Использование модели компьютерной игры. Например, в рассказе «Принц Госплана». Демонстрация тотальной виртуализации реальности – отсутствие не просто существенных, а каких бы то ни было различий между перемещением субъекта в пространстве компьютерной игры «Принц» и в его жизненно-социальном пространстве. Проблемы внешней реальности дискутируются в пространстве игры, проблемы игры – важнейшие проблемы внешней реальности. Происходит переосмысление идеи иерархичности (сквозь призму игровых уровней, дополнительного здоровья и запасных жизней). Излюбленный вывод: «Нет реальности кроме виртуальности».
Игра с дискурсом рекламы. Например, в романе «Generation П». Культ рекламного пространства – есть результат всеобщей виртуализации реальности, где работает гигантская машина, порождающая фантазмы. Ср.: пласты, связанные с прорывом в иную реальность под воздействием галлюциногенов – философский опыт Кастанеды. Мифология рекламы смыкается с мифологией древнего Вавилона, с культом богини Иштар.
Игра с буддистским дискурсом. Присутствует фактически во всех произведениях Пелевина. Особенно ярко – в романе «Чапаев и Пустота», в повести «Желтая стрела». Образ мира как образ поезда, несущегося к разрушенному мосту, в никуда. Есть возможность покинуть поезд – переместиться в иную реальность, но неумолчный стрекот цикад за пределами поезда, мало чем отличается от непрекращающегося перестука колес внутри него.
«Жестокий» реализм
Общая характеристика явления
На первый взгляд, «жестокий» реализм обнаруживает сходные черты с неонатурализмом, но момент реального сходства только в одном – обращение к материалу, фактически не освоенному ни официальной культурой, ни высокой литературой.
Для жестокого реализма в первую очередь это проблемы жизни тела, как правило, находящей выражение в его сексуальности.
Крупнейшие представители:
Эдуард Лимонов,
Илья Стогоff,
Игорь Яркевич (в его творчестве пересекаются тенденции жестокого реализма и лирического постмодернизма в духе Венедикта Ерофеева – книги /сборники рассказов/ «Как я и как меня», «Как я занимался онанизмом»),
Рубен Давид Гонсалес Гальего (его творчество стоит особняком в пространстве жестокого реализма)
Причина возникновения повышенного интереса к подобной сфере проблем:
- целая зона состояний индивидуума оказалась проигнорирована русской классической литературой, а в период расцвета социалистической культуры и идеологии человеческая сексуальность и вовсе была репрессирована.
- соответственно, современная русская литература не имеет даже языка описания подобных состояний.
- несомненное влияние мироощущения эпохи постсовременности (скорее не в эстетическом, а в мировоззренческом плане): «Эдип» Делеза и Гваттари проявляет себя и в литературе, с его влиянием необходимо покончить – преодолеть «комплекс кастрации».
Внешние черты произведения жестокого реализма:
1. Подробные описания физиологических и неотделимых от них эмоциональных ощущений, которые испытывает человек в момент совершения действия сексуально-эротического характера.
2. Намеренно детализированное описание подобных действий и состояний.
3. Широкое использование табуированной (ненормативной) лексики.
Причины демонстративного проявления подобных черт:
1. Действия, состояния и переживания сексуально-эротического характера столь очевидно «замалчивались» литературой (даже самые раскрепощенные авторы в подобных случаях прибегали к несколько тяжеловесным эвфемизмам), что для заполнения пустоты необходим концентрированный текст, который для многих читателей, возможно, сыграет еще и роль своеобразной шоковой терапии.
2. Ненормативная лексика:
а) целый пласт, который не отторгается языком в силу его активного использования, фактически не задействован в литературе;
б) повышенная степень экспрессивности;
в) «Извините, вырвалось!» - маркирование ситуации, когда человек теряет контроль над своим поведением;
г) отсутствие языка для адекватного описания жизни тела (биолого-медицинская терминология воспринимается как стерильная, безликая и «безвкусная»).
Поможем написать любую работу на аналогичную тему