Натурализм во французской литературе рубежа веков 1860г.  Золя – глава и теоретик направления.

Золя — романист, новеллист, теоретик искусства, критик,
публицист, общественный деятель — ключевая фигура французской литературы рубежа веков. И не только французской. Влияние
новаторского художественного опыта Золя, его эстетической программы проявилось в национальных литературах разных стран мира.
Причиной того можно считать и мощный художественный талант
Золя и то, что проблематика и поэтика его произведений с особой полнотой отвечали художественному вызову времени, потребностям исторической эпохи. Актуальной оказалась не только эстетика Золя, но и мужественная гражданская позиция писателя. Пример Золя, художника-новатора, гуманиста, исполнен живого значения и для литературы XX столетия.

Эмиль Золя (1840—1902) родился в семье блестящего инженера итальянца Франческо Золя. Детство Золя протекало в маленьком городе
Экс (в Провансе), где отец прославился строительством мостов и
гражданских сооружений. Золя лишился отца в семилетием возрасте, и с тех пор не понаслышке узнал о нужде. К тому же он не
отличался крепким здоровьем; в учебе не имел особенных успехов и долго ничем не выделялся. Но одно школьное сочинение
Золя произвело настоящий фурор. Будущий писатель обнаружил
силу творческой фантазии и чувство художественного слова. Однако рано проявившийся талант еще не гарантировал литературного успеха. Впереди были годы терний и неудач, которые Золя преодолел благодаря целеустремленности и трудолюбию и, в конце концов, завоевал при-
знание.

После учебы в колледже Золя переезжает в Париж и становится студентом лицея, но так и не получает диплома бакалавра, срезавшись
на выпускном экзамене. Появляются его первые публикации в газетах; Золя пишет «в стол» стихи и прозу. В эти годы он испытывает крайнюю нужду. Золя служит в конторе при парижских доках, работает упаковщиком книг
в издательстве «Ашет», что дает ему возможность окунуться в парижскую литературную жизнь. Золя целеустремленно занимается самообразованием, много читает, ночами пишет. Наконец, в 1864 г. выходит его первая книга — «Сказки Нинон», затем первый роман «Исповедь Клода»
(1865), отмеченный чертами романтизма. Оставив работу в издательстве, он целиком отдается литературной деятельности.

Одновременно Золя отзывается на новые натуралистические веяния в литературе. Его роман «Тереза Ракен» (1867) вызывает острейшие споры и нападки на писателя. В центре романа — любовный треугольник: Тереза Ракен, ее муж, слабый мужчина Камилл, и любовник — художник Лоран, воплощение силы и страсти. Выйдя замуж за нелюбимого Камилла, Тереза чувствует себя несчастной в браке и, встретив Лорана, падает в его объятия. Физиологическое влечение оказывается неодолимым. Любовники убивают Камилла, чтобы наслаждаться чувственной страстью. Но преступление доводит их до состояния безумия, и они кончают жизнь самоубийством.

Отвечая тем, кто назвал эту книгу «гнилой литературой», Золя
пишет предисловие ко второму изданию романа, где разъясняет
свою эстетическую позицию. В этом произведении Золя хотел показать, какую роль играет физиологический фактор в человеческих взаимоотношениях. Такой подход был связан с новейшими
открытиями в области медицины, которые составили важную сторону натуралистической системы.

Золя писал, что в своем романе он хотел «изучить не характеры,
а темпераменты». И далее: «Я остановился на индивидуумах, которые всецело подвластны своим нервам и голосу крови, лишены способности свободно проявлять свою волю и каждый поступок которых обусловлен роковой властью их плоти. Тереза и Лоран — животные в облике человека, вот и все». Речь шла, таким образом, об акцентировании биологического начала в человеке. Тот же мотив в смягченном виде присутствует и в романе «Мадлена Фера» (1868).

К концу 1860-х годов Золя — заметная фигура в литературе. Писательские «четверги» в его квартире, где собирались маститые литераторы, становятся для Золя постоянной творческой «подпиткой».

Ранние произведения явились своеобразной подготовкой к реализации смелого творческого замысла, который сложился у Золя
в конце 1860-х годов. Вслед за Бальзаком, в котором он видел
«отца» современного искусства, Золя намеревался написать эпопею, самостоятельные части которой были бы связаны обшей идеей
и сквозными персонажами.

В период с 1871 по 1893 г. была создана 20-томная серия романов «Ругон-Маккары». Параллельно с написанием романов Золя выступал как критик, теоретик натурализма, формулируя те эстетические принципы, на которых базировалась его литературная практика. При этом он далеко не всегда
жестко следовал теории: художественная программа Золя корректировалась его писательским опытом.

На рубеже веков, когда происходило становление новых школ
и течений, многие писатели выступали одновременно как критики. Золя был выдающимся критиком и теоретиком натурализма.
Он вкладывал в этот термин широкий смысл и видел в новом направлении возможность дальнейшего обогащения словесного искусства. Лозунг Золя — «Заботиться только об истине!»

Свою теоретическую программу писатель изложил в серии работ 1870— 1880-х годов, которая открывалась сборником «Экспериментальный роман» (1880). За ним последовали сборники «Натурализм в театре» (1881), «Наши драматурги» (1881), «Романисты-натуралисты» (1881), «Литературные документы» (1881), «Компания» (1881), «Новый поход» (1882). Первые же критические выступления Золя подверглись нападкам со стороны его литературных оппонентов. Среди тех, кто поддерживал писателя, был И. С.Тургенев. Он познакомил Золя с редактором журнала «Вестник Европы» М. М.Стасюлевичем; в этом журнале начиная с 1875 г. Золя печатает свои статьи; обратим внимание на то, что они появлялись в России раньше, чем во Франции.

Работу над серией романов Золя начал примерно за три года до падения Второй империи. Первый роман, «Карьера Ругонов», вышел в 1871 г., когда рухнул режим Наполеона III. В связи с этим его замысел приобрел четкие хронологические рамки: с 1851 по 1871 г. Роман «Карьера Ругонов» стал своеобразным прологом эпопеи. За ним последовали романы: «Добыча (1871), «Чрево Парижа» (1873), «Завоевание Плассана» (1874), «Проступок аббата Муре» (1875), «Его превосходительство Эжен Ругон(1876), «Западня» (1877), «Страница любви» (1878), «Нана» (1880), «Накипь» (1882), «Дамское счастье» (1883), «Радость жизни» (1884), «Жерминаль» (1885), «Творчество» (1886), «Земля» (1887), «Мечта» (1888), «Человек-зверь» (1890), «Деньги» (1891), «Разгром» (1892), «Доктор Паскаль» (1893).

Свою эпопею Золя охарактеризовал как «биологическую и общественную историю одной семьи в годы Второй империи». В произведении выведены представители самых разных социальных
групп: от министров, крупных финансистов до крестьян, ремесленников, рабочих, женщин легкого поведения. Все персонажи включены в исторический контекст Франции эпохи Второй империи (1851 — 1870).

Первоначально, по мысли Золя, его фреска одна ветвь семьи, Ругоны, «здоровая», ее представители возвышаются; другая, Маккары, «больная», ее представители деградируют. Однако по мере реализации замысла Золя отходил от этой узкой задачи, поднимая глубокую психологическую и общественно-политическую проблематику.

Завершение эпопеи. «Шахтерский» роман. «Жерминаль» не только один из ключевых романов эпопеи, он имеет мировое значение. Концепцию
книги Золя сформировал в процессе основательной подготовительной работы: «Роман этот — о восстании наемных рабочих. Общество получило толчок, от которого оно трещит, — словом, борьба труда и капитала. В этом все значение книги, она предсказывает, по моему замыслу, будущее, выдвигает вопрос, который станет наиболее важным в XX веке». И в этом Золя был прав: социальные конфликты, выливающиеся порой в революции и войны, вместе с научно-техническим прогрессом привели в минувшем столетии к глубочайшим общественным преобразованиям.

Действие романа происходит в шахтерском поселке близ городка Воре
на севере Франции. Сюда приходит механик Этьен Лантье, устраивается
на работу в шахту и поселяется в семье старого забойщика Маэ. Созданный романистом групповой портрет семьи Маэ — художественно убедтельное социальное и психологическое обобщение. Шахтеры не могут вырваться из тисков нужды. 16-летняя Катрин работает в шахте откатчицей, ее брат Захария добывает уголь, лежа в узком душном стволе. Жена Маэ и его младшие дети вынуждены идти за подаянием в усадьбу помещиков Грегуаров, хозяев шахты. Иногда хозяева бросают шахтерам жалкие подачки, одновременно безжалостно штрафуя их за «несоблюдение
техники безопасности». Чтобы смягчить лавочника Мегоа, требуюшего вернуть долг, Маэ обещает послать к нему Катрин. Нравы рабочих просты, подчас грубы: Маэ ласкает жену на глазах у детей, а артельщик
Шаваль, подаривший Катрин ленту, овладевает ею за сараем. Это вызывает ревность Лантье, неравнодушного к девушке. Среди немногих радостей в семье Маэ — возможность прилюдно искупаться в бочке с теплой водой и облачиться в чистое белье.

Широкая экспозиция, воссоздающая труд и быт шахтеров, содержит
объяснение последующих событий — прямого конфликта рабочих и хозяев. Живя и работая вместе с шахтерами, Этьен начинает размышлять
над социальной несправедливостью: те, кто трудится, бедствуют, а паразитирующие рантье жируют. Этьен узнает от анархиста Суварина о Плющаре, одном из вождей народного движения, стороннике реформистских методов. Постепенно Лантье приходит к убеждению в необходимости открытого выступления против хозяев. Но его идеи не находят отклика в семье Маэ.

Между тем во время одной из аварий младший сын Маэ Жанлен
сломал обе ноги. Когда очередной заработок шахтеров из-за вычетов оказывается совсем ничтожным, а работа в шахте становится еще более опасной, шахтерам ясно: единственный выход — забастовка. Шахтеры не выходят на работу. Их требования минимальны — всего пять дополнительных су за вагонетку. Но и в этом им отказывают, и одновременно угрожают силой уволить тех, кого подозревают в подстрекательстве.

Во главе недовольных встает Этьен. Хозяева призывают на помощь полицию. Забастовка, однако, охватывает все новые шахты. Происходит
прямое столкновение шахтеров и солдат. Убиты Маэ, озлобившаяся старуха Горелая, маленькие воры Лидия и Бебер, веселая и распутная горнячка Мукетта. Гибнет старый шахтер по прозвищу Бессмертный.

Рабочие разобщены, действуют стихийно. Забастовка подавлена. Но Золя дает понять: борьба не проиграна: «...это был только первый толчок прогнившему обществу... потом последуют новые,
все новые толчки, пока старое расшатанное здание не рухнет и не
провалится в бездну, как шахта Воре».

Этьен винит себя в гибели близких людей. Он хочет уйти из поселка,
и все же утром, повинуясь чувству любви, спускается в шахту, зная, что
там Катрин. В этот день происходит обвал, в шахту врывается поток воды.
Среди тех, кто остались на дне шахты — Шаваль, Катрин и Этьен. После
очередной стычки с Шавалем Этьен убивает своего давнего удачливого
соперника. Ему и Катрин удается выдолбить убежище в стене, где они
пробыли трое суток. Там и происходит первое и единственное сближение
героя с Катрин. Когда спасатели поднимают их на поверхность, Катрин
мертва.

Простившись с вдовой Маэ, потерявшей мужа и дочь, Этьен уходит
из поселка. Он видит, как в шахтах, еще недавно бедствовавших, возобновляется работа.

И все же роман завершается мажорной нотой. В финале объясняется смысл его названия: «Жерминаль» — это один из весенних
месяцев по календарю, принятому во время Великой французской революции.

Романист дает понять: в жизни, как и в природе, неизбежны
ростки нового. «И снова, снова, все яснее и отчетливее, словно
приближаясь к верху, раздавались удары рабочей кирки... Там росли
люди, грозная рать, медленно всходившая на бороздах нивы, созревая для жатвы будущего века».

«Жерминаль» ‑ самый мощный натуралистический роман. Золя очень хочется опробовать методы символизма. Получается символика натурализма. Разложение натурализма изнутри. Автор смыкает его с символизмом. «Жерминаль» - это ещё «народный роман». О том, как оскотиниваются люди.

Символические схемы:

молох – гиперсимвол. Шахта пожирающая людей, принимающая жертвы.

кровавая река

Ад

рабочие – черти, обезьяны, люди ада.

Жерминаль – месяц всходов

Молох – гиперсимвол романа. Через ассоциативные ряды всё врямя попадаешь к Молоху. Вся шахта – дышащее чудовище. Утроба, готовая пожрать целый народ. Всё кончилось, когда шахта обрушилась и её завалило. Для неё нет пространства. Даже пейзаж в романе шахтообразный. Люди – это мясо, скоты. Они разодушевляются, а шахта, наоборот, одушевляется. Она сопит, «зверь сожрал столько человеческого мяса, что ему было трудно дышать». Люди – придатки к лошадям. Церковь с потемневшим колоколом походит на доменную печь нового образца. Ад, где горят уголь и пласты. Тёмно-красные горящие скалы. Бога нет. Бог – капитал, уголь.

Катрин (дочь Маэ) называют именами животных: собака, кляча, змея дохлая плюс дура и девка. Она становится придатком шахты. Человек превращается в выживающее существо. «Теперь, голая, жалкая, доведенная до состояния существа,  вымаливающего  подачку  на грязных дорогах, словно ломовая кляча, с черным от сажи крупом, по  брюхо  в грязи, она на четвереньках потащилась дальше, проталкивая вагонетку» (про Катрин). Адова пустошь. Ад как символ рабского труда.

Кровавая река революции: скоты-люди бегут по дороге, и их освещает красное солнце, - живая красная река. Долину заливает как кровью. Красный призрак революции. Описание пролетарского апокалипсиса.

Тартар – ад (казалось в полумраке работают какие-то животные).

Символы грозных всходов: «В пламенных солнечных лучах, юным утром, земля вынашивала в себе этот шум. На ниве медленно росли всходы, грозная черная рать созревала для будущей жатвы, и посев этот скоро должен был пробить толщу земли». Всходы посевов революции

Народ в этом романе: На примере этого романа видно, как рабочие разложились изнутри. Превратились в армию мстителей.