Половые и гендерные особенности выбора, планирования, реализации личности в ее карьере

Ранние зарубежные теоретики в области карьерного развития Д. Сьюпер и Е. Гинцберг традиционно представляли психологические модели карьеры по образцу их мужских вариантов. Ими обосновывалось сходство предварительных периодов карьерного развития (с 11 до 18 лет) мужчин и женщин и очевидность тендерных различий в выборе карьеры только на последней стадии перехода к реальности. Утверждалось также, что карьерная модель женщин не отличается от таковой у мужчин, если принимать во внимание деторождение и супружество, а консультирование женщин по вопросам карьеры может опираться на общие закономерности карьерного развития.

Дальнейшие исследования зарубежных психологов выявили, что профессиональные интересы женщин более унифицированы, более направлены на создание определенного (общество мужчин) социального окружения на работе, в целом являясь социальными, конвенциональными и артистическими, в отличие от реалистических, исследовательских и предпринимательских интересов мужчин. Отмечались несоответствие женскому прототипу мужских образцов профессиональной подготовки и выбора карьеры, различия мужских и женских социальных и карьерных стилей по соревновательной направленности первых и контекстуальности вторых; большая детализированность, комплексность и связанность с жизненным путем в целом, и, одновременно, слабая изученность женских карьер, в отличие от мужских; необходимость учета тендерных различий в карьерном консультировании. На основе пола и тендера дифференцируются также отношения к работе, профессиональные выборы, планирование и построение карьеры, карьерные достижения и поведение на работе, соединение профессиональных ролей с другими жизненными ролями, переживания потери и поиски работы. В этой связи американские исследователи Л. Ларвуд, Б.А. Гутек (1987) предлагают оптимальный вариант в продвижении к карьерному успеху для мужчин и женщин: наличие карьерной подготовки; наличные возможности; работа после брака или (и) после рождения ребенка; непосредственное (а не отсроченное) планирование карьеры. Разработка же теории женского карьерного развития должна включать следующие компоненты: подготовка к карьере; возможности, имеющиеся в обществе; влияние брака; беременность и дети; планирование и возраст. Уже в раннем детстве (2,5-3 года) формируются разные социальные стили: более директивные, соревновательные, эгоистичные и контролирующие других у мальчиков и сотрудничающие, интимные, взаимные у девочек. Эти стили оказывают влияние на различные сферы, в том числе и на профессиональные выборы и поведение. К 4-5 годам дети уже представляют себе большинство типичных занятий взрослых, относя к женским профессию учительницы, а к мужским — летчика и полицейского. Модальность «делания» карьеры, формируясь на локомоторно-генитальной стадии (4-6 лет), у мальчиков осуществляется посредством мозговой атаки, а у девочек — «ловлей» посредством или агрессивного захвата, или превращения себя в привлекательную и неотразимую особу. На четвертой стадии младшего школьного возраста (6-11 лет) появляется возможность идентификации ребенка с представителями определенных профессий и вырабатываются представления о разделении труда, проявляющиеся у мальчиков в концентрировании ими потребности в идентичности вокруг своих способностей преимущественно к техническим или к профессиональным занятиям.

В исследовании В.Е. Каган приводятся факты достоверного регистрирования эмоционального фемининного самовосприятия у девочек уже на четвертом году жизни и маскулинного самовосприятия у мальчиков на пятом году. Однако в полоролевых представлениях четырехлетних мальчиков и девочек обнаруживаются когнитивные предпочтения маскулинных ролей, связанных с лидерством, находчивостью, силой, смелостью, с более широкими возможностями поведения. Имеющиеся с детства различия в профессиональных стремлениях мальчиков и девочек сохраняются в юношеском возрасте; мальчики более осведомлены о профессиях их отцов и уже в младшем школьном возрасте могут назвать вдвое больше профессиональных разделов, чем девочки (М.Р. Ялонго, 1989).

В современном Западном мире отмечаются две тенденции. Согласно первой из них большинство мужчин и женщин твердо придерживается гендерно-соответствующих норм и в выборе гендерно-стереотипного рода занятий, что особенно характерно для профессиональных выборов мужчин. Мужчины, выбирающие нетрадиционные для их пола профессии, характеризуются более низкими показателями мужественности по шкале S. Bern., в то время как выбирающие нетрадиционные для их пола профессии женщины — согласованностью их интеллекта с выбором престижных профессий (Л.Х. Казмир, 1990). Если представление о подходящих профессиях строится на основе своей половой, социально-классовой принадлежности, способностей, личных интересов и ценностей, то, согласно модели профессиональных стремлений (developmental model of occupational aspirations) Л.С. Готтфредсон, человек должен руководствоваться на стадии исследования карьеры следующим: жертвовать в первую очередь своими личными интересами, затем престижностью профессии, а в последнюю очередь — представлениями о профессиях, связанных с полом выбирающего. Однако в последующем исследовании (Б. Хескес, и др., 1990) была выявлена прямо противоположная закономерность, стабилизирующаяся в возрасте 18 лет: студенты в своих карьерных выборах расценивали как самые важные свои интересы, затем престижность профессии, и, в последнюю очередь, свои поло-ролевые особенности.

Вторая тенденция проявляется в снижении влияния тендерных стереотипов на профессиональные выборы (М.Р. Банаи, 1993); в сближении особенностей самосознания мужчин и женщин при выполнении ими нетрадиционных для их пола профессий; однако склонность к более стереотипным суждениям относительно профессий обнаруживают в большей мере юные и взрослые мужчины по сравнению с женщинами, старшие взрослые по сравнению с молодыми взрослыми (В.А. Кларк, 1989). В большей степени эта стереотипность распространяется на традиционно мужские сферы профессиональной деятельности, типа «человек — техника». Е.Т. Соколова по результатам изучения самосознания женщин-транссексуалов указывает на то, что их идеализированный образ — «мужское Я», который они стремятся утвердить, приводит их к выбору типично мужских профессий геолога, парашютиста, грузчика, механизатора; и в любом профессиональном занятии имеет место высокий уровень притязаний и достижений.

Обобщим ряд психологических портретов современных мужчин и женщин: мужчины деятельностно ориентированы, склонны к объективизму и к следованию социальным нормативам, проявляют завышенные неадекватные самооценки; женщины - более ориентированы на межличностное общение, более импульсивны и склонны к субъективизму, менее зависимы от социальной желательности и проявляют заниженные неадекватные самооценки, оказываясь низко конкурентоспособными на отечественном рынке труда. Последнее объясняется не только традиционными социально-экономическими факторами и изнурительной домашней работой, но и наличием у женщин относительно высокого уровня образования.

Половая дифференциация прослеживается в особенностях карьерного выбора. Как показывают результаты выполненного под нашим руководством диссертационного исследования Л.А. Зайцевой, современные старшеклассники преимущественно ориентированы на выбор как должностной карьеры, так и карьеры, ведущей к материальному благополучию. Выбор должностной карьеры девочками-старшеклассницами, характеризуясь уверенностью и учетом престижности карьеры, обусловлен, главным образом, выраженной у них самоэффективностью; а выбор этой же карьеры мальчиками-старшеклассниками, характеризуясь несамостоятельностью и игнорированием мальчиками их собственных актуальных индивидуальных особенностей, обусловлен, главным образом, выраженностью их маскулинности в Я-идеальном. Выбор карьеры материальных достижений девочками-старшеклассницами, характеризуясь самостоятельностью, действенностью, учетом современной экономической ситуации и престижности выбираемой карьеры, обусловлен, главным образом, выраженной у девочек терминальной ценностью «Жизненная мудрость»; а выбор этой же карьеры мальчиками-старшеклассниками, характеризуясь учетом мальчиками собственной индивидуальности и влияния семейной ситуации, обусловлен, главным образом, концентрированностью их Я-будущего на сфере «Профессиональная жизнь».

В исследованиях других авторов установлено, что мальчики, проявляя «бедность» в описании образа своей будущей профессии, демонстрируют готовность к определенным действиям в ее адрес. Мальчики-спортсмены отличаются самостоятельностью в выборе вида спорта, относятся к спорту как к игре, в три раза чаще, чем девочки, переживая «обман ожиданий» по поводу содержания тренировок в начале спортивной карьеры. Девочки демонстрируют развернутые «субъектные» типы образа будущей конкретной профессии. При выборе спорта они полагаются на других людей (родителей, тренера), чаще имеют идеал в спорте, относятся к спорту как к труду с самого начала спортивной карьеры. Для женщин, в отличие от мужчин, характерны большая склонность к идеализации реальной карьеры, большая склонность к самостоятельному формулированию идеалов карьер, меньшая разработанность в них актуально используемых средств построения карьеры, в результате чего их идеалы карьер неполные по поведенческому компоненту.

Половая дифференциация проявляется и в планировании карьеры. Эмпирически установлена демонстрация женщинами-студентками большей профессиональной зрелости, большей запланированности за последние несколько лет процесса профессионального развития, в то время как мужчины-студенты описывали процесс собственного профессионального развития как спорадический, незапланированный (Д.А. Лаццо, 1995). В карьерных планах предпринимателей-мужчин, по сравнению с предпринимателями-женщинами, более тщательно разработаны способы, средства, условия, затраты и усилия для достижения карьерных целей. Покидая профессиональный спорт, женщины планируют будущее раньше и более позитивно воспринимают финиш карьеры, по сравнению с мужчинами. Если мужчины осуществляют планирование с определенной полнотой и развернутостью, то их планы в большей степени позволяют предсказать их дальнейшую профессиональную успешность, в то время как у женщин предсказание их профессиональной успешности зависит от их социоэкономического статуса (Д. Джепсен., 1992). По мнению Д.А. Лаццо, половая дифференциация в планировании карьеры объясняется меньшей восприимчивостью мужчин, по сравнению с женщинами, к карьерным барьерам, которые, в свою очередь, мотивируют к тщательному планированию и изучению карьеры. Мужчины, не воспринимая барьеры (или такого большего их числа, как женщины), не могут оценить выгодность планирования карьеры и не ставят себе промежуточных и дальних карьерных целей.

Половая дифференциация обнаруживается и в карьерной мотивации. В социопсихологической модели женского профессионального развития (Х.С. Астин, 1984), включающей мотивацию, профессиональные ожидания, полоролевую социализацию и структуру возможностей, полагается сходство основной профессиональной мотивации у мужчин и женщин, а их различия объясняются различиями в социализации и в возможностях мужчин и женщин. Дальнейшие исследования показали, что при оценке приемлемости той или иной профессии мужчины и женщины могут обнаруживать одинаковые ценности, но мужчины расценивают свои собственные карьеры как более важные, чем карьеры их жен, и в меньшей степени считают для себя приемлемой зарплату ниже среднего уровня. Женщины в большей степени интересуются вопросами гибкого графика, согласуя карьерные решения с решениями о сроках заведения ребенка, о совмещении рабочих и семейных обязанностей, о жертвах в пользу детей (Д.А. Лаццо, 1995). Женщины более, чем мужчины, предпочитают работать с людьми - клиентами, сослуживцами, начальниками; более направлены на достижение статуса, престижа; более готовы к выполнению тяжелой работы, когда цели не ясны (Дж. Д. Крамбольтц, 1994); придают важность результату работы вообще, но более всего - чувству завершенности работы. По данным Н.Б. Стамбуловой, содержание и динамика мотивации в ходе спортивной карьеры мужчин и женщин различны. Мальчики-спортсмены (от 9 до 14 лет) нацелены на высокие результаты: «выиграть... во что бы то ни стало», реально занимая в итоге первых соревнований средние места; девочки — «выступить как можно лучше для себя ... не хуже других», оказываясь в тройке призеров в итоге первых соревнований. На всех этапах карьеры у мужчин более выражены мотивы достижения успеха в спорте и субъективные симптомы «звездной болезни»; у женщин на этапе финиша уравновешены мотивации достижения успеха и избегания неудач наряду с такими мотивами, как « общение в спортивной команде», «стремление следовать своим принципам в спорте», «стремление стать более привлекательной внешне» и т.д.

В связи с выполнением женщинами большого количества ролей исследователи обсуждают ролевой конфликт работающей женщины, под которым понимают ее самовосприятие как плохо справляющейся с выполнением ролей в семейной и в профессиональных сферах. Ролевой конфликт переживается женщиной как раздвоенность между семьей и работой, сопровождаемая острой нехваткой времени и сил, чувством вины перед семьей на фоне отсутствия одобрения ее работы со стороны мужа. Степень выраженности ролевого конфликта связана с психологическим полом женщины, ее способностью приоритетно реализоваться в семейной или в профессиональной сфере и при этом оценивать такую ситуацию как благополучную, со способом построения иерархии собственных социальных ролей и субъективной картины мира, с ведущими мотивами профессиональной деятельности. Так, например, низкий ролевой конфликт имеет место у андрогинных женщин, а также у женщин, ведущий мотив профессиональной деятельности которых - достижение успеха, признания и высокого социального статуса. Вообще ориентированные на карьеру женщины оказываются более самоуважающими и удовлетворенными собой, выше оценивают собственные достижения. У неориентированных на карьеру женщин самоуважение и удовлетворенность жизнью оказались не связанными с полнотой их занятости на работе.

Итак, профессиональная мотивация женщин, по сравнению с профессиональной мотивацией мужчин, расценивается как более уязвимая из-за конкуренции ролевых приоритетов и требований окружения. Следствием этого является, во-первых, незначительное число женщин в качестве руководителей, а, во-вторых, отсутствие постоянных сексуальных или брачных партнеров, детей у женщин, занимающих руководящие позиции (Лутц фон Розенштиль, 1997).

Половая дифференциация проявляется в карьерном поведении. На примере спортивной карьеры Н.Б. Стамбулова отмечает различия между мужчинами и женщинами по длительности, генерализованности, началу, кульминации, финишу их спортивной карьеры; по отношениям к тренировкам, соревнованиям, спортивным целям, успеху; по срокам достижения наивысших личных результатов и возрастания субъективных трудностей; по отношениям к коллегам и тренеру; по адаптации после завершения спортивной карьеры. Женщины-спортсменки чаще, чем мужчины, отмечают невозможность сочетать интенсивные тренировки с успешной учебой в школе или в институте, но реально такое сочетание удается им более успешно, чем мужчинам.

Женщины обнаруживают большую карьерную гибкость и выраженную карьерную контекстуальную ориентированность. Последняя проявляется в большей приверженности к отношениям с коллегами и к групповой сплоченности, но и в большей конфликтности в межличностных отношениях.

В оценке контекстуальной ориентации женщин выделяется две точки зрения. Согласно первой из них (К.Р. Макговен, Л.Е. Нарт, 1992; Лутц фон Розенштиль, 1997 и др.), подобная ориентация препятствует построению карьеры и приводит к карьерному тупику. Она с малой вероятностью вознаграждается и признается, т.к. большинство должностей организовано по индивидуально направленной, соревновательной мужской карьерной ориентации, а мужчины могут считать женские стили вовлечения и сотрудничества ненаправленными и неэффективными. Женщины в мужских референтных группах, даже больше зарабатывая, по сравнению с женщинами из других групп, чувствуют себя более лишенными и пессимистичными и представляют профессии с мужским доминированием как менее безопасные, не позволяющие воспользоваться удобным случаем для продвижения по службе. Приведенные зарубежными исследователями факты подтверждаются результатами исследования B.C. Агеева мужских оценок выраженности профессионально важных качеств женщин одной с ними профессии: мужчины снижают выраженность этих качеств у женщин.

Согласно второй точке зрения нет оснований оценивать мужской вариант профессиональной деятельности как превосходящий женский. Более того, полагается, что развитию, например, женского предпринимательства благоприятствуют сервисно-клиентальная модель деловых отношений; востребованность женского стиля управления из-за социотехнического, инновационного, «человекоориентированного» характера современного менеджмента; ведущей роли сферы услуг. Господство в современной России патриархальной парадигмы вынуждает женщин-предпринимателей прибегать к имитации маскулинного стиля ведения бизнеса, однако реально женщины реализуют либо чисто «фемининные», либо в той или иной степени «феминизации» маскулинные паттерны.

Среди факторов, препятствующих карьерам женщин, зарубежные психологи традиционно отмечают различия в социализации мужчин и женщин, ролевые конфликты работающих женщин, брак, беременность и детей, возраст и время прихода женщины в профессию; отношение мужа к работе жены и возникшие в связи с этим семейные осложнения; социальные мифы и установки по поводу способностей и лидерства женщин; враждебное поведение в обществе к женщинам, выбравшим нетрадиционные профессии; оценку работодателями старших женщин, как имеющих неблагоприятный прошлый опыт, по сравнению с мужчинами аналогичного возраста и подготовленности; меньшую, по сравнению с оплатой мужчин, оплату даже в отношении к женщинам-трудоголикам; большую вероятность одиночества у женщин-трудоголиков; большее стремление мужчин оценивать людей, включая и своих партнерш, по характеру деятельности на рабочем месте; предпочтения мужчин-руководителей выдвигать на более высокие должности других мужчин; сексуальное преследование женщин на работе.

В целом женщины более подвержены в процессе развития карьеры влиянию стрессоров из окружающей среды, чем мужчины, но, сталкиваясь с большим числом карьерных барьеров, женщины способны использовать их в свою пользу (Д.А. Лаццо, 1995).

Половая дифференциация проявляется в переживании потери работы. Среди российских безработных женщины от 18 до 21 года составляют основную группу, на которую приходится и самая большая доля психических расстройств. Незамужние и женщины молодого возраста - наиболее уязвимый контингент к действию вызванного безработицей социально-психологического стресса. Ситуацию потери работы мужчины и женщины одинаково переживают на поведенческом и на психологическом уровнях, но женщины при этом рассчитывают на социальную поддержку, а мужчины ориентируются на самостоятельное решение проблемы (например, поиск работы). Психологический портрет максимально успешного безработного (по сочетанию достигнутого уровня занятости, уровня психологического благополучия и состояния социальных контактов) — мужской. Вместе с тем, безработные женщины, по сравнению с мужчинами, менее притязательны к размерам заработной платы, активнее мужчин в организации источника собственных доходов в период безработицы, но более привержены прежним формам хозяйствования и труду по найму.

Итак, половые и тендерные различия субъектов сказываются на всех их карьерных этапах. Женские карьеры, по сравнению с мужскими, чаще прерываются, определяются в большей степени биографическими событиями, связаны с большим числом барьеров и с дискриминацией.