Разработав теорию естественного происхождения человека, Ч.Дарвин не включил в неё влияние социального фактора на его развитие. Кроме того, в теории Дарвина отсутствует качественное отличие мышления человека от животного. Это во многом объясняется тем, что он не затрагивает роли труда в процессе антропогенеза. Внимание на это было обращено в трудовой теории антропосоциогенеза, разработанной Ф.Энгельсом. Представители данной теории считают, что труд не отменяет действия биологических законов, но преобразовывает характер действия естественного отбора. Формирующийся человек на начальном этапе становления выступает как животное, вовлеченное в небиологическое отношение, а основным социализирующим фактором является становящаяся трудовая деятельность. «Человек, - писал Ф.Энгельс, - единственное животное, которое способно выбраться благодаря труду из чисто животного состояния».
Антропосоциогенез – это процесс возникновения и становление человека и общества, период качественной перестройки биологического под действием социальных факторов. В начале этого процесса роль социальных факторов была очень слабой, но она непрерывно возрастала по мере их формирования в процессе становления человеческого общества. Напротив, роль биологических факторов постепенно снижалась.
Признание решающей роли труда в становлении человека и общества породило проблему генезиса самого труда. Если труд создал человека, то с чего начинается сам труд? В философской и естественнонаучной литературе получило распространение представление, согласно которому труд начинается с изготовления орудий. Например, А. Спиркин в учебнике «Философия» пишет: «Ни одна обезьяна не изобрела ни одного орудия». На самом же деле обезьяны не только могут пользоваться готовыми орудиями, но они могут их изготовлять. Дж. Лавин-Гудолл, которая более 10 лет провела в джунглях Тропической Африки, наблюдая за жизнью и поведением шимпанзе, в книге «В тени человека» приводит разнообразные факты изготовления простейших орудий. Обезьяны выламывают палочки, стебли травы и собирают из них веники для ловли муравьев и термитов, используют палки в качестве рычага для извлечения меда из земляных нор пчел. Находят применение и мягким предметам. Например, собрав в комок листья, помяв и пожевав их, шимпанзе используют полученную таким образом «губку» для извлечения воды из пней и дупел деревьев.
Но где же тогда грань между орудийной деятельностью высших антропоидов и трудовой деятельностью человека? Ответ на этот вопрос дали экспериментальные исследования Г.Ф. Хрустова. Оказалось, что высшие обезьяны способны к изготовлению простейших орудий, если предмет из которого создается орудие, доступен воздействию их органов. Если из доски нужно изготовить длинную палочку (чтобы достать лакомство) и доска поддается воздействию зубам, пальцам рук и ног обезьяны, задача решается. Если толщина доски увеличивается и для получения палочки требуется включение дополнительного орудия, например, камня, задача оказывается непосильной для животного. Г.Ф. Хрустов приходит к выводу, что изготовление орудий труда с помощью других орудий является решающим критерием, отличающим трудовую деятельность человека от орудийной деятельности высших животных. Таким образом, орудийная деятельность высших животных является биологической предпосылкой, на основе которой форми-руется трудовая деятельность человека.
Биологической предпосылкой социальных отношений формирующихся людей является стадный образ жизни животных. Стадный образ жизни позволяет более эффективно добывать средства существования и защищаться от врагов. Он обеспечивает возможность развития более совершенных форм поведения и психической деятельности, появление первобытного человеческого стада, а в дальнейшем и первобытной родовой общины.
Сложные социальные отношения первобытных людей предполагают высокий уровень их мыслительной деятельности. Но мыслительными способностями обладают и высшие животные. В чем же состоит качественное отличие мышления человека от психики высших антропоидов? Известно, что современная психология выделяет три формы мышления: наглядно-действенное, наглядно-образное и вербально – понятийное. Наглядно-действенное мышление характеризуется тесной связью мыслительных процессов с практическими действиями, принципиальной невозможностью решить задачу без этих действий. Наглядно-действенное мышление является основой, на которой формируются более высокие формы мышления. Специфика наглядно-образного мышления состоит в способности произвольного оперирования образами без участия практических действий. Здесь представления отражают действительность в преобразованной и обобщенной форме, в единстве существенных и случайных признаков. Исследования показывают, что этот уровень психического отражения присущ некоторым видам высших животных. Интеллект животных является вершиной психического отражения, он проявляется в способности произвольного оперирования образами и соответствует начальной фазе наглядно-образного мышления.
Вербально-понятийное мышление присуще только человеку, оно формируется на базе языка и составляет фундамент сознания. Понятие - это принципиально новая форма отражения, недоступное высшим животным. Здесь общее фиксируется не только объективно, но и субъективно. Только на этом уровне ребенок, имеющий знания о чем-либо, начинает осознавать факт обладания этим знанием. Высшие животные не обладают способностью к понятийному мышлению, т.е. и формированию отвлеченных и абстрактных представлений о предметах, в которых обобщены основные свойства конкретных вещей, они не обладают сознанием. Но они обладают наглядными формами мышления, которые составляют биологическую основу для появления понятийного мышления и сознания.
О высоком уровне интеллекта высших обезьян свидетельствуют эксперименты по обучению антропоидов различным видам искусственного языка. Антропоиды обладают средствами общения, сигналы которого насчитывают приблизительно 30-40 единиц: среди них есть голосовые сигналы, а также мимика, жесты и позы, но коммуникация в животном мире не выделяется в самостоятельный тип деятельности, она совпадает с поведением животного. Особенности анатомического строения гортани и надгортанника антропоидов не позволяет им овладеть членораздельными звуками, но, исходя достаточно высокого уровня мышления шимпанзе, было сделано предположение, что, они могут усвоить некоторую систему средств общения, основанную на иной модальности, чем звуковая речь.
Широкую известность получил эксперимент с молодой самкой Уошо, которой начали в 1966 году супруги Гарднер. Для обучения Уошо они использовали амслен - американский знаковый язык, которым пользуются глухонемые Северной Америки. К шестилетнему возрасту Уошо освоила более 200 знаков для обозначения вещей, действий и состояний, которые она могла применять при общении с человеком.
В опытах под руководством Д.Румбо молодая самка Лейна обучалась «языку» используя установку, включавшую в себя компьютер, пишущую машинку, с помощью которой набиралось сообщение, и телевизионные экраны, на которых появлялось набранное сообщение. К ЭВМ было подключено механическое устройство, которое в зависимости от требований шимпанзе выполняло её желания; щекотало, обнимало, играло, выдавало пищу и питье, показывало по телевизору тот или иной фильм. Начальная стадия эксперимента по обучению Лейны была трудной и длительной, но затем Лейна сама стала спрашивать названия для ряда вещей, а также стала комбинировать знаки для обозначения предметов, названия которых она не знала. Например, огурец называла «банан, который зеленый», напиток «фанта» - «кока-кола, которая оранжевая».
Оценивая результаты экспериментов супругов Гарднер, Д.Румбо и других исследо-вателей, многие зарубежные авторы пришли к выводу, что не существует качественного различия между психикой высших животных и мышлением человека, между языком жестов и знаков антропоидов и человеческим языком. В нашей стране результаты этих экспериментов получили главным образом негативную оценку. Так, К.Фабри и Д.Рами-швили увидели в этих экспериментах только искусную условно-рефлекторную дресси-ровку.
Но условный рефлекс предполагает лишь повторение того, что было усвоено животным. В данных же опытах обнаружилась способность к спонтанному употреблению знаков, которым шимпанзе специально не обучали. Эти опыты наглядно свидетельствуют об элементах функционального употребления знаков, соответствующих речи ребенка 1,5-2,5 лет. Оказалось, что шимпанзе и другие антропоиды могут усвоить особую форму оперативного языка, который, с одной стороны, выходит за рамки чисто животной коммуникации, но с другой – конечно же, не достигает уровня человеческого языка, обеспечивающего работу высших психических функций человека. «Язык» антропоидов не служит для познавательной деятельности, для регуляции собственного поведения, для организации своих психических процессов, его употребление носит зооцентрический характер. В этом состоит принципиальное отличие данного языка шимпанзе от языка человека. Но эти эксперименты убедительно свидетельствуют о том, что именно коммуникативная система различной модальности, включающая в себя звуки, жесты, позы и мимику, явилась биологической основой для появления «протоязыка» на самых начальных этапах формирования первобытного человека.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему