Конец XVIII — начало XIX в. — это период, когда, осмысляя эпохальные исторические события и роль литературы в новых, созданных ими условиях, писатели Франции взвешивают многие из тех идей, которые несколько позже лягут в основу романтического мироощущения. Просветительское и отчасти классицистическое миросозерцание остается еще базой этой литературы, хотя оно уже поверяется новыми художественно-эстетическими и философскими идеями, в тенденции ведущими к последовательному романтизму.
Явственно приметы романтизма как новой поэтической системы проступают в творчестве Франсуа-Рене де Шатобриана (1768—1848). Резкое неприятие послереволюционной современности стимулировало в творчестве Шатобриана романтические черты. (Карельский)
Шатобриан числился среди так называемых «реакционных романтиков». (Вольперт)
Творчество Шатобриана общепризнано является мостом от Просвещения к романтизму. Начиная с него, литература становится детищем размышления, порожденного страданием». (Литвиненко)
Глубинным основанием ретроспективной утопии Шатобриана стала христианская религия. В книге «Гений христианства» (1802), в «Замогильных записках» (1848—1850) он представлял свое обращение к религии как откровение и озарение. (Карельский). Два прославивших его произведения - «Атала» и «Рене» были включены в «Гений христианства». Сюжет «Аталы», который автор определяет как «любовь двух влюбленных, шествующих по пустынным местам и беседующих друг с другом. Она направлена против Вольтера, Руссо, т.е. против их понимания правды в искусстве. В предисловии осуждается обилие «нудных деталей, а главное — противопоставляются мыслящая личность и «прекрасная природа», вызывающая чувство восхищения. Таким образом, автор «Атала» защищает творчество, подчиненное законам красоты, полагая, что предшественники подобный подход недооценивали. «Естественные люди» в «Атала» свирепы и преображаются в мирных поселян, лишь соприкоснувшись с европейской цивилизацией, прежде всего с христианством. Христианство, проповедником которого является «добрый священник» отец Обри, трактуется здесь в духе, не чуждом просветительскому, ибо отрицается фанатическое истолкование героиней буквы Священного Писания, но не эта идейная тенденция определила сюжет «Атала». «Авантюры», как и экстремальные ситуации, в которых оказываются Шактас и Атала, подчинены главной задаче — обнажить драматические коллизии во взаимоотношениях героев и желание понять их внутренний мир. По ходу действия тайна постоянно тяготеет над героями. Загадочность, как известно, один из компонентов романтического творчества.
Почти одновременно с «Атала» написана повесть «Рене», тоже служащая иллюстрацией тезисов «Гения христианства». (Соболева). Рене — один из первых в европейской романтической литературе носителей «болезни века». В рассказе Рене о его европейских скитаниях перед нами предстает мертвенный мир, где господствуют руины и бесплодные воспоминания. Этому соответствуют бесконечно варьируемые образы «замкнутости» в поэтической структуре шатобриановской прозы: мотивы самоубийства и добровольного заточения в монастыре. (Карельский).
Главный персонаж — младший сын в аристократической семье, рано осиротевший, а затем потерявший и любимую сестру. В облике Рене главное — потерянность в этом мире, чувство одиночества, вновь и вновь подтверждающееся открытие им бренности жизни, бессмысленности ее круговорота. (Соболева). В образе сильны традиционные элементы: гётевский Вертер — его предок по прямой линии, в ламентациях Рене по поводу бренности всего сущего явственны отзвуки кладбищенской поэзии и оссианизма. Но это уже и герой нового типа. С одной стороны, «комплекс бренности» в нем далек от элегической умиротворенности сентименталистов: за его внешней отрешенностью от земного кипит еле скрываемая гордыня, жажда вполне посюстороннего признания и поклонения, внутренняя тяжба с враждебным социумом. Но, с другой стороны, современный мир не допускается в саму образную структуру повести, «неосуществимость желаний» как причина меланхолии нигде не подтверждается реальным личным и общественным опытом. (Карельский). Страдание становится знаком исключительности, избранничества, превосходства. Характеризуя героя Шатобриана, Жорж Санд пишет о свойственном ему удовлетворении пренебрежения: «И на этом пренебрежении строится превосходство его души над всеми и над всем, и она пожирает себя, высокомерная и одинокая». (Литвиненко). В конце «Рене» отец Суэль уже отчитывал героя за его безмерную гордыню, за отдаление от людей. Но эффект этой морали не показывался — на сцене оставался Рене, у которого само смирение было паче гордости. (Карельский).
Как и в «Атала», писатель обращается к традиционным формам повествования, с тем чтобы в корне трансформировать их. На этот раз судьба героя воспроизводится согласно распространенной в XVIII в. схеме: Детство, юность, путешествия, соприкосновение с обществом сильных мира сего, личная драма. Эпизоды из жизни героя лишены динамичности, напоминают картины, сменяющие друг друга, чтобы подтвердить и углубить изначальное восприятие мира героем. Но выбор обстоятельств меняет масштабы трагизма судьбы героя. Рене, обычный человек, вершит суд над явлениями крупноплановыми. Не только внутренний мир героя в смятении и в постоянном конфликте с внешними обстоятельствами, но и весь окружающий мир далек от гармонии и покоя. Как и в «Атала», следование христианскому выбору оборачивается жертвой, гибелью. Таково коренное противоречие христианской проповеди Шатобриана, которой он оставался верен. (Соболева).
Альфред Виктор де Виньи - крупнейший представитель французского аристократического, консервативного романтизма. Родом из старинной дворянской семьи, активно боровшейся против революции.
Раннему творчеству Виньи свойственны библейские и космические мотивы. Подчеркнуто сдержанный, чеканящий крепко сбитые строки, поэт-мыслитель Виньи облекает сокровенное, вдумчиво переживаемое и страстно передуманное в одежды притчи, заимствованной из Библии, или перелагает какой-то памятный случай из жизни.
В 1822 Виньи опубликовал сборник «Поэмы», куда вошли три песни неоэллинской поэмы «Елена», библейские поэмы: «Дочь Иевфая», «Ванна римской дамы», «Прелюбодейка» и современные поэмы: «Тюрьма», «Бал», «Ода несчастью». Господствующий тон этих произведений - грусть, разочарование, сознание одиночества "высоких душ" среди непонимающего их человечества, возведение на пьедестал самопожертвования и идеальной любви.
В последующие годы Виньи печатает поэмы о сильных, отчаявшихся, одиноких героях:: «Моисей» (1822), мистическую поэму «Элоа» — о проникшемся людскими страданиями падшем ангеле. Виньи занят мыслью о небе, в котором он как бы ищет воспоминания о своем божественном происхождении; подобно им же, он не отказывает в слезе участия падшим ангелам. Элоа - чистый херувим, рожденный из слезы Христа над могилой Лазаря. Кто-то шепнул ей про страдания падших ангелов - и она жаждет внести отраду в мрачную жизнь отверженных небом созданий. Ее безотчетная тоска и зарождающееся в ней земное чувство изображены с большой красотой. Блуждая в раздумье среди облачных сфер, Элоа попадает в царство демона и видит духа зла. Печать страдания на его лице привлекает ее, и она говорит ему слова участья и любви. Он на минуту тронут и почти готов раскаяться, но злоба берет верх и заведомо вероломными клятвами он пленяет Элоа, которая решается последовать за ним в неведомые ей сферы. Изобразив в Элоа падение душевной чистоты, Виньи рисует в "Моисее"одиночество духовного величия на земле. Гениальный Моисей тяготится своим превосходством над людьми и, превознося Бога за его милости, молит его о смерти. Две эти поэмы и многие другие вошли в сборник «Древние и современные поэмы (1826) – единственную стихотворную книгу, выпущенную при жизни автора. Второй сборник «Судьбы», где собраны философские поэмы 40-х, 50-х и 60-х годов, вышел только в 1864 г., через несколько месяцев после смерти Виньи. В последних стихотворениях пессимизм становится универсальным, распространяясь на отношение автора ко всей вселенной. Однако изредка встречаются и искорки надежды. Таково стихотворение «Бутылка в море» (1853), в котором поэт дает образ отважного мореплавателя, исследующего неведомые земли. Он готов встретить смерть, но он хочет, чтобы люди воспользовались его открытиями. Мореплаватель заключает свои записки в бутылку и бросает ее в море, уверенный, что его открытия дойдут до человечества и принесут великое благо.
Начиная с 1826, он переходит к роману и драме. Он пишет исторический роман «Сен-Мар, или заговор времён Людовика XIII», посвящённый судьбе юного маркиза Сен-Мара, казнённого за заговор против Ришельё. Несмотря на то, что Виньи, по его словам, изучил свыше 300 книг и рукописей, он переполнил книгу самыми невероятными анахронизмами (ошибочное, намеренное или условное отнесение событий, явлений, предметов, личностей к другому времени, эпохе относительно общепринятой хронологии), оправдывая это тем, что «искусство не толкователь истины, а её заместитель».
В 1828 он переводит «Венецианского купца» Шекспира, в 1829 — «Отелло».
Несколько следующих его собственных драм проходят незамеченными.
В годы Июльской монархии Альфред де Виньи пережил заметную эволюцию. В повестях и драмах, написанных в этот период («Жена маршала д’Анкра» (1831), «Стелло» (1832), «Рабство и величие солдата» (1835), «Чаттертон» (1835) и др.) Виньи обращается к резкому разоблачению современного ему общественного уклада, оплакивая неминуемую гибель одаренной и благородной личности в окружении ничтожных и корыстных людей. Виньи все более и более проникается настроением беспосветного отчаяния и пессимизма. Героем творчества Виньи в 30-е годы становится честный и благородный человек, не нашедший своего места в новых условиях жизни и грубо вытесняемый отовсюду преуспевающими дельцами.
Творчество Виньи этого периода крайне противоречиво. С одной стороны, писатель отказывается от библейских и космических мотивов, свойственных его ранним произведениям. Он обращается к действительности, пытаясь проникнуть в психологию рядового человека. Однако, с другой стороны, Виньи продолжает «поправлять» историю, как говорит Белинский, пытаясь доказать бесперспективность активного действия. Отмеченная противоречивость проявляется во всех произведениях 30-х годов.
Наиболее значительным и правдивым произведением, созданным Виньи в период Июльской монархии, является драма «Чаттертон», в которой на примере гибели английского поэта 18 века писатель показывает трагическую безысходность судьбы большого поэта в этом грубом и меркантильном обществе.
Виньи, наряду с Гюго, был одним из создателей французского романтизма. Романтизм Виньи консервативен. Виньи, как и все консервативные романтики, чужд материалистического неверия XVIII века, его пессимизм религиозно окрашен. Виньи приходит к великой покорности воле божией. Три основных мотива: мотив гордой, одинокой, отчаявшейся личности, которая уходит из мира, полная презрения к его «безымённому множеству», мотив богоборчества, мотив покорности воле творца — сливаются с мотивом бесконечной преданности, верности и любви — этими основными добродетелями феодального рыцаря, ставшими у Виньи выражением готовности нести свой крест.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему