В отношении со взрослыми у юношей и  девушек появляется феномен автономизации.

Сложные проблемы самоопределения юноша решает не один, а в общении с родителями, сверстниками, учителями, при их поддержке и поддержке комсомола. Стремление к автономии и взаимоотношения с родителями. Уже подросток на основе пробуждающегося у него чувства взрослости пытается сбросить тяготящую его опеку и перестроить отношения с родителями на основе равенства. Эта тенденция продолжается и в юности. Но какова конкретная степень и природа достигаемой автономии? Социальной психологии юности как науке немало повредили односторонние теории, утверждавшие, что юность всегда и везде «бунтует», вызывает «конфликт поколений». На самом деле взаимоотношения отцов и детей зависят от целой совокупности социальных условий, таких, как темп и характер социальных перемен, структура семьи, характер и способы поддержания дисциплины и т. д. Авторитарная система воспитания, не дающая простора собственным стремлениям формирующейся личности, действительно порождает конфликты, которых демократическое воспитание позволяет избежать. Но не правы и те ученые, которые закрывают глаза на происходящую в юности серьезную перестройку взаимоотношений с родителями.

Современная психология ставит вопрос об автономии выросших детей конкретно, разграничивая поведенческую автономию (потребность и право юноши самостоятельно решать лично его касающиеся вопросы), эмоциональную автономию (потребность и право иметь собственные привязанности, выбираемые независимо от родителей), моральную и ценностную автономию (потребность и право на собственные взгляды и фактическое наличие таковых).

Раньше всего подростки добиваются поведенческой автономии в сфере досуга, разумеется в определенных пределах. Большинство городских школьников, например, предпочитают проводить свой досуг вне школы и дома. Сельская школа имеет больше шансов стать центром культурного досуга, чем городская, которую дополняют, но одновременно и конкурируют с ней театры, клубы, Дома пионеров и т. д. Партнерами по досугу ребята чаще предпочитают иметь сверстников, чем взрослых.

Эмоциональная автономия сопровождается большими трудностями. Юношам кажется-—и часто они совершенно правы,— что родители недооценивают совершившейся в детях перемены, не принимают всерьез их переживаний. Достаточно малейшей бестактности, чтобы внутренний мир старшеклассника надолго, если не навсегда, закрылся для родителей. Отвечая на вопрос: «Кто тебя лучше понимает?», значительная часть юношей и девушек предпочтение отдает друзьям и сверстникам перед родителями. Если подростковый возраст наиболее труден в дисциплинарном отношении, то ранняя юность дает максимум эмоциональных проблем, часто вызывая психологическое отчуждение детей от родителей. Особенно усложняются в эти годы взаимоотношения с отцом. Мать, как показывают многочисленные исследования у нас и за рубежом, и в этом возрасте остается более близкой детям, чем отец. Но известное охлаждение в отношениях с родителями и появление секретов от них вовсе не означает разрыва привязанности. От чуткости и такта родителей зависит, удастся ли им, не насилуя интимный мир выросших детей, сохранить столь нужное обеим сторонам эмоциональное тепло и взаимопонимание.

В сфере моральных установок и ценностных ориентации юноши ревностно отстаивают свое право на автономию. Иногда нарочито крайние взгляды высказываются только для того, чтобы подкрепить эту претензию на оригинальность. Но фактически влияние родителей остается здесь преобладающим. Разница между поколениями весьма заметна в таких, относительно поверхностных вопросах, как мода, вкусы, способы развлечений. Попытки некоторых воспитателей административно регулировать ширину брюк, длину волос или ритм танца вызывают никому не нужные конфликты. Но в том, что касается более глубоких проблем — политических взглядов, мировоззрения, выбора профессии,—авторитет родителей оказывается куда более значительным, перевешивая, как правило, влияние приятелей-сверстников. Общность коренных жизненных задач нашего народа, строящего коммунизм, облегчает эстафету поколений, передачу революционных традиций.