Банкротство является относительно новым институтом в современном российском праве. Нормы, регулирующие данный институт права, расположены как в специальных законодательных актах (Закон о банкротстве, Закон о банкротстве кредитных организаций), так и в правовых актах общего действия (Гражданский кодекс, Арбитражный процессуальный кодекс). При внимательном рассмотрении этих правовых норм можно обнаружить некоторые противоречия между различными правовыми актами.
Например, статья 223 АПК РФ говорит о том, что дела рассматриваются единолично, за исключением случаев, указанных в статье 17 АПК. Согласно п.3 ст.17, арбитражный суд первой инстанции в составе судьи и двух арбитражных заседателей рассматривает экономические споры и иные дела, возникающие из гражданских и иных правоотношений, если какая-либо из сторон заявит ходатайство о рассмотрении дела с участием арбитражных заседателей. Однако п.2 ст.223 исключает участие арбитражных заседателей в делах о несостоятельности (банкротстве). С учетом специального действия статьи 223 и общего характера ст.17 применяются положения статьи 223, т.е. дело рассматривается судьей единолично, без участия арбитражных заседателей.
В соответствии с положениями Закона о банкротстве государство является равноправным участником всего процесса несостоятельности. Уполномоченные органы федеральной исполнительной власти, субъектов Российской Федерации, органы местного самоуправления наравне с конкурсными кредиторами могут участвовать в собраниях кредиторов и во всех других процедурах, предусматривающих участие кредиторов. При этом остается нерешенным вопрос о защите интересов предприятия – должника, которому угрожает банкротство по вине государства, т. е. когда выполненный предприятием государственный заказ не оплачен в установленный срок. Это приводит к тому, что предприятие тратит свои оборотные средства и, не получая адекватного возмещения от заказчика (государства) за выполненную работу, впоследствии перестает нормально функционировать. В этой связи было бы логично на законодательном уровне закрепить положение об отложении рассмотрения в арбитражном суде заявления кредитора о признании должника банкротом до момента погашения государством задолженности перед предприятием – должником. При взаимодействии должника - юридического лица и государства в роли субъекта гражданского права возникает еще один вопрос:
Начало процедуры банкротства и введение наблюдения в отношении должника защищает его имущество от притязаний и некоторым образом ограничивает права кредиторов. Однако в этом случае права государства по обязательным платежам не ограничиваются, т.к. государство вообще исключило для себя необходимость предварительного обращения в суд для взыскания задолженности по обязательным платежам (достаточно лишь соответствующего решения уполномоченного органа), что ставит остальных кредиторов в неравное с ним положение. Это, в свою очередь, означает возможность государства в одном лице участвовать в собрании кредиторов и самостоятельно решать судьбу должника, если вдруг юридическое лицо задолжает государству определенную сумму (по общему правилу 100 000 рублей). Можно было бы на законодательном уровне, при наличии оспариваемых требований кредиторов на общую сумму не менее требований, предъявленных со стороны уполномоченных органов государства, предусмотреть возможность созыва первого собрания кредиторов только после окончания судебных разбирательств по этим требованиям, этим интересы остальных кредиторов по отношению к государству будут некоторым образом защищены.
Кроме того, в настоящее время, до внесения соответствующих изменений в законодательство о налогах и сборах и (или) бюджетное законодательство, правило пропорционального удовлетворения требований не распространяется на требования по уплате налогов и иных обязательных платежей (п. 8 ст. 231 Закона о банкротстве). Поэтому конкурсные кредиторы и уполномоченные органы-кредиторы по гражданско-правовым обязательствам оказываются в явно невыгодном положении по сравнению с налоговыми органами и внебюджетными фондами, несмотря на то, что ст. 134 Закона о банкротстве их требования отнесены в одну (третью) очередь с требованиями по обязательным платежам в бюджет и внебюджетные фонды
Одной из проблем, возникающих на практике при применении Закона о банкротстве, является соотношение ситуации предвидения банкротства и фиктивного банкротства. Если подача должником заявления о банкротстве в случае предвидения данной ситуации в ряде случаев является абсолютно законной, то искусственное создание признаков банкротства и инициация на их основании процедуры банкротства является противозаконным поведением субъекта права. Данные деяния могут быть квалифицированы как преднамеренное (ст.196 Уголовного кодекса РФ) или фиктивное (ст.197 УК РФ) банкротство. Однако как провести грань между мнимой и реальной неплатежеспособностью? На практике не исключена ситуация, когда должник, подавший заявление в предвидении банкротства, через какое‑то время получил средства, достаточные для удовлетворения всех требований. А кредиторы в свою очередь могут обвинить должника в фиктивном банкротстве и на этом основании потребовать возмещения убытков. В этом случае должнику при подаче заявления в предвидении банкротства следует максимально полно представить в суд доказательства отсутствия у него возможности удовлетворить будущие требования кредиторов (данные бухгалтерской отчетности о наличии дебиторской задолженности, имеющиеся претензии по неисполненным договорным обязательствам и т. д.).
При этом Закон о банкротстве не содержит понятия фиктивного банкротства, а лишь перечисляет его признаки, к которым относится подача должником заявления в арбитражный суд о признании его банкротом при его способности удовлетворить требования кредиторов, либо не оспаривание должником аналогичных требований (о признании банкротом) со стороны других лиц (п.3 ст.10 Закона о банкротстве). В то же время п.2 ст. 34 этого же закона закрепляет за всеми лицами, участвующими в деле, право обращаться в арбитражный суд с ходатайством о назначении экспертизы в целях выявления признаков преднамеренного или фиктивного банкротства.
В Законе о банкротстве понятия «собрание кредиторов» и «комитет кредиторов» по своим правам и обязанностям почти полностью идентичны. Комитет кредиторов избирается собранием и, по логике Закона, представляет в процессе о банкротстве волю всех кредиторов. Однако на практике может возникнуть проблема соотношения компетенции собрания и комитета кредиторов, так как не исключена ситуация, когда эти органы могут принять противоположные решения. В результате возникает необходимость дать ответ на вопрос о последствиях принятия собранием и комитетом таких решений.
Закон не отвечает на вопрос, какой из этих органов обладает большей юридической силой, однако закрепляет за собранием кредиторов право досрочного прекращения комитета кредиторов, поэтому комитету кредиторов будет сложно принять решение, отличное от решения собрания. В данном случае каждое последующее решение любого из этих субъектов (комитета или собрания кредиторов) может отменить предыдущее, но не следует забывать о формирующей роли собрания кредиторов по отношению к комитету.
Рассмотрим проблемы правового регулирования мирового соглашения. Законом о банкротстве (ст.27) мировое соглашение признается самостоятельной процедурой банкротства наряду с процедурами наблюдения, финансового оздоровления, внешнего управления, конкурсного производства. Но тезис о принадлежности мирового соглашения к процедурам банкротства нуждается в серьезном обсуждении, а законодательство о банкротстве в части причисления мирового соглашения к процедурам банкротства – в изменении. Причины этого в следующем:
1) Статья 2 Закона о банкротстве прямо закрепляет различную целевую направленность наблюдения, финансового оздоровления и внешнего управления, конкурсного производства и мирового соглашения. Так, например, цель финансового оздоровления состоит в восстановлении платежеспособности должника и погашении задолженности в соответствии с графиком. Цель же мирового соглашения – прекращение производства по делу о банкротстве путем достижения соглашения между должником и кредитором.
Но указанная цель не является основной и единственной. Главная цель любого мирового соглашения, в том числе связанного с ситуацией банкротства, состоит в предоставлении возможности осуществления права, что допустимо путем заключения такого соглашения; такова материально – правовая цель мирового соглашения. В прекращении процедуры банкротства состоит процессуальная цель мирового соглашения, которая имеет не основной, а скорее дополнительный характер.
2) Арбитражный суд в процессе разбирательства дела о банкротстве вправе применить в отношении должника процедуры наблюдения, финансового оздоровления, внешнего управления, но не мирового соглашения. В отличие от остальных процедур банкротства, заключение мирового соглашения по делу о банкротстве целиком зависит от волеизъявления лиц, участвующих в деле.
Суд не вправе применить мировое соглашение, он только утверждает его или отказывает в его утверждении, поэтому формулировка статьи 27 Закона о банкротстве о применении мирового соглашения представляется несколько некорректной.
3) В силу п.1 ст.57, п.1 ст.159 Закона о банкротстве в случае заключения мирового соглашения арбитражный суд не рассматривает дело по существу, а прекращает производство по делу. Таким образом, если применение процедуры наблюдения, финансового оздоровления или внешнего управления есть промежуточный этап рассмотрения дела о банкротстве, а процедура конкурсного производства – последствие рассмотрения дела по существу (и признания должника банкротом), то мировое соглашение представляет собой основание окончания процедуры банкротства и допускает возобновление данной процедуры в случае расторжения мирового соглашения или недействительности такового либо вынесения определения об утверждении мирового соглашения (п. 1 ст. 163, п.1 ст. 166 Закона о банкротстве).
4) В соответствии с ч.4 ст. 139 АПК РФ стороны могут окончить дело мировым соглашением на любой стадии арбитражного процесса. Эта норма АПК РФ корреспондируется с п.1 ст.150, п.1 ст.159 Закона о банкротстве, предусматривающего, что должник, его конкурсные кредиторы и уполномоченные органы вправе заключить мировое соглашение на любой стадии рассмотрения арбитражным судом дела о банкротстве в ходе любой процедуры банкротства (наблюдения, финансового оздоровления, внешнего управления или конкурсного производства). То обстоятельство, что мировое соглашение выступает основанием прекращения любой процедуры банкротства, не позволяет причислять названное соглашение к группе процедур банкротства.
Еще одно специальное правило установлено для кредиторов, чьи требования обеспечены залогом имущества должника. Заключение мирового соглашения становится возможным только в том случае, если все залогодержатели проголосовали за его условия. Безусловно, данное положение направлено на защиту их прав. Вместе с тем не исключена на практике ситуация, когда действия залогодержателей могут привести к ущемлению, а порой к прямому нарушению прав других кредиторов (в частности, залогодержатели могут искусственно затягивать момент заключения мирового соглашения путем включения в него невыгодных другим кредиторам условий).
Вывод по главе: если все законодательство, регулирующее процедуру банкротства, проанализировать глубоко и детально, неизбежно найдётся еще масса противоречий, коллизий между нормативно-правовыми актами; некоторые вопросы, возникающие в процессе практического применения норм права, могут не найти своего четкого разрешения в существующем правовом поле. Законодательство о банкротстве в Российской Федерации нуждается в дальнейшем совершенствовании, подинституты банкротства должны быть более регламентированы; кроме того, необходимо привести в соответствие друг с другом некоторые положения общего и специального законодательства.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему