Советский читатель сравнительно слабо знаком с концепциями «понимания», получающими ныне все более широкое распространение в философии и социологии на Западе. Поэтому, прежде чем углубиться в систематическое рассмотрение и критику этих концепций, хотелось бы отметить несколько моментов, характерных именно для данного направления буржуазной социологической мысли.
Понимающая социология стоит несколько особняком по отношению к прочим буржуазным социологическим теориям. Хотя проблематике понимания посвящено в последние годы на Западе значительное количество работ, многие социологи относятся к понимающей социологии весьма осторожно, считая (и небезосновательно) «понимание» не социологической проблемой, а родом экзотического философствования, полумистической проповедью, пришедшей из глубин «темной германской философии». Всякие попытки технико-социологического истолкования, а также выработки метода и процедуры понимания превращаются в логически строго структурированные тривиальности; многолетние дискуссии на эту тему не увенчались сколь-нибудь заметным успехом.
Почему же столь бесплодными оказываются споры? Может, так называемая понимающая социология действительно не несет в Себе никакого положительного содержания? Может быть, понимание ‑ действительно псевдопроблема и правы социологи позитивистской ориентации, утверждающие теоретическую бесполезность споров о сознании, внутреннем содержании, мысли, или, говоря более широко, о субъективном факторе в социальном процессе?
Разумеется, ответ на последний вопрос будет отрицательным. Этим отрицанием предопределяется и ответ на первый из поставленных вопросов: дискуссия о понимании в современной западной социологии потому и оказалась бесплодной, что в целом натуралистическая и позитивистски ориентированная буржуазная социология не способна осмыслить проблематику понимания в широком мировоззренческом философско-социологическом контексте. А без такого осмысления весь круг проблем, связанных с изучением субъективного фактора в социально-историческом процессе, действительно лишается всякого права на существование.
С точки зрения марксизма позитивистский нигилизм подобного рода совершенно недопустим. В. И. Ленин именовал «пустоцветом» формально изощренные версии философского идеализма, но он подчеркивал, что пустоцвет этот произрастает на живом дереве человеческого познания. Поэтому В.И.Ленин учил не отвергать с порога идеи буржуазных теоретиков, а «перерабатывать» их, раскрывать их гносеологические и классовые корни, выявлять лежащие в их основе действительные проблемы, выдвигая при этом альтернативные марксистские решения по всем затрагиваемым вопросам.
На первый взгляд может показаться, что область проблем и идей, интересующих теоретиков понимания, не имеет ничего общего с проблематикой марксистской социологии. Не случайно у большинства сторонников понимания (как в прошлом, так и в настоящем) нет не только ссылок на труды, нет даже упоминаний имен классиков марксизма-ленинизма или современных философов-марксистов. Сам факт существования марксистской философии и социологии будто бы прошел мимо их внимания. На самом же деле принципы понимания в социологии сформировались в скрытой борьбе, в скрытой полемике с марксизмом. В основе понимающей социологии лежит идея практики. Как известно, проблема практики также занимает одно из центральных мест в марксистской философии. Поэтому ряд вопросов, таких, например, как роль субъективного фактора в социальной жизни, место понятия «сознание» в социологии, специфика социального познания являются объектом исследований для обеих теорий. Но по каждому из этих вопросов марксизм и понимающая социология дают различные, чаще всего в корне противоположные ответы, ибо подход к ним с точки зрения понимания зиждется на субъективистской интерпретации проблемы человеческой практики, проблемы соотношения познания и деятельности, т.е. основных, фундаментальных по отношению к указанному кругу вопросов, проблем.Вышесказанное объясняет, почему столь бесплодной оказывается технико-методологическая, процедурная направленность дискуссии, ведущейся в буржуазной социологии по поводу понимания. Проблема понимания ‑ не технико-социологическая, а философско-социологическая, мировоззренческая. Поэтому и критический анализ той или иной системы понимающей социологии должен идти не «снизу» ‑ от так до сих пор и не выработанной никем формализованной процедуры понимания, а «сверху» ‑ от теоретической системы и теоретико-познавательных постулатов, которых придерживается автор той или иной концепции понимающей социологии.
Именно с этой точки зрения мы и рассмотрим основные типы и направления разработки концепций понимания в буржуазной социологии. Можно выделить три таких типа, охватывающие весь спектр концепций понимания: 1) натуралистическая рационализация понимания (сюда относится «объективно-понимающий» подход Карла Поппера и «точка зрения понимания», свойственная теориям «социального действия» Т. Парсонса, Р. Макайвера и др.; 2) так называемая диалектическая (на деле ‑ эклектическая) модель понимания (в том виде, в каком она разрабатывается в критической теории Ю. Хабермаса и неокантианской герменевтике К.-О. Апеля); 3) дескриптивная понимающая социология (представлена понимающей социологией А. Шюца и лингвистической социологией П. Уинча).
Прежде всего остановимся на выявлении гносеологических корней и социально-политических предпосылок возникновения проблематики понимания в буржуазной общественной мысли. Рассмотрим эти вопросы на примере первой теоретически и методологически оформленной концепции понимания, возникшей в рамках «философии жизни» В. Дильтея.
Выше уже говорилось, что понимающая социология спекулирует на действительно важных проблемах, имеющих ныне первостепенное значение для всего комплекса социальных наук. Критика мировоззренческих подходов к их постановке и решению в рамках доминирующего в буржуазной социологии натурализма и понимающей субъективистской социологии должна стать одним из шагов в направлении их позитивного марксистского разрешения. Что касается идеологического смысла концепций понимания, то он будет раскрыт в ходе анализа «понимающего» подхода, в том виде как он представлен в системе буржуазного социального знания в его современной (кризисной) ситуации.
Переходя к рассмотрению концепции Дильтея, отметим, что именно тесная связь между усилением внимания к проблематике понимания, с одной стороны, и обострением противоречий и нарастанием кризисных тенденций ‑ с другой, оказалась характерной не только для настоящего времени, но и для эпохи на рубеже XIX-XX вв., когда буржуазная социология переживала глубочайший кризис, с которым и было связано само возникновение понимающей социологии.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему