Место Южной Азии в современной геополитической структуре современного мира

В научной литературе преобладает мнение, что в XXI веке Индия укрепит свое положение мощной региональной державы. По мнению же Г. Киссинджера, она «будет все активнее действовать в Юго-Восточной Азии, возрождая традиционную политику ее британских властителей, нацеленную на доминирование от Сингапура до Адена», воплощаясь в новую великую державу, место которой в одном ряду с США, Европой, Китаем, Японией и Россией. С. Хантингтон идет еще дальше, отводя Индии роль самостоятельной цивилизации, участвующей в формировании глобальной политики. Устойчивость роста ее экономики окажется в зависимости от глубины проводимых реформ. Наиболее динамично будут развиваться высокотехнологичные компании, за которыми последует процветающий сектор услуг в четырех ключевых городских центрах — Мумбаи, Нью-Дели, Бангалор и Чен-наи. Рынок компьютерного программного обеспечения и прикладных программ продолжит расширяться по мере укрепления экономических связей Индии с основными международными рынками. Такие отрасли промышленности, как фармацевтика и пищевая промышленность, также будут конкурировать на мировом рынке. Кроме того, Индия обладает самым крупным англоговорящим населением среди развивающихся стран; многомиллионным штатом ученых и технических служащих, что открывает для страны широкие возможности выгодного использования достижений информационной революции.

Вместе с тем 3. Бжезинский обращает внимание на относительно пассивную роль Индии в современной мировой политике. «В геополитическом плане, — отмечает он, — Индию сдерживает коалиция Китая и Пакистана, в то время как слабая Россия не может предложить ей той политической поддержки, которую она оказывала ей в прошлом». Действительно, в течение более полувека идет пограничный спор между Китаем и Индией, восходящий к распрям между императорским Китаем и британскими правителями Индии. По-видимому, опасаясь Китая, который оказывает Пакистану военно-техническую помощь, прежде всего ракетной технологией, Индия будет все больше устремлять внимание на Запад. Она уже начала пересматривать свои политические и военные приоритеты, интенсифицируя отношения с Америкой. «Со своей стороны, — отмечает отечественный исследователь В. Владимиров, — США с конца 90-х годов изменили свою позицию относительно Индии и Пакистана. Обе стороны начинают играть все большую роль в американской глобальной стратегии. Вашингтон начал постепенно отходить от своей традиционной политики игры с «нулевой суммой» (что хорошо для Индии, то плохо для Пакистана и наоборот) и строить свои отношения с Дели и Исламабадом на взаимовыгодной основе. США проявили также больший интерес и к проблеме Кашмира. Так, по мнению многих американских экспертов, именно активизация противодействия со стороны Индии деятельности террористов в Кашмире и других районах страны явилась серьезным импульсом для улучшения американо-индийских отношений, поскольку, с точки зрения США, создавала неплохую основу для более тесного сотрудничества между Дели и Вашингтоном против политики талибов в Афганистане». В 2000 г. вслед за визитом в Индию президента США Билла Клинтона, состоялся визит Атала Бихари Ваджпаи в США, в ходе которого была подписана совместная декларация «Видение XXI века», в которой подчеркивалась возможность сотрудничества двух стран в формировании нового мирового порядка. Потребность Индии в нефти и желание компенсировать связи арабских стран с Пакистаном приведут ее к одновременному укреплению связей со странами Персидского залива. По этой причине геостратегический альянс Китая, Индии и России, противостоящий влиянию США и стран Запада, представляется маловероятным.

Увеличивающийся разрыв между Индией и Пакистаном, имеющий дестабилизирующий эффект сам по себе, будет сопровождаться углублением политических, экономических и социальных неравенств внутри каждого из этих государств. Несмотря на быстрый экономический рост, более пятисот миллионов индийцев будут по-прежнему жить в ужасной бедности. Использование технологических достижений для увеличения продуктивности сельского хозяйства останется основной задачей Индии при борьбе с бедностью в 2015 году. Расширяющийся разрыв между богатыми и бедными регионами и споры по поводу темпов и характера реформ будут источниками внутренних противоречий. Бедные штаты с быстро растущим населением на севере региона будут по-прежнему выкачивать ресурсы страны в виде субсидий и социальной помощи. Серьезной проблемой станет также загрязнение почвы и грунтовых вод. В Индии количество воды надушу населения, вероятно, сократится на 50-75%. Так как многие водные пути региона проходят через территории нескольких стран, вода может стать причиной возобновления напряженных отношений между ними.

Прогнозируя развитие Пакистана, американские политологи полагают, что в ближайшие 10-15 лет он станет еще более нестабильным, изолированным и зависимым от международной финансовой помощи. Предполагаемый рост населения будет тяжелым бременем для его экономики, которая уже не справляется с удовлетворением основных потребностей населения. Дальнейший внутренний спад будет выгоден исламским политическим активистам, которые могут существенно усилить свое влияние в национальной политике, а также изменить состав и сплоченность вооруженных сил, по-прежнему являющихся наиболее дееспособным институтом Пакистана. Следует согласиться с В. Владимировым, что «любая более или менее серьезная война между Индией и Пакистаном (даже без использования ядерного оружия), в которой Пакистан имеет большие шансы потерпеть поражение, может привести к смене режима в этой стране и приходу к власти религиозных экстремистов, которые официально получат доступ к ядерному оружию и будут шантажировать им остальной мир». Именно поэтому прагматичный П. Мушараф чрезвычайно дорожит наметившимся после события 11 сентября 2001 г. сотрудничеством с США в области проведения антитеррористической операции, которое поможет ему обеспечить единство и безопасность Пакистана, а также сохранить стратегические ресурсы (ядерный потенциал) и избежать потерь в кашмирском вопросе.