Возникшая на Руси уже в XI веке ситуация «двоеверия» -«двукультурья» сказывалась на всех уровнях общественного сознания, накладывая свой отпечаток на поведение, ценностную ориентацию и практические стороны деятельности людей. Двоеверие не замыкалось в кругу верований и обрядов, оно оказывало большое воздействие и на развитие мировоззренческих идей, включая этическое и эстетическое сознание, представление об обществе. Христианство впитывало в себя «бытовые» представления о мире, сложившиеся на основе практических потребностей людей и не без влияния дохристианских представлений. Мифологическое мировоззрение было как будто оттеснено и уничтожено, и вместе с тем оно продолжало жить под покровом новых религиозных образов и обрядов, являясь той основой, на которую ложились краски византийской образованности. Византийско-христианская традиция стала одной из двух главных составляющих древнерусской культуры. В целом же в зависимости от конкретных условий преобладала языческая, либо христианская основа. Благодаря возникновению двоеверия прежние мифологические воззрения на протяжении нескольких столетий после принятия христианства продолжали оказывать ощутимое воздействие на развитие отечественной культуры.
Церковные историки проводили резкую грань между язычеством и христианством, усматривая в первом нечто примитивное. Против этой точки зрения возражал Б.А. Рыбаков. Он полагал, что христианство нельзя противопоставлять язычеству, так как это только два различных по внешности проявления одной и той же первобытной идеологии.
Не следует исключать некоторые важные черты сходства между христианством и язычеством, но вместе с тем, нельзя сглаживать их различия. Язычество и христианство - мировоззрения разноценностных ориентации. Совершенно обособленно существует мнение о том, что понятие «двоеверие» применительно лишь к раннему периоду христианизации.
Годичный цикл древнерусских празднеств складывается из разных архаических элементов, одним из которых были солнечные фазы - зимнее солнцестояние, весеннее равноденствие и летнее солнцестояние. Вторым элементов был цикл молений о дожде, и о воздействии вегетативной силы на урожай. Третьим элементом был цикл празднеств урожая, четвёртым - дни поминания предков. Пятым могли быть коляды, праздники в первых числах каждого месяца. Шестым привнесённым элементом были христианские праздники, часть которых также отмечала солнечные фазы (Рождество Христово, Благовещенье), а часть была связана с аграрным циклом южных областей Средиземноморья, имевшим иные календарные сроки, чем аграрный цикл древних славян. Вот эти аграрно-календарные различия создали неравноправное восприятие христианского календаря в русской среде. Кроме того, большую путаницу в сроки празднований вносил христианский пасхальный календарь, в котором соотносились принципы солнечных и лунных расчётов. В результате постепенно создавалась очень сложная и многоосновная система русских народных праздников, в которых древние языческие заклинательные и благодарственные моления проступают достаточно явственно. «Рассмотрение календарных обрядовых игр, зрелищ, развлечений даёт возможность составить представление о важнейших сторонах жизнеутверждающей народной культуры, стихийно-материалистическом мировоззрении и мироощущении, которые противостоят церковному аскетическому отрешению от мира, господствующей официальной культуре
Существует три основных праздничных комплекса: зимние святки (24 декабря - 6 января), купальский цикл "зелёных святок" и осенние праздники Рода и рожениц (август - сентябрь), посвящённые первому урожаю.
Бытовая сторона календарных праздников, состоявшая по преимуществу из остатков языческих обрядов, выражалась в шуточной форме. Народный культ смеха, вытесненный из формальной жизни и церковного культа, сохранялся в области околоцерковных праздничных зрелищ. Смех играл видную роль в праздничных увеселениях, связанных с моментами переодевания, обновления внешнего вида. Магическое преодоление страха смехом, радостным возрождением, свобода, вольность, устремленность в будущее – всеобщие черты народных игрищ и зрелищ.
По своему магическому характеру бытовые обряды были аналогичны церковным, так как последние ведут родословную от родственных первобытных представлений. Не сумев полностью искоренить славянские верования и обычаи, православная церковь приняла их и освятила, вопреки своим целям способствуя удержанию в народном сознании элементов язычества. В качестве примера можно привести праздник, символический смысл которого пережил века – масленицу. В ней сохранились черты семейно-родового культа предков. Ритуальный характер имело закрепление родственных связей через обрядовое посвящение и одаривание родственников и близких, принимающих участие в устройстве семейных дел молодой четы: повивальных бабок, сватов, кумовьев.
Параллельно с семейной обрядностью масленичные увеселения развивали другую линию – аграрную. Аграрный магический смысл был заложен в кульминационном моменте – проводах масленицы, которые обычно происходили в последний день масленой недели – воскресенье и состояли из двух действий: торжественного шествия с «масленицей» по деревне и проводов (сожжения) чучела «масленицы».
Как ни в одном другом народном празднике, в масленице сконцентрированы пережитки дохристианских обрядов и представлений. Тем не менее, и ее церковь попыталась взять под свое покровительство. Часть языческих обрядов под воздействием православия приобрела христианскую оболочку: к весеннему повиновению «родителей» была привязана вселенская панихида по умершим; славянские обычаи магического очищения трактовались церковниками как нравственная и физическая подготовка к великому посту, как освобождение от грехов, связанных с участием в языческих игрищах.
С принятием христианства на смену Перуну пришёл Иисус Христос, о чём свидетельствуют древние авторы: «по святом крещении Перуна отринута, а по Христа Господа Бога яшася». В результате Иисусу Христу стали присущи некоторые черты Перуна, и поклонение ему во многом напоминало поклонение Перуну с его обильными жертвоприношениями, призванными умилостивить божество, дабы оно даровало благополучие верующим. Отсюда ясно, почему Христос воспринимался как полуязыческое божество, пекущееся не о таких чисто магических явлениях, как «спасение души», а преимущественно о земных нуждах своих почитателей. На Руси его почитали как Спаса-повелителя, которого следует побаиваться и потому регулярно ублажать жертвоприношением, совершаемым в храме Спаса-покровителя, чьей поддержкой надо заручаться во всех случаях жизни. Поэтому и православные праздники, посвящённые Иисусу Христу, отмечались в народном обиходе не как событие евангельской истории земной жизни «сына Божия», а как повод для поклонения Спасу-ревнителю о благополучии верующих в него и не скупящихся на жертвы ему
Языческие символы нашли выражение в прикладном искусстве. Оно не довесок к живописи и архитектуре, а особая область, пронизанная живым народным духом, единственный сохранившейся уголок народной жизни, где можно видеть творчество русских людей, не подчинённое церковной идеологии, а иной раз прямо восстающие, бунтующие против всех. Церковь запрещает музыку, обличает пляски, а мастер серебряных дел смело вырезает на запястье изображение гусляра, «гудящего гораздо», и пляшущей женщины с распущенными рукавами. Церковь запрещает борьбу, а на рельефах Дмитриевского собора во Владимире скульптор высекает фигуры двух борющихся мужчин. Церковь ополчается против почитания птиц и «ращений», а на золотых котлах княгинь и боярынь обычно красовались птицы и «древо жизни». Таких примеров открытого нарушения русской жизнью церковных запретов можно привести много. Все они говорят о том, что декоративное «прикладное» искусство Х-ХШ вв. составляло в действительности особую, большую и независимую область творчества, отражающую ту сторону мировоззрения русских людей, которая сформировалась ещё до христианства и существовала, несмотря на христианство и вопреки запретам.
Искусство русской деревни Х-ХIII вв. известно только фрагментарно, только по металлическим украшениям, положенным в курганы, и незначительным обрывкам ткани. Но всё же можно говорить о том, что в изобразительном творчестве деревни сосуществовали и состязались друг с другом два принципа: более древний магический и приходящий ему на смену принцип эстетический. Часть сюжетов украшений и элементов орнамента явно магического заклинательного характера выполняла в своё время роль заговоров на благоденствие или оберегов от зла. Самое понятие красивого, украшенного, узорчатого становилось равнозначным хорошему, доброму, благожелательному, оберегающему. Так, в народном представлении всякий орнамент становился заклинанием, каждый магический знак превращался в орнамент. Создавался синтез магического и эстетического начала. На протяжении веков древнее магическое содержание выветривалось, оставалась лишь старая форма, воспринимаемая как привычное украшение.
Каждое жилище украшалось охранительными изображениями: над кровлей возвышался конёк, окна обрамлялись изображениями птиц или цветов, на причелинах вырезался знак солнца, у порога прибивалась подкова, а внутри, около печи был печной столб (олицетворение охранителя домашнего очага -домового) или «коник» - резное изображение конской головы, которая в сказке о девочке-сиротке заменяет ей родных.
В резной деревянной посуде, в тканях, украшающих жилище (убрусы в красном углу, подзоры простыней, столешники), и особенно в женском и девичьем костюме и головных уборах заметно постоянное присутствие определённых символов, переходящих из века в век как какие-то заклинательные «письмена» далекой языческой старины. До настоящего времени эти языческие письмена дошли в виде утратившего смысл орнамента.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему