Соотношения между теорией личности и патогенеза и теорией психотерапевтической акции.  «Школьный» интерес и аттрактивность метода.

              В психотерапии нет дистанции между глобально-доктринальным проектированием и использованием его для непосредственного осуществления влияния.  Теория личности и патогенеза  неизбежно должна дополняться теорией действенного терапевтического вмешательства. Завоевание хоть какого-то идеологического пространства немыслимо без ссылок на «проверенную практикой» эффективность школьной техники, которые тем самым подтверждают и легитимируют как концепцию личности и патогенеза, так и теорию акции. Однако если поглядеть на все разнообразие психотерапевтической литературы, то будет ясно, что огромное большинство текстов посвящены  как раз проблемам теории личности и патогенеза различных расстройств, а обоснованию и описанию техник уделяется несравненно меньшее внимание.

            Основное значение школьной теории – в формировании пространства для осуществления идеологического влияния. Но всё хорошо в меру. Техника является чем-то решающим в деле создания терапевтом системы приманок для машины желания, чем собственно и является на самом деле любая школа психотерапии.

Техника обращена к самому пациенту в значительно большей степени, чем теория. Техника - эта та часть психотерапии, которая непосредственно предъявляется пациенту с тем, чтобы вовлечь в данную терапию. Как известно, история психотерапии началась с гипноза, который построен, помимо всего прочего, на стратегии получения пациентом максимального удовольствия от процедуры. Техники самовнушения, саморегуляции, аутогенная тренировка начинаются тоже с приобщения к трансовым радостям. В сущности, о какой бы терапии речь не шла, она так или иначе строится на том, что обыденно-рутинный мир повседневности противопоставляется карнавально-игровой психотерапевтической ситуации. В этой ситуации не действуют те правила и запреты, которые конституируют повседневность (и формируют тем самым "психопатологию обыденной жизни"). Внутри границ психотерапевтического пространства происходит то, в чем нам отказано за его пределами. Можно говорить о том, о чем в другой ситуации говорить нельзя, и также, да, собственно, зачастую и делать что-нибудь такое, а это тоже имеет непосредственное отношение к "удовольствию от терапии".

В рамках отдельно взятой психотерапевтической школы техника, помимо всего прочего, призвана, в какой-то степени, смягчать неизбежные недостатки теории, примирять с ней, хотя точно сказать в каждом конкретном случае, что именно является недостатком, непросто. Тем более важно, чтобы техническая часть метода оказывала надежную поддержку теоретической. Школьная теория, таким образом, формирует и ограничивает пространство, в котором школа осуществляет свое влияние, а школьная техника это пространство защищает.

            Назначение акции – обнаружение реалий, описанных школьной теорией с тем, чтобы эти реалии были затем легитимированы результативностью применения школьных техник. Итак, назначение техники – поддерживать школьную теорию. В этом смысле система технических предписаний и запретов  предназначена ещё и для того, чтобы обслуживать харизму создателя и его последователей.

            Конструкция акции помимо всего прочего должна создавать терапевту комфортные условия для проведения терапии. Задача технических предписаний (равно как и теоретических положений) в том, чтобы примирить терапевта с необходимостью утомительной работы, которая зачастую связана с большим количеством тягостных переживаний. Кстати сказать, принцип невмешательства, предоставляющий пациенту большую свободу активности в рамках психотерапевтического процесса тоже имеет отношения к соображениям комфорта.

Акция - это что мы, как терапевты, "делаем сами". Ситуация - это то, куда мы, терапевты «попадаем» вместе с пациентами. Акцию предпринимают, в ситуацию попадают. Сопротивление, этот бич психотерапии, всегда приводит к тому, что часто в процессе терапии мы сталкиваемся не с тем, на что рассчитываем. Изначально акция - это то, что терапевт задумывает и делает в основном вне зависимости от того, какова будет реакция пациента на его действия. К примеру, во все той же классической гипнотической процедуре он его просто укладывает на кушетку, просит закрыть глаза и заводит гипнотическую песню. Как известно, в классическом гипнозе эта песня выдержана в директивно-дидактическом стиле. Состояние пациента либо не отслеживается, либо отслеживается очень грубо, т.е. только на предмет того, способен ли он воспринимать внушение.

Переход от понимания психотерапевтической стратегии как просто акции к пониманию ее как управляемой ситуации осуществился в психоанализе. Такой подход задается уже первой инструкцией: "Говорите все, что вам приходит в голову". Т.е. идет уже сама по себе ситуация создаваемая отчасти и самим пациентом. Это все связано с тенденцией, которую мы выше поименовали как попустительскую, laisser-faire.

Техника должна формировать определенный пространственно-временной контекст, в котором осуществляется психотерапевтическое действие. Акция должна создавать рамки, границы, конфигурации пространства терапии. На время терапевтической процедуры она так или иначе изолирует пациента от внешнего мира. Пациент помещается в параллельное пространство и вместе с терапевтом концентрируется на содержании и технологии работы. Любой иной технической функции предшествует функция фокусирующая.

Кроме того, в любой парадигме техника должна быть интенсивной, сподручной и по возможности экономной.