Творчество Симеона Полоцкого. Русское силлабическое стихотворство и явления культуры барокко.

Сборники его стихотворений – своеобразная «поэтическая кунсткамера», «музей», на витринах которого расставлены самые разнообразные вещи, часто очень редкие и древние, «курьезы». Стихотворный парад вещей иногда принимал форму настоящего зрелища: стихи можно было не только читать, но и рассматривать как картину. «Книжиц» всего пять       (три приветственные и две траурные):

• 1665 «Благоприветствование» царю Алексею Михайловичу по случаю рождения царевича Симеона. Начинается с оды в честь царя Алексея, затем идет контурное изображение креста со вписанными в него стихами. Крест – дар новорожденному царевичу. Далее изображаются две звезды красного цвета, контуры которых составляют стихи. Заканчивается «книжица» многолетием царю в форме «лабиринта»
• 1667 «Орел российский» Панорама звездного неба с солнцем посередине. Оно испускает 8 лучей, и каждый – одна из присущих царю добродетелей.
• 1669 «Френы» - плачи о смерти царицы Марии. Симметричность словесно-архитектурных ансамблей. Арка заглавия, речь автора к царю в прозе, 12 пар – плачи и утешения – как колоннада, упирающаяся в монолог царицы, заканчивающийся «вечной памятью» царице в форме лабиринта.
• 1676 «Глас последний ко Господу Богу» царя Алексея Михайловича
• 1676 «Гусль доброгласная»

Каждая из них в свое время была лично Симеоном вручена царю. Позднее он включил их в состав «Рифмологиона» (до нас дошел только черновой экземпляр этого сборника).

В помощь слову Симеон привлекал живопись, графику и даже отдельные архитектурные мотивы, следуя примеру современников-живописцев. Живопись и графика помогли придать его стихотворным экспонатам недостающую наглядность, архитектура – расставить их. Синтез всех искусств в рамках одного. Характер сложного архитектурно-словесного сооружения.

Живописные и графические инкрустации «книжиц» составляют их неотъемлемую часть и органически связаны с ними. Одни носят чисто декоративный характер и выполняют служебную функцию – орнаментального украшения (например, «лабиринты» - их  исполнение Симеон поручал специалистам); другие составляют часть экспозиции и, следовательно, образуют самостоятельный компонент композиции (например, панорама небесных светил в «Орле», составляющая основное содержание всей композиции, крест и звезды в «Благоприветствовании»).

Тенденция рассматривать в одной плоскости возможное и невозможное. Истина древнерусской литературыя Симеона лежит за пределами этого мира. Вещь сама по себе – ничто, только форма, в которой человек созерцает истину, «знак», «гиероглифик» истины. Чтобы заставить вещи говорить, он переводил их с языка конкретных образов на язык понятий и логических абстракций, т. е. систематически разрушал им же созданный мир. От «гиероглифика», от образа к его логической интерпретации – нормальное древнерусской литературыя Симеона движение его поэтической темы.

Переосмысляя образ, Симеон очень часто разбирал его по частям, ибо вещи многозначны. Значение «гиероглифика», подревнерусской литературыежащего дешифровке, приобретала не только вещь в целом, но и ее отдельные качества.

Целые стихотворные повести выполняли ту же функцию, что и единичные образы. Разница между повестью и образом – чисто количественная: повесть – система единичных образов, связанных фабульным единством, также подревнерусской литературыежащая переводу на язык понятий.

Образ сам по себе никогда не привлекал Симеона; он приобретал древнерусской литературыя него ценность, только если обнаруживал возможность переосмысления. Мир вещей Симеон создавал, чтобы разрушить и воссоздать на новой, логизированной основе.

Вещь отягчалась новым значением насильственно, потому что переводилась из одного плана в другой, аллегорический, при помощи аналогии, основанной на свойстве не основных, а второстепенных признаков. Игра отдаленными аналогиями давала возможность варьировать одну тему десятки раз.

Реминисценции из античного мира – боги и герои; поэты, ораторы и философы, музы. Но почти всегда они – только слова-заменители, условно-поэтические обозначения того или иного понятия, «клише», никакого прямого отношения к античности не имеющие». Никогда не было творческого интереса непосредственно к античному миру. Античный сюжет – только повод древнерусской литературыя нового иносказания. Античность – склад, откуда Симеон черпал редкие и курьезные экспонаты древнерусской литературыя своей поэтической кунсткамеры.

Форма стала вытеснять содержание. Совмещение несовместимого из эстетического принципа стало вырождаться в простой прием, формалистическую игру слов и понятий. Предметом формалистической игры стал сам стих, его структура и даже графическая композиция:

• Стих с рифмующимися полустишиями - «леонинские», разновидность – «эхо».
• Стих «многоприменительный»
• Стих, основанный на игре буквальным значением одних и тех же слов
• «Узел приветственный» - можно прочесть и как одно, и как три стихотворения.
• Акростих
• «Афиеросис» - графический ребус, требующий разгадки
• Стих, составленный на разных языках (латинский, польский)
• Фигурный стих – графическая композиция которого напоминает геометрическую фигуру или предмет (герб)

Симеон Полоцкий – мастер силлабического стиха, первый русский поэт, творчество которого опиралось на определенную систему поэтического стиля. Он первый внес в русскую литературу поэзию как художественную форму, поднял ремесло «пиитического рифмования» до уровня искусства.