Формы «чужого слова» в художественном произведении: категориальное поле анализа.

Учебник:

Согласно предложенной М. М. Бахтиным классификации, кроме двух противоположных типов прямого слова первого и второго, а именно изображающего — прямого — авторского и объектного (также прямого, но изображенного, принадлежащего герою), важнейшую роль в художественной прозе играет промежуточный третий тип «двуголосого» слова, в котором пересекаются две смысловые направленности и которое является «получужим».

В данном случае речь идет о контексте чужого стиля. С этой точки зрения для всего круга явлений, относящихся ко второму типу слова, необходимо исключить следующие разновидности.

Во-первых, такие формы, когда авторская речь включает в себя речь персонажа ради его интенции (смысловой направленности). Ибо своеобразие речи персонажа не является художественным (литературным) стилем: для автора это не стилизация, а для персонажа не пародия.

Стилизация как способ воспроизведения чужого стиля и реакция на него не находится в той же плоскости, в которой расположена изображенная речь персонажа.

Во-вторых, такие формы «сказа» (речи персонажа, выступающего в качестве рассказчика, которая резко отличается от авторской — в случаях вставных историй — или выходит за пределы норм литературного языка), когда речь рассказчика, несомненно, относясь к одному из выделяемых лингвистической стилистикой «функциональных стилей», не несет в себе художественней установки говорящего. Такая установка принадлежит только автору, который изображает рассказчика и его речь.

Все такого рода высказывания на самом деле стилистически «не выдержаны», представляют собой эклектическое смешение разных стилей. Конечно, само по себе присутствие сказа в произведении характеризует единый художественный стиль автора. Но это не основание для того, чтобы смешивать всякий сказ со стилизацией или считать первое вообще разновидностью второго. Мы будем в дальнейшем называть стилизацией воспроизведение только чужого художественного стиля, а не одного из «функциональных» стилей, т.е. систем использования языка в разных сферах жизненного речевого общения.

Для того чтобы самого разного рода «жизненные» высказывания приобрели одновременно цельность и собственную эстетическую направленность и значимость, достаточно большой исторической дистанции. Высказывания участвуют в создании образа языка эпохи, освещаемого исторически иным языковым сознанием.

Однако это означает, что и речь рассказчика, которую мы относим к сказу, в таких случаях — разновидность стилизации. Сказ действительно может быть стилизованным везде, где он обладает собственной, принадлежащей рассказчику эстетической установкой — установкой на изображение героя.

 Состояние вопроса в науке

Общий подход к различным вариантам воссоздания чужого стиля в литературном произведении, а также четкое разграничение этих вариантов в справочной и учебной литературе практически отсутствуют. Популярно смешение подражания и стилизации (С. Сиротвиньский, Г. фон Вильперт, Дж.Шипли, И.Розанов, К.Локс, А.Квятковский, К.Кедров); иногда встречается даже неразличение подражания и пародии (И.Розанов). Пародирование на основе стилизации (воспроизведение чужого стиля с сохранением присущей ему тематики) смешивается с сатирической дискредитацией автора — не с помощью воспроизведения его стиля как системы, а посредством контраста между воспроизводимым стилем и несоответствующим ему предметом изображения (Г. фон Вильперт, Дж.Шипли, Я.Зунделович).

Тынянов Ю.Н. О пародии (1929)

Использование какого-либо произведения как макета для нового произведения - очень частое явление. При этом, если произведения принадлежат к разным, напр., тематическим и словарным средам, - возникает явление, близкое по формальному признаку пародии и ничего общего с нею по функции не имеющее (с. 290). ...произведения пародирующее и пародируемое могут быть связаны не только в сходных элементах (ритме, синтаксисе, рифмах и т. д.), но и в несходных - по противоположности. Иными словами, пародия может быть направлена не только на произведение, но и против него (с. 191).

Вещь варьируют, дополняют, допевают <...> напр., в 1823 г. М.А. Бестужев-Рюмин выпускает такую вариацию под откровенным названием. которого достаточно. чтобы стало ясным, что здесь дело шло о намеренной вариации: Певец среди русских воинов, возвратившихся в отечество в 1816 году <...> Таким образом в Певце, этом новом лиро-эпическом жанре, был нащупан, равно в вариациях и пародиях, сюжет <...> вскрылись отчетливые формулы, пригодные для разных тематических измерений (с. 291-292). ...пародийные произведения обыкновенно бывают направлены на явления современной литературы <...> Пародичность же - явление самое широкое и неопределенное в отношении произведений, служащих материалом

Бахтин М. Проблемы поэтики Достоевского.

Стилизация предполагает стиль <...> Стилизатор пользуется чужим словом как чужим и этим бросает легкую объектную тень на это слово <...> Этим стилизация отличается от подражания. Подражание не делает форму условной, ибо само принимает подражаемое всерьез <...> Здесь происходит полное слияние голосов .

Стилизация стилизует чужой стиль в направлении его собственных заданий. Она только делает эти задания условными. <...> Иначе обстоит дело в пародии. Здесь автор, как и в стилизации, говорит чужим словом, но, в отличие от стилизации, он вводит в это слово смысловую направленность, которая прямо противоположна чужой направленности. Второй голос, поселившийся в чужом слове, враждебно сталкивается здесь с его исконным хозяином и заставляет его служить прямо противоположным целям. <...> Поэтому нарочитая ощутимость чужого слова в пародии должна быть особенно резка и отчетлива. Авторские же замыслы должны быть индивидуализированы и содержательно наполнены. Чужой стиль можно, в сущности, пародировать в различных направлениях и вносить в него различные акценты, между тем как стилизовать его можно, в сущности, лишь в одном направлении - в направлении его собственного задания.
Пародийное слово может быть весьма разнообразным. Можно пародировать чужой стиль как стиль, можно пародировать чужую социально-типическую или индивидуально-характерологическую манеру видеть, мыслить и говорить. Далее, пародия может быть более или менее глубокой: можно пародировать лишь поверхностные словесные формы, но можно пародировать и самые глубинные принципы чужого слова. Далее, и само пародийное слово может быть различно использовано автором: пародия может быть самоцелью (например, литературная пародия как жанр), но может служить и для достижения иных, положительных целей (например, пародийный стиль у Ариосто, пародийный стиль у Пушкина)

Тынянов отметил направленность пародии на какое-либо произведение. Это не только соотнесенность какого-либо произведения с другим, но и особый упор на эту соотнесенность. Пародия может быть направлена и против произведения. Методы пародирования: изменение литературного произведения, или момента, объединяющего ряд произведений, или ряда литературных произведений (жанр) – как системы, в переводе их в другую систему.

Бахтин выделяет «диалогические отношения», которые невозможны в языке как предмете лингвистики. Диалогические отношения внелингвистичны. Но их нельзя оторвать от области слова, т.е. от языка  как конкретного целостного явления.

Двуголосое слово рождается в условиях диалогического общения. В стилизации, сказе. пародии и диалоге слово имеет двоякое направление – и на предмет речи как обычное слово, и на другое слово, на чужую речь.

Там, где в авторском контексте прямая речь героя, там два речевых центра и два речевых единства. Монологический текст разрушается, когда сходятся два равно и прямо направленных на предмет высказывания.

По Бахтину, чужое слово возникает в тексте тогда, когда автор использует его для своих целей. В одном слове оказываются две смысловые направленности. Это пародийное слово, стилизация, сказ. Чужие слова, введенные в нашу речь, неизбежно принимают в себя новое наше понимание и оценку, т.е. становятся двуголосыми.

Лотман пишет, что тексты выполняют две основные функции: адекватную передачу знаний и порождение новых смыслов. Первая функция выполняется при полном совпадении кодов говорящего и слушающего. Эта функция значима в культурах с мифологическим сознанием. Между языком и текстами возникает текст-код. Этот текст – идеальный образец.

Вторая функция текста – порождение новых смыслов. Текст перестает быть пассивным звеном передачи константной информации. Разница между сообщением на входе и выходе – сущность работы текста как «мыслящего устройства» . Текст – система разнородных семиотических пространств, в континууме которых циркулирует некоторое исходное сообщение. Для образования этого текста требуется минимум два языка.

Интертекст как «чужое слово»

Цитатность – такая интертекстуальная связь, в которой доминируют либо явные, либо шифрованные фрагменты чужой речи. т.е. чужого текста (Oraic D.)

Жолковский: в начале всякого слова было чужое, поэтому литература пронизана интертекстуальностью.