное.

Термин «ментальность» встречается у американского философа Р. Эмерсона (1856), который вводит его, рассматривая центральное метафизическое значение души как первоисточника ценностей и истин.

 Решающий вклад в оформление понятия «примитивной ментальности» внёс Леви-Брюль. Примитивный человек по-своему воспринимает контакт со сверхъестественным. Магия, сны, видения, игра, присутствие мёртвых дают первобытному человеку мистический опыт, в котором он черпает сведения о потустороннем. По мнению неокантианца Кассирера, примитивная ментальность отличается от нашей не особой логикой, а своим восприятием природы, ни теоретическим, ни прагматическим, ни симпатическим. Примитивный человек не способен делать эмпирические различия между вещами, но гораздо сильнее у него чувство единства с природой, от которой он себя не отделяет. Человек ещё не приписывает себе особого, уникального положения в природе. В тотемизме он не просто рассматривает себя потомком какого-либо вида животного, связь с этим животным проходит через всё его физическое и социальное существование. Во многих случаях это – идентификация: члены тотемических кланов в прямом смысле объявляют себя птицами или другими животными. Глубокое чувство единства живого сильнее эмпирических различий, которых примитивный человек не может не замечать, но, с религиозной точки зрения, они оказываются второстепенными.

 Попытки описать ментальные особенности, свойственные различным народам Европы, были предприняты в XVIII веке Гельвецием во Франции, Юмом в Англии, Кантом в Германии.

Согласно Канту, французский народ отличается вкусом в общении, вежливостью, услужливостью; но живость французов приводит их к легкомыслию и духу свободы, вызывающему «все потрясающий энтузиазм, который переходит самые крайние границы» (это писалось уже после того, как произошла французская революция).

У английского народа «от природы нет никакого характера», и потому характер англичанина состоит в «основоположении, что он должен выработать себе характер» и не отступать от добровольно принятых им принципов. Англичане, в противоположность французам, нелюбезны, держатся особняком, каждый из них «хочет жить лишь по своему собственному разумению».

Испанцы «обнаруживают какую-то торжественность», они горды и велеречивы; даже крестьяне в Испании проникнуты сознанием собственного достоинства. Французская фамильярность для испанца совершенно невыносима. Он серьёзен, законопослушен и религиозен. Слабыми же сторонами испанца является отсутствие любознательности и консерватизм («в науке он отстал от других на целые века»). Бои быков, а в прежние времена аутодафе свидетельствуют о его жестокости.

Итальянец сочетает французскую живость с испанской серьёзностью. Он обладает развитым художественным вкусом, любит публичные развлечения – пышные шествия, карнавалы, маскарады. «Но при этом (чтобы не забыть свою корысть) он изобрёл векселя, банки, и лотереи». Дурные стороны итальянцев – это привычка хвататься за нож, бандитизм.

Немцы пользуются репутацией людей честных, домовитых, рассудительных, скромных. Они более других народов подчиняются правительству, далеки от жажды перемен и сопротивления существующему порядку. У них нет национальной гордости и страстной привязанности к родине, и они, как космополиты, легко переселяются в другие места. Им больше, чем другим народам, свойственна тяга к учености, к изучению чужих языков. Но немцы уступают французам, итальянцам и англичанам в остроумии и художественном вкусе. Они больше преуспевают в том, что можно достигнуть не столько гениальностью, сколько «прилежанием, связанным с талантом здравого рассудка». К их недостаткам относится склонность к подражанию и невысокое мнение о своей оригинальности (в чём они противоположны англичанам); чрезмерное пристрастие к педантичному построению и соблюдению социальной субординации (должностей, рангов, титулов и пр.).

О русских Кант упоминает лишь мельком, считая, что у них национальный характер еще не сложился.

Стоит отметить, что все эти суждения о европейских народах Кант делал, ни разу в жизни не выехав за пределы своего родного Кенигсберга. Стало быть, образы представителей других народов нарисованы им отчасти, возможно, на основании встреч с приезжавшими в его город иностранцами, но большей частью – понаслышке, по литературным источникам. Они, следовательно, отражают существовавшие в европейской культуре его времени ментальные стереотипы.

В XX веке один из лучших образцов ментального «портретирования» европейцев принадлежит перу испанского мыслителя, писателя и дипломата Сальвадора Мадариаги. Его книга «Англичане, испанцы, французы» (1932) опирается как на обширную литературную эрудицию автора, так и на его личное знакомство с жизнью этих народов.

Мадариага исходит из идеи, что основными компонентами национального характера, который выражается в культуре народа, являются интеллект, страсть и воля (это соответствует трём частям человеческой души по Платону). У англичан доминирует воля, у французов – интеллект, у испанцев – страсть. Английский принцип жизни – «честная игра» («fair play»), т.е. добросовестное и умелое поведение, нацеленное на практический результат; действия должны соответствовать обстоятельствам. Французский принцип жизни – право, идея, система(«le droit»); действия должны быть правомерными, получать оправдание в законах системы. Испанский принцип жизни – честь («el honor»); ради неё испанец готов пожертвовать практической пользой и общими принципами. Каждая нация успешнее всего проявляет себя в тех видах деятельности, которые больше соответствуют её характеру.