Гитлер был всегда связан с рейхсвером. Однако на разных этапах связи нацистов с руководством армии то усиливались, то ослабевали. В 1920-е гг. эти связи не могли быть слишком тесными. В 1927 г. военное министерство запретило брать в армию членов НСДАП, как рядовых, так и офицеров, мотивируя это тем, что нацисты «поставили своей целью свержение конституционного режима в немецкой империи».
В конце 1920-х гг. Гитлер начал предпринимать решительные шаги для «завоевания» рейхсвера. В мае 1929 г. он произнёс в Мюнхене речь на тему «Национал-социализм и рейхсвер». Речь эта была направлена на то, чтобы подорвать доктрину о невмешательстве военных в государственные дела. После этого Гитлер написал несколько статей в новый ежемесячник нацистов «Дойчер вергайст», учреждённый специально для рейхсвера. В этих статьях он пообещал сразу же после прихода к власти увеличить рейхсвер и вернуть ему ведущие позиции в государстве. Выступления Гитлера были сигналом для усиления нацистской пропаганды в армии.
В 1930 г. отношения между национал-социалистами и командованием рейхсвера начали быстро улучшаться. Это было вызвано следующими обстоятельствами. Во-первых, экономический кризис 1929 - 1933 гг. существенно ослабил эффективность системы политического управления страной. Буржуазно-парламентский механизм стал давать осечку за осечкой, что сразу же возродило в рейхсвере старые антиреспубликанские настроения. Во-вторых, в поисках выхода из кризиса правящие круги страны совершили заметный сдвиг вправо. Это, в свою очередь, оживило надежды рейхсвера на возможность возвращения к прежним, кайзеровским порядкам. В-третьих, экономические трудности привели к росту оппозиции в стране не только слева, но и справа. Это заметно укрепило положение национал-социалистов, чья партия в 1929 – 1930 гг. стала одной из наиболее влиятельных политических сил Германии. В этой обстановке многое из того, что прежде разделяло НСДАП и рейхсвер, отошло на второй план.
Уже в 1930 г. фактически не велось никакой борьбы с нацистским влиянием внутри армии. Однако если военный министр генерал Грёнер занимал ещё позицию выжидания и «невмешательства», то его генерал фон Шлейхер, пользовавшийся громадным влиянием в среде высшего офицерства и в ближайшем окружении Гинденбурга, открыто взял курс на сговор с нацистами. В 1931 г. фон Шлейхер начал вести переговоры с Рёмом и Грегором Штрассером. Предпосылкой для этих переговоров послужила отмена запрета брать в армию в качестве рядовых и офицеров членов НСДАП (январь 1931 г.).
В 1932 г. рейхсвер окончательно стал на сторону Гитлера. Обстоятельства, предшествовавшие этому решению, носили драматический характер.
Весной 1932 г. прусский министр внутренних дел Зеверинг выступил с разоблачительными материалами. В руки полиции попали «планы крупных выступлений штурмовиков. В них предусматривалось, разумеется, окружение Берлина, а также тщательно разработанная курьерская и транспортная связь на мотоциклах и грузовиках. Кроме того, стало известно, что в день первого избирательного тура президентских выборов штурмовики были собраны в своих казармах. Правда, Рём уведомил об этом генерала фон Шлейхера и сумел изобразить это мероприятие как совершенно безобидное: они-де хотели убрать штурмовиков с улицы, чтобы избежать столкновений. Однако государственная власть, о которой штурмовики открыто говорили как о своём злейшем враге, имела все основания считать эти сборы достаточно опасными…».
В документах, которые Зеверинг 6 апреля 1932 г. частично опубликовал и полностью передал верховному прокурору лейпцигского государственного суда, имелся пункт, который побудил прусского министра внутренних дел бросить штурмовикам упрёк в государственной измене. Все эти разоблачения оказали своё влияние на президента.
Сам Зеверинг никак не мог решиться на роспуск штурмовых отрядов в пределах Пруссии и настаивал на том, чтобы ответственность за этот шаг взяло на себя имперское правительство. Правительства других земель предъявили Грёнеру ультиматум - либо он запретит СА, либо они сами начнут действовать. 14 апреля 1932 г. был издан приказ о запрещении СА, СС и всех других военных организаций нацистов. В приказе говорилось: «Эти организации представляют собой своего рода частную армию, которая образует государство в государстве и является постоянным источником беспокойства для гражданского населения... Содержать организованные вооружённые силы является исключительно прерогативой государства».
Приказ Грёнера был половинчатым. Никаких фактических репрессий против штурмовиков не предпринималось. Однако и этот запрет вызвал недовольство многих представителей офицерской касты. Генерал фон Шлейхер всё это время не прекращал переговоров с Рёмом и с руководителем отрядов СА в Берлине графом Гелльдорфом. После обнародования приказа Грёнера Шлейхер за его спиной договорился с Гинденбургом. Против военного министра началась негласная кампания в армии, а также в самом военном министерстве. Непосредственным результатом этой кампании была отставка Грёнера (13 мая 1932 г.), который, хоть и делал уступки нацистам, всё же не переступал известных пределов.
Роковую роль сыграла верхушка рейхсвера и на самом последнем этапе борьбы Гитлера за власть. В январе 1933 г. генерал фон Хаммерштейн-Экворд заявил, что в создавшихся условиях только Гитлер может возглавить правительство (Bracher К. D., Sauer W., Schultz G. Die nationalsozialistische Machtergreifung. - Köln, 1960. - S. 733-734). Перед тем как Гинденбург назначил Гитлера на пост рейхсканцлера, немецкий генералитет открыто одобрил такое решение. Накануне последней встречи Гитлера с Гинденбургом Вернера фон Бломберга, одного из руководителей рейхсвера, спешно вызвали из Женевы в президентский дворец. Фон Бломберг, который уже давно установил контакт с Гитлером через своего начальника штаба Рейхенау и дивизионного священника Мюллера заверил рейхспрезидента, что армия желает видеть на посту канцлера именно Гитлера. Фон Шлейхер, вручая 28 января президенту своё прошение об отставке, советовал Гинденбургу не создавать нового правительства фон Папена - Гугенберга, т. к. это вызовет «государственный кризис». Гораздо лучше, утверждал он, назначить канцлером Гитлера. Генерал просил лишь о том, чтобы нацистской партии не передавали военного министерства, т. к. это создало бы «огромную опасность для рейхсвера». За два дня до этого об этом же с Гинденбургом говорил фон Хаммерштейн-Экворд. По поводу содержания этой беседы единой точки зрения не существует. Однако большинство историков, как зарубежных, так и советских, считают, что при встрече с Гинденбургом фон Хаммерштейн-Экворд занимал ту же позицию, что и фон Шлейхер. Прежде всего, он пытался спасти кабинет своего шефа. Когда же стало очевидно, что сделать это не удастся, он резко высказался против того, чтобы новое правительство формировал крайне непопулярный фон Папен. В сложившейся ситуации это означало, что, по мнению рейхсвера, канцлером должен стать Гитлер.
Выводы по главе III: Последние годы Веймарской республики характеризовались массовым переходом представителей средних слоёв на сторону нацистской партии. Благодаря избирателям, принадлежавшим (по крайней мере, до начала мирового экономического кризиса) к среднему классу, НСДАП удалось стать одной из самых крупных партий тогдашней Германии. Рост влияния НСДАП среди наёмных работников, занятых в промышленном производстве, был менее впечатляющим, чем рост её влияния среди традиционной массовой базы буржуазных партий - городских средних слоёв и крестьянства. Удельный вес квалифицированных рабочих в национал-социалистских организациях в последние два года Веймарской республики не только не рос, но, напротив, заметно уменьшался. Настоящую массовую базу национал-социалистского движения составляли те сегменты германского социума, чьи представители в годы мирового кризиса стремительно превращались в маргиналов.
В 1929 – 1933 г. укрепился союз национал-социалистов и представителей крупного бизнеса, которые, с одной стороны, опасались усиления влияния леворадикальных сил в среде наёмных рабочих, с другой – рассчитывали, что с отменой Версальского договора, чего добивались все «национально ориентированные» политические организации, многие отрасли промышленности (прежде всего, связанные с производством вооружений) станут развиваться гораздо более интенсивно, нежели в веймарский период. Банкиры, промышленники, аграрии не только финансировали нацистов, но и фактически приводили их к власти. Следует, однако, отметить, что на разных этапах кризиса эта помощь была неодинаковой. Первоначально наиболее значительную поддержку НСДАП оказывали предприниматели, связанные со «старыми» отраслями германской промышленности, а со второй половины 1932 г. финансово-промышленная элита перешла на сторону национал-социалистов практически целиком.
Командный состав рейхсвера преследовал те же цели, что и нацисты, и активно поддерживал последних, по крайней мере, с 1930 г. Однако генералитет долгое время видел во главе «национальных сил» именно военных, чей статус в Германии всегда был исключительно высоким. Германская военная элита полагала, что в деле стабилизации внутреннего положения штурмовики и другим военизированные формирования НСДАП должны играть второстепенную роль. Следует учитывать и амбиции отдельных представителей высшего командного состава, считавшихся «сильными личностями» (генерал Курт фон Шлейхер и др.), стремившихся занять ключевые позиции в сфере управления государством. Но к январю 1933 г., когда стоял вопрос о назначении нового канцлера, армия в целом была готова поддержать кандидатуру Гитлера.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему