Давид Самойлов (Кауфман) – учился в МИФЛИ. Многие его учащиеся стали участниками войны (П.Коган, М.Кульчицкий погибли). Самойлов выжил, для него период военных и послевоенных лет проходил под знаком ускоренного становления личности. Он считал, что человек на войне руководствуется долгом, патриотизмом. Три перевала разделили жизнь Давида Самойлова на три части. За время войны почти не писал. На "втором перевале" в жизни и творчестве поэта (1960-75) были написаны самые лучшие его вещи в теме Великой Отечественной войны. Это стихи из сборника «Второй перевал»: "Сороковые", "Старик Державин", "Перебирая наши даты", "Слава богу! Слава богу..." и др. Эти стихи сделали Самойлова известным. В стихотворении «Сороковые» первая строфа – обзор военных лет. Потом Самойлов переводит взгляд на деревянный полустанок, который может быть и не назван, т.к. каждое слово в тексте – итог былого в восприятии одного человека. Потом он переходит к автопортрету, в подробностях замечает мирное течение времени, раскрывая тему так, что становится понятно и тем, кто не видел войны.
Мажор уступает минору, когда речь заходит о не вернувшихся с войны друзьях (цитата). От военной темы уйти не смог до конца своих дней. Стих "Если вычеркнуть войну..." – не было неизвестным, т.к. с точки зрения официальной идеологии, оно было "крамольным". Самойлов первым написал, что в войну жилось лучше, потому что люди были свободны (цитата). Об этом после Самойлова написали и Борис Слуцкий: «Хорошо было на войне. / С тех пор / Так прекрасно не было мне» и Александр Межиров, признался, что чувствует "лютую тоску по той войне".
На "втором перевале" обострилось у поэта чувство истории. К сожалению, не все читатели улавливают политический подтекст в исторических сюжетах Самойлова. В стихотворении "Пестель, поэт и Анна" можно увидеть противопоставление разговоров о политике, песне молдаванки Анны ("Стоял апрель. И жизнь была желанна. / Он вновь услышал - распевает Анна. / И задохнулся: "Анна! Боже мой!"), и радикализм Пестеля ("...если трон / Находится в стране в руках деспота, / Тогда дворянства первая забота / Сменить основы власти и закон").
Александр Межиров ушел на войну в 17. «Война потрясла меня до глубины души», — писал он. В первые послевоенные годы стихи Межирова выражали войну как нечто обособленное от жизни. Но позже поэт стал думать о том, что явления войны как бы повторяются и в мирной жизни. Так были написаны «Просыпаюсь и курю…», «Календарь», «Десантники». Первая книга Межирова «Дорога далека» вышла в 1947 г., и потом ряд книг, из кот. наиболее осмысленными являются «Стихотворения», «Прощание со снегом», «Подкова».
Человек—личность—общество — это самый чувствительный нерв в поэзии Межирова. По стиху «Воспоминаний о пехоте» можно проследить, что он хочет сделать моментальный снимок всей войны. Поэтому лирический герой стиха превращается в обобщенный символ, в сосредоточение многих судеб, подобных судьбе самого поэта. Стих Межирова «Коммунисты, вперед!» — поэт в этом стихотворении воссоздает те критические ситуации, когда только мужество и воля к победе помогали преодолеть все. Многие стихи показывают, что лирический герой поэтов-фронтовиков был личностью. Как бы ни была тяжела военная обстановка, советский человек оставался человеком. «Календарь» -это лирическая повесть о моральном уроне, который война наносила людям.
В стихотворении «Как ни мудри и что ни говори» А.Межиров размышляет о произошедших событиях, пытаясь понять их смысл. Автор в этот период отвергает многое из того, что написал в книгах конца 40-х годов. Его волновали общественные страсти и боренья. В своих новых стихах поэт начисто избавился от наивной суровости, с которой писал иные фронтовые стихи. Спустя многие годы он создает стихотворение «Серпухов». Оно посвящено Серпухову, няне поэта, доживавшей свои дни в деревне, самой России. Судьба человека, и тема России образуют в стихотворении сложный философский мотив. Поэт также в своей лирике указывает путь к нравственному возрождению.
Борис Слуцкий. Илья Эренбург утверждал, что Война сделала Слуцкого поэтом. Войну считал главным делом поколения, долгом каждого. К тем, кто отсиживался в тылу относился с неодобрением (цитата 1). В любом стихотворении Слуцкого важен финал. В нем может зазвучать другой голос, и он разом перевернет все стихотворение. В “Послевоенном скандале” он дает слово тем, кто был в тылу, но не был крысой (цитата2). Эта готовность расслышать чужую боль и правду были главным военным приобретением Бориса Слуцкого. У всех молодых поэтов было ощущение близости войны и исторической роли своего поколения, осознание общности судьбы: воевать и умирать за действительность. Об этом напишет в послевоенной балладе “Сороковой год” (Цитата 3).
В стихе «Статья 193 УК (Воинские преступления)» показан образ смертников, отпущенных на фронт в атаку. Он видел несправедливость приговоров, фиксировал в стихах (цитата 4).
Во время войны Слуцкий написал немного стихов, больше он написал писем. Интерес к судьбе своих друзей и знакомых — наиболее яркая их черта. Стихи, написанные до войны были для Слуцкого пройденным этапом. Он не хотел оставлять их. Но стих “Кёльнская яма” оставил. Когда партизан сказал ему: «Нас было семьдесят тысяч пленных. В большом овраге с крутыми краями», ему показалось, что это начало стиха.
Это было начало того Слуцкого, чей голос невозможно было спутать ни с каким другим. Прежние довоенные и военные стихи, при всей их талантливости и яркости, могли быть приписаны любому другому поэту. “Кёльнскую яму” написал не похожий ни на кого, повлиявший на многих поэт.
Вернувшись с войны, Слуцкий хотел писать о войне всю правду. Но он понял, что для него правда войны требует иной поэтики, чем поэтика, например, Исаковского. Он выработал эту ее. Иосиф Бродский писал: “Именно Слуцкий едва ли не в одиночку изменил звучание послевоенной русской поэзии» (цитата5).
Поможем написать любую работу на аналогичную тему