Наука и власть
Ученые в России - это люди особой касты. И хотя подобное определение подходит и ко многих другим категориям лиц по профессиональным признакам, так сказать, 'слагаемым общества', были в нашей недавней истории периоды, когда именно они - научные сотрудники, преподаватели, аспиранты и лаборанты - находили все свое эксклюзивное во взаимоотношениях с системой, именуемой властью.
Разумеется, наука в стране была и до учреждения Академии наук и Московского университета. Испокон веков в России искали и копили опыт, как правильно пахать и воевать, лечить и строить, ходить по морю и кумекать по-иноземному. Известны и личности ученых, и их письменные памятники.
Мировая история шла своим чередом, а с ней и российская. Точнее - одна история сменяла другую. Средние века, новая история, новейшая история, наконец, как выразился известный педагог В.Ф. Шаталов, 'новее некуда'. С приданием науке особого официоза, и отношения с властью становились особыми.
Вот и посмотрим на историю нашу совсем недавнюю, на ХХ век, на роль ученых людей в том, что происходило. Зачем это нужно? Хотя бы для того, чтобы понять, почему сейчас эта каста не в почете: низкие зарплаты, отсутствие финансирования, чехарда в управлении, словом - все, что называется жестоким словом 'невостребованность'. Можно и по-другому сказать: власть тьмы и тьма власти внутри этой самой науки.
Первая отличительная черта отечественных ученых ХХ века - их в государственное управление никогда не пускали!
Царским губернатором, секретарем обкома партии, председателем совета народных депутатов мог стать кто угодно: рабочий, комбайнер, инженер, военный, врач, юрист, но при условии - пройдя путь практики своего дела, а не теории из институтов, академий и университетов. Работа в этих учреждениях представляла собой почетные пенсии, либо занятие для тех, кто больше ничего не умеет, кроме как 'разглагольствовать' на разные темы среди себе подобных да перед молодежью. Достаточно вспомнить популярное в народе высказывание 'навязались эти чертовы интеллигенты на нашу шею!' или слова ироничной песни В.С. Высоцкого 'Шут с ними, с хромосомами!'
Таково уж традиционное представление об ученом как о человеке, живущим чем-то отвлеченным, далеким от жизни и не знающим ее. В любом случае, ответ на вопрос, способен ли такой работник руководить чем-то еще, кроме, может быть, того или иного научного или образовательного подразделения из шести человек, был однозначный - нет.
Власть старалась ученых как можно больше использовать в своих целях. И самым подходящим способом было задействовать их рабочие руки. При Сталине это было рытье каналов, лесоповал и разработки приисков, когда шибко умных 'забирали' за вредительство и злословие, при Хрущеве - освоение целины и строительство электростанций на сибирских реках, при Брежневе и его последователях - выезды 'на картошку' и Байкало-Амурскую магистраль. Тысячи, если не миллионы (!) сотрудников всевозможных НИИ, лабораторий фундаментальных исследований, конструкторских бюро, вузовских кафедр, музеев, заповедников ежегодно месяцами трудились на привычных для них рабочих местах - совхозных полях, стройках и овощебазах. Так что про 'интеллигентов, навязавшихся на нашу шею' - это, мягко говоря, не совсем справедливо.
Впрочем, так было не всегда. Несмотря на своеобразный характер интеллекта власть предержащих в ХХ веке и 'глубокое' знание ими жизни, эта самая жизнь их иногда, как говорится, 'прижигала'. Перед каждым из правителей стояла задача - отметить свою эпоху великими достижениями народа. Вот тогда-то ученые, не все, разумеется, а избранные, и поднимались на щит. При Столыпине - Седов, при Ленине - Тимирязев, при Сталине - Шмидт и плеяды геологов, авиаконструкторов, языковедов.
Вообще-то, ученые эпохи 'культа личности' - это тема отдельная, хотя бы из-за повышенной продолжительности самой эпохи. 'Отряхиваясь от старого мира', власти тогда не захотели отправить в забвение И.П. Павлова - нобелевский лауреат, как-никак, великий физиолог, ведь завещал же Ленин 'взять от старого мира то, что нам нужно'. А еще эффективнее оказалось поднять на щит К.Э. Циолковского - еще бы, в 'старом мире' этого ученого, дескать, не признавали, а вот советская власть подхватила его начинания, слава советской власти! Ученик Циолковского и Кондратюка С.П. Королев все-таки попал в рабочий лагерь на Колыму за 'вредительство'. Но тут жизнь снова 'прижгла' генеральную линию властей - началась война, и стране потребовалось реактивное оружие. Случай уникальный - Королева срочно вызвали обратно. Поэтому была бы у нас космонавтика без войны - это еще вопрос.
При этом власть не хотела даже самым избранным ученым предоставлять свободу действий, мыслей и слова. Она пыталась ими, несмышлеными, грамотно руководить. Особенно через мудрых и опытных силовиков, как бы сейчас сказали. Так, КБ А.Н. Туполева работало в домике на Яузской набережной, обнесенным колючей проволокой, а руководителем проекта по разработке советской атомной бомбы стал Берия. Ведь нельзя же Курчатову или Харитону доверить такое важное дело! Правда, И.В. Курчатова пришлось записать руководителем по научной части, так как Берия в ядерной физике ничего не понимал. Это незначительное обстоятельство позволило Курчатову изречь поговорку, которая по гениальности, пожалуй, не уступает его научным расчетам: 'Одним матом не расколешь атом!'
На космос поставила следующая власть - эпоха хрущевской оттепели. И не ошиблась! Решение о строительстве нового советского города-сада - Байконура было одной из первых инициатив новой эпохи. Его построили даже за меньший срок, чем четыре года по Маяковскому, да еще и среди пустыни. Это сейчас пишут о том, какие жертвы приносились освоению далекого космоса, а тогда это было торжеством эпохи, торжеством партии, советского народа и лично Н.С. Хрущева, который рядом с Гагариным на трибуне мавзолея и в открытом автомобиле перед ликующим народом переживал свой звездный час.
Безусловно, все вышеперечисленные ученые по заслугам получили свое призвание, это были настоящие таланты, ставшие нашим великим достоянием. Но им повезло, они оказались востребованы властью! А сколько умов и идей так и осталось никому не нужными, так и не открылось, потонуло в море околонаучной рутины, ушло в забвение, в лучшем случае - уехало в другие страны?
А вот в горбачевскую перестройку произошел грандиозный общественный переворот, который, почему-то остался почти незамеченным. Ученые пошли во власть!
Да, именно тогда, в самом конце 80-х годов в стране началась революция, по своим масштабам превосходящая все предыдущие перемены в российской истории.
Сначала неожиданно партийное руководство в Ленинграде после Соловьева возглавил Гидаспов. Пусть он оказался весьма консервативных взглядов на фоне происходивших перестроечных процессов и их лидеров - сам факт прихода на столь высокий пост научного работника выглядит сенсацией. Вскоре одним из заместителей предсовмина при Рыжкове оказался академик Абалкин, все время работавший в Институте экономики. Это ли не сенсация? Когда еще такое было в российской истории?
Дальше - больше. На выборах народных депутатов СССР в 1989 г. и РСФСР в 1990 г. баллотируется почему-то огромное число людей из науки: докторов, кандидатов, завлабов, МНСов и т.д. и т.п. Многие из них становятся депутатами самых разных уровней. Одну из палат союзного парламента - Совет Союза Верховного Совета СССР возглавил академик Примаков, еще недавно работавший директором Института мировой экономики и международных отношений и очаровавший Горбачева своей полемикой с министром Шеварднадзе.
Вот уж 'разгул демократии' наступил в верхах! Заседания и Съездов народных депутатов, и сессий Верховного Совета транслировались по телевидению. Разве можно забыть, как представители власти 'не от науки' тогда решили поставить председателем Конституционного комитета хозяйственника, партийного руководителя, а затем посла Ломакина, и как вышел к трибуне его земляк-депутат, скромный университетский преподаватель юрфака Шеховцов и дал ему без грубых слов отповедь. Он же, будучи членом Верховного Совета и председателем одного из подкомитетов в нем, выступил при обсуждение кандидатуры Вольмера (по сути, продления) на пост министра морского флота. Вольмера тогда оставили. Вот до чего дошла Россия - от слов ученых стало зависеть, кто будет министром! Каждого из них, представленных Рыжковым, заслушивали на Верховном Совете, обсуждали, и тут же - в телевизор. А ведь еще незадолго до того могущество Вольмера в своем кресле не знало предела. Одну из высоких кандидатур Рыжкова - заместителя предсовмина Каменцева на новый срок не утвердили и раскритиковали нещадно его деятельность.
И пошел этот 'маховик' 'раскручиваться' дальше. Популярный экономист Попов становится председателем Моссовета. Его твердо причисляли к кругу 'демократов', которые тогда противопоставлялись 'коммунистам' (в кавычках - потому что названия явно условные). Неожиданно главой Мосгорисполкама он сделал 'недемократа' Лужкова. Удивительно? Так ведь Лужков тоже из вышел из науки, возглавлял институт по разработкам в области оргсинтеза. Другой экономист - международник, многолетний профессор МГУ Хасбулатов избирается заместителем председателя Верховного Совета РСФСР, а потом возглавляет его. А новым ленинградским главой стал Собчак, также университетский профессор.
И вот при таком раскладе начинаются настоящие перемены. Надо ли их перечислять? Лучше напомнить хронологически - это время конца 80-х - начала 90-х годов. Они в чем-то напоминают великую французскую революцию, только ровно двести лет спустя, да и во многом более грандиозную.
Ельцин успешно продолжил кадровые начинания Горбачева, скорее всего, даже не заметив их, как и Горбачев.
В конце 1991 г., в сложной политической и экономической ситуации встал вопрос о новом правительстве, о том, кто же станет его главой. До этого Советом министров РСФСР при Ельцине руководили Силаев, потом Лобов. Хотя уже тогда, с приходом Силаева первым заместителем предсовмина стал Явлинский, молодой исследователь экономики угольной промышленности. Свой пост он вскоре покинул, но в итоге оказался в большой политике. Формально Ельцин в декабре 1991 г. возглавил правительство сам, но фактически - молодой ученый Гайдар, работавший ранее не только заведующим экономическим отделом журнала 'Коммунист', но и в исследовательской группе под началом академика Шаталина. Его ближайший коллега Шохин также вошел в правительство, как и представитель новой питерской элиты Чубайс, и тоже тогда академический научный сотрудник. Было учреждено ведомство по делам национальностей. Точнее воссоздано, несколько десятилетий до того его возглавлял Сталин. Но на этот раз министром стал член-корреспондент Академии наук Тишков. А министром внешних экономических связей - молодой экономист и кибернетик Глазьев. Это правительство в шутку так и называли - 'правительство завлабов'.
Но ученый народ заполонил не только парламент и правительство. Госсекретарем был Бурбулис, преподаватель марксизма, разные посты занимал Шахрай - преподаватель МГУ, юрист и компьютерщик. Самый знаменитый из олигархов, а в середине и конце 90-х - заместитель председателя Совбеза и глава исполнительного комитета союза России и Беларуси Березовский тоже 25 лет был доцентом МГУ с соответствующей зарплатой и занимался разработкой популярных ныне методов математического моделирования в экономике.
А что же творилось в регионах? То же самое! Думаю, что в каждом из нынешних субъектов Федерации могут вспомнить ученых, в одночасье оказавшихся 'там наверху'. Вот примеры Приморского края. Одним из последних секретарей крайкома в 1989 г. стал физик - профессор Горчаков, перед этим ректор ДВГУ, руководивший университетом 12 лет и до этого работавший только там после его же окончания. Подобных прецедентов не было, ранее партийные руководители уровня секретаря крайкома проходили определенную карьеру на комсомольской либо хозяйственной, а затем партийной работе. Экономист Семенкин стал вторым, затем первым секретарем горкома Владивостока, а в 1990 г. - председателем горсовета. А ведь еще вчера привычной стезей для такого человека была уборка огурцов, помидоров и картофеля в подшефном совхозе! Но еще более неслыханным является случай на заседании краевого Совета, когда председателем крайисполкома был избран скромный молодой ученый Кузнецов, живущий в общежитии научный сотрудник Института экономики океана. После путча в 1991 г. он стал, соответственно, главой администрации, то есть в течение трех лет фактически был губернатором.
В соседнем Хабаровском крае в это же время произошел аналогичный прецедент. Край возглавил (как оказалось - надолго) кандидат наук, сотрудник Института экономических исследований Ишаев. Не менее знаменит радиофизик Немцов, назначенный после того же путча президентом Ельциным главой областной администрации в Горьком-Нижнем Новгороде.
Не секрет, что Ельцин середины 90-х отличается от Ельцина периода и перестройки и самого начала собственного правления. Во многом происходил откат от продвижения ученых во власть. Так, и правительство возглавлял типичный хозяйственник, и в администрации президента становилось больше бывших партийных работников. Но 'в трудный для родины час' с точки зрения экономической ситуации верховной властью поднимались труженики науки. Как во время тотального дефицита товаров в конце 1991 г. во главе правительства оказался Гайдар, так и после дефолта в 1998 г. - Примаков. Они не смогли на этом посту задержаться. Президент и то, что называлось тогда словом 'семья', а во многом и все общество отнеслись к ним по старому русскому принципу - 'кончил дело - гуляй смело!'.
По-разному можно оценивать деятельность всех перечисленных ученых, оказавшихся во власти, по-разному сложилась их политическая биография. Кто-то вернулся в науку, кто-то ушел с высоких государственных постов, но остался с головой в политике и бизнесе, а кто-то перерос в закоренелого администратора, вряд ли оставшись при этом ученым, носителем свежей мысли. Но трудно не согласиться с тем, что с появлением ученых во власти в стране, регионе, городе, поселке наступали настоящие, а не декларированные перемены, или, как давно принято говорить - реформы. Прослеживается закономерность - приход во власть хозяйственников и силовиков оказывается хорош для стабилизации положения, иначе говоря - 'консервации', приход тех, кто еще вчера отдавал себя кафедре или лаборатории - для реальных перемен, или другими словами - 'новации'.
Таков уникальный опыт России.
(не опубликовано, написано в начале 2004 г.)
Поможем написать любую работу на аналогичную тему