В 1929 – 1932 гг. общим для всех социальных групп, относимых к «средним слоям», было резкое ухудшение условий жизни их представителей.
Экономическая политика Веймарской республики в последние годы существования навлекла на неё враждебность со стороны средних слоёв. По мнению А. А. Галкина, «подобная враждебность вовсе не обязательно должна была вылиться в поддержку фашизма». Этому, однако, способствовал ряд объективных и субъективных факторов.
1. Экономические факторы. Возмущение политикой правительства, покровительствовавшего крупным предпринимателям и аграриям, проявившего неспособность справиться с кризисной ситуацией, породило стремление к созданию принципиально нового социального порядка, при котором сильная государственная власть смогла бы, с одной стороны, оздоровить экономическую конъюнктуру, а с другой - создать наиболее благоприятные условия для процветания среднего сословия.
Ремесленники стремились к максимальному ограничению экономической власти крупных концернов, трестов и особенно синдикатов, навязывавших ремеслу невыгодную систему цен на сырьё и готовые изделия. Они требовали проведения государством благоприятной для мелкой промышленности политики цен, дешёвого кредита и уменьшения выплат по существовавшей задолженности.
Для мелкой розничной торговли главным врагом были универмаги и другие крупные торговые предприятия. Одним из главных мероприятий, которое должно было осуществить государство, они считали ликвидацию или, по крайней мере, резкое ограничение сферы деятельности универсальных магазинов. В списке их требований фигурировали также снижение налогов и предоставление дешёвого кредита.
Относящаяся к средним слоям часть самостоятельных сельских хозяев (т. е. большинство сельского населения Германии) сталкивалось, прежде всего, с оптовыми торговцами, сбивавшими цены на сельскохозяйственные продукты, с импортёрами, обострявшими конкуренцию на внутреннем рынке, с банками, взыскивавшими проценты по задолженности и осуществлявшими принудительные продажи. Их требования предусматривали установление государством стабильных цен на основные виды сельскохозяйственных товаров, проведение протекционистских мер по отношению к сельскохозяйственному импорту, запрещение принудительного взыскивания задолженности, списание долгов или, по крайней мере, объявление моратория на них.
Служащие, чиновники, творческая интеллигенция добивались, в первую очередь, принятия решительных мер по ликвидации безработицы среди этих категорий населения. Поскольку возникновение безработицы, естественно, связывалось с экономикой «свободного рынка», их позиция также носила заметные антикапиталистические черты. В то же время гораздо большую роль в их требованиях играла тяга к сильному государству, которое бы, обеспечив стабильность в экономической области, гарантировало высокую занятость, устойчивость денежного обращения, выполнение обязательств по отношению к чиновничеству и, проводя активную политику в области науки, техники, искусства и литературы, предоставляло бы значительные субсидии научным и творческим учреждениям и заказы отдельным творческим работникам.
Но средние слои, при всём радикализме их требований, не склонны были поддерживать «левых». Они проявляли откровенную враждебность к пролетариату в целом, и прежде всего - к профсоюзам. Мелкая розничная торговля настаивала на ограничении не только крупных торговых фирм, но и кооперативов. Зажиточное крестьянство, добивавшееся защиты от оптовиков и банков, требовало в то же время от правительства мер по ограничению «необоснованных притязаний» сельскохозяйственных рабочих. Несмотря на острый земельный голод, требование перераспределения земельной собственности путём проведения аграрной реформы поддерживала лишь некоторая часть крестьянства, нуждавшегося в земле. Особую популярность приобрела идея решения аграрной проблемы путём проведения государственной политики поселения в менее обжитых восточных районах страны. Экономические взгляды большинства служащих определялись, как правило, стремлением сохранить материальные перегородки, отделяющие служащих от фабрично-заводского пролетариата, законсервировать своё привилегированное положение.
2. Политические факторы. Недовольство Веймарской республикой поставило средние слои в положение оппозиции к существующему режиму. Они стали рассматривать этот режим как показавший свою непригодность. Критикуя недейственность демократических институтов, представители средних слоев видели корни зла в чрезмерной демократичности системы, с существованием которой они до сих пор мирились. Явления коррупции расценивались как результат отсутствия должного порядка, основанного на авторитете бесспорного руководителя. Социал-демократия, ассоциировавшаяся с Веймарской республикой, подвергалась нападкам за социальное экспериментирование, насаждение «марксистского» духа, разжигание классовой борьбы и т. д.
Среди средних слоёв имели широкую популярность идеи революции. Однако революция, в их представлении, не должна была затрагивать ни основных экономических основ существующего строя, ни традиционных государственных установлений. Она должна была быть направлена не только против господствующих социальных групп, но и против «засилья профсоюзов» и политических организаций рабочего класса в экономической и политической жизни страны. В общих чертах она представлялась как смена правительства и перестройка политического управления на принципах авторитарности в экономических и политических интересах среднего сословия.
Эта позиция делала средние слои или, по крайней мере, значительные отряды средних слоёв политическими союзниками аристократических группировок, также атаковавших Веймарскую республику и парламентский режим, установившийся в Германии, с правых позиций. С началом экономического кризиса политические симпатии среднего крестьянства, мелких предпринимателей, ремесленников, чиновников низового звена и других социальных групп начали во всё большей степени обращаться к «радикальным» силам, стоявшим на крайне правом фланге.
3. Идеологические факторы. Средние слои города и деревни издавна считались основными носителями националистической идеологии. Идеи германской Срединной Европы, пангерманизма, колониальная и имперская фразеология всегда находили в этих кругах самую широкую поддержку и одобрение. Тяжёлые условия Версальского договора привели к подъёму националистических настроений среди среднезажиточных немцев. Естественно, эта волна национализма имела под собой и экономическую базу, поскольку трудное положение, в котором оказались средние слои, было в определённой степени связано с санкциями, предусмотренными мирным договором, хотя их действительное воздействие в ряде случаев значительно преувеличивалось. Чем бедственней становилось положение средних слоёв, тем больше укреплялись националистические настроения. Поэтому с самого начала антикапиталистические и бунтарские лозунги немецкой мелкой буржуазии носили ярко выраженный националистический характер: речь шла не просто о революции, а о национальной революции, не просто о социализме, а о национальном социализме, не просто о социальной справедливости, а о возвращении к традиционным социальным порядкам германских племён и т. д.
В это время между средними слоями и пролетариатом по-прежнему существовал психологический барьер. Даже стоявшие близко к пролетариату или влившиеся в его ряды отряды средних слоёв категорически отрицали этот факт. Рабочий класс рассматривался ими как социальная категория, стоящая гораздо ниже на общественной лестнице, а причисление к пролетариату - как глубокое падение. Даже в условиях полного разорения и обнищания многие представители средних слоёв пытались сохранить видимость прежнего социального положения, не смешиваясь с окружением и видя цель своей жизни в том, чтобы возвратиться в прежнюю среду. Это существенно затрудняло осуществление политики союза между рабочим классом и средними слоями.
Рассматривая вопрос о том, почему антифашистским силам не удалось привлечь средний класс на свою сторону, А. А. Галкин писал: «Немалую роль сыграло и то, что коммунисты серьёзно недооценивали в то время значение работы среди средних слоёв города и деревни. Программы в этой области, разработанные в то время, страдали узостью - игнорировали ограниченность революционности мелкого буржуа, специфику его интересов, приверженность частной собственности, настороженное отношение к руководящей роли рабочего класса, силу националистических предрассудков и т. д., т. е. не брали массы такими, какими они были на самом деле. В результате возникло такое положение, когда пролетариат оказался изолированным от своего возможного союзника. И напротив, смертельные враги рабочего класса - национал-социалисты - смогли расширять свое влияние среди промежуточных социальных групп, не встречая почти никакой конкуренции».
Значительную роль в успехах нацистского движения сыграла националистическая интеллигенция. В Германии, в отличие от ряда других стран, прослойка лиц с высоким уровнем образования, занимающихся умственным трудом, в своём большинстве придерживалась консервативных или ультраконсервативных взглядов. Тесно связанная с государственным аппаратом, крупными предпринимателями и аграриями, она занимала националистические, шовинистические позиции. Немецкие учёные и профессура поставляли кадры для всех националистских организаций, начиная с Пангерманского союза. Та часть немецкой интеллигенции, которая стояла на «левых» позициях, составляла меньшинство, а либеральное крыло было совсем слабым.
Среди консервативной интеллигенции с самого возникновения Веймарской республики бытовало отрицательное, даже враждебное отношение к демократическим порядкам. Это отношение было окрашено явно антисемитскими настроениями, обострёнными усилившейся конкуренцией среди работников умственного труда. В этих условиях консервативным представителям немецкого «образованного сословия» было нетрудно найти общий язык с гитлеровской партией. Уже к 1932 г. в немецких университетах полностью доминировали сторонники нацистов. К весне 1932 г., заручившись поддержкой правой профессуры и местных политиков, члены Национал-социалистического союза немецких студентов, который в это время возглавлял Бальдур фон Ширах, добились удаления Эмиля Юлиуса Гумбеля, который был им особенно ненавистен и как еврей, и как социалист, и как пацифист, с его должности в Гейдельбергском университете. Ранее, в июле 1931 г., при поддержке других ультраправых групп фон Шираху удалось возглавить общенациональную oрганизацию студенческих союзов. В 1932 г., несмотря на то, что общая численность Национал-социалистического союза немецких студентов не достигала и 10 % от численности всех студенческих братств, нацисты полностью доминировали в представительных студенческих opгaнax Германии.
Следует отметить, что немецкое студенчество ещё задолго до 1933 г. в достаточной степени было заражено идеями НСДАП, что признается и историками ФРГ консервативного направления. Так, Т. Эшенбург писал, что «именно в результате авторитарно-консервативной националистической позиции значительной части профессоров, в том числе весьма почитаемых с научной точки зрения, и соответствующих настроений у большинства студентов в германских вузах более или менее преобладал чёрно-бело-красный дух, что создавало растущую восприимчивость к национал-социализму». Британский исследователь Г. Моссе считает, что уже к 1929 г. около 40 % студентов Германии поддерживало платформу НСДАП. Во многом это обусловлено тем, что в социальной структуре немецкого студенчества в рассматриваемый период преобладали представители зажиточных слоёв, а выходцы из «нижних» слоёв являлись исключением. Подобный социальный состав в соединении с реакционным влиянием профессуры создавал необходимую основу для быстрого распространения нацистской идеологии в вузах Германии. Врага номер один многие студенты видели в демократии веймарского образца. Конечно, причины подобных настроений следует искать не только в реакционных консервативных традициях германских университетов, сколько в социально-экономических условиях, в которых оказалась немецкая молодёжь вообще, а молодые люди с высшим образованием в частности. В этих условиях пребывание в рядах НСДАП, нацистского студенческого союза, давало определённую возможность карьерного роста в «рядах движения», обеспечивало благосклонное отношение части профессорско-преподавательского состава и т. п.
Было бы неверным утверждать, что к моменту прихода к власти национал-социалисты вели за собой все средние слои Германии. Даже в январе 1933 г. среди части служащих и в отдельных сельских местностях было велико влияние социал-демократов. Сохраняли свои позиции и многие католические организации, действовавшие среди средних слоёв населения. Но очевидно, что подавляющее большинство среднего класса видело в то время в НСДАП свою партию и связывало с её победой свои надежды.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему