В русской науке конца XIX века, в творческих исканиях представителей российской интеллигенции наиболее полно проявились особенности науки уже нового столетия. Задачи были сформулированы в духе, опережающем время: во-первых, всесторонняя космизация научного знания, во-вторых, синтез естественных и гуманитарных наук, движение к «идеалу человеческого знания» и, в-третьих, превращение науки в непосредственную производительную силу в глобальном, планетарном масштабе.
Отношение к бытию как космосу русской наукой к этому времени уже было подготовлено. Определена естественнонаучная основа связи природных явлений. Если различные сферы природы взаимосвязаны, то такая же взаимосвязь характеризует и бытие в целом, и, следовательно, бытие человека в природе, обществе и даже бытие человека в космосе. Но реальная практика свидетельствует: здесь связи ослаблены, человек «вырван» из системы, он одинок, ему неуютно. На основе неудовлетворенности таким положением, потерей целостности окружающего мира возникает уникальное по своей многозначимости явление, называемое «русским космизмом». Образ распадающегося бытия, попытки найти для обеспечения его единства неземную форму определяют место космизма в отечественной культуре.
В преддверии нарождающегося века и новой культуры в России остро осознается потребность в различных подходах к миру. Два из них известны: мир как космос и мир как история. Определяется и место человека в нем. Мир-космос построен на круговороте событий, и человек не может надеяться «на то, что в этом космосе появится что-то новое, да еще при его непосредственном участии. Мир-история даёт надежду на будущее. В России возрождается космоцентризм древних греков, но возрождается на основе исторического взгляда на мир. Это закономерно: взгляд на мир как на историю характеризует раннее христианство.
Русский космизм неоднозначен. На естественнонаучной основе строятся космические теории Циолковского, Вернадского, Умова, Чижевского. Философско-религиозный космизм представлен творчеством Николая Федорова. Своеобразный подход к проблемам космоса характеризует Павла Флоренского.
Какое бы направление ни представляли те, кого в настоящее время называют русскими космистами, они ставили — сознательно или нет — широкие вопросы формирования экологической культуры. Они подчеркивали, что ослабление, а затем и распад системы человек-космос, кроме проблем морально-этических, вызывает серьезные экологические последствия (по выражению Н. Ф. Федорова, санитарно-гигиенические). Целостная система нового взгляда сложится позднее, но истоки этого мировоззрения выявляются как элемент отечественной культуры уже в конце XIX века.
В русском космизме закономерно рассматривается связь «естественного» и «искусственного». И этой проблеме придается фундаментальный характер: на ней строится ряд принципиально важных положений. В существующем мире нет ничего такого, чтобы не складывалось «самодействием» законов бытия. Но люди сами действуют и своим действием создают искусственный мир. Так в каком мире живут люди? Социальные процессы, происходящие в России, натолкнули Н. А. Умова — ученого-физика, составившего первый глобальный прогноз, сделать неприятное для человечества открытие: люди не научились жить в искусственном мире и разучились понимать природу. «Вселенная — это арфа, — говорил Умов. — Струны ее звучат дивной гармонией закономерности. Звуки всей природы стройны и строги; только струны людей издают фальшивые ноты. Каждый человек должен жить так, чтобы его струна вносила новую красоту в общую гармонию; мы должны уничтожить все фальшивые звуки в нашей жизни» Так же считает и Федоров: «...мы стали слишком искусственными, исказив себя и свою природу». К чему это может привести — главный вопрос, который задают себе представители рассматриваемого направления.
В русском космизме осознается серьезная опасность для человечества, появляется, тема, которая приобретет особое значение позднее, во второй половине XX века, и войдет в число глобальных проблем человечества: человек как «геологический фактор» в истории планеты (В. И. Вернадский). Многолетнее господство над природой привело к появлению периода «мести» природы за это господство. Конец мира, которого, по крайней мере, с XVIII века опасались некоторые представители русской культуры, придет от человека, а не от «запредельных сущностей». И надежды человечества должны связываться с человеком, его нравственностью.
Морально-этические проблемы, связанные с разработкой определенных проблем физики, пытается сформулировать Циолковский, подчеркивая необходимость индивидуальной ответственности. Эта проблема заинтересует и естественников, и писателей, и философов. В 1913 году Н. А. Умов пишет статью «О задачах развития техники в связи с истощением природных ресурсов», философ С. Франк пытается ввести научный термин, характеризующий новый этап в отношении человека к природе — «ноократия» (власть разума). Позднее принципы новой системы отношений человека, общества и природы будут развернуты в известном учении Вернадского о переходе биосферы в ноосферу.
Отправной точкой такого понимания является критика существующей цивилизации, выявление новых, противоречивых процессов развития. Эта мысль получила определённое завершение в словах Н: Ф. Федорова: «Мир идет к концу, а человек своей деятельностью даже способствует приближению конца, ибо цивилизация, эксплуатирующая, но не восстанавливающая, не может иметь иного результата, кроме ускорения конца»
При всей четкой констатации возможности гибели Вселенной русские космисты не только оптимисты, они анализируют конкретный путь выхода из возможной трагической ситуации в отношениях системы человек-природа. Подвергается серьезной критике страсть, обуявшая, по словам Федорова, «некоторую часть интеллигенции походить как можно больше на животных, уничтожать всякое различие между последним и человеком». Это «мешает трезвому воззрению на начало человеческого общества»
По существу, русский космизм в новых условиях ставит многовековые философские проблемы: что я могу знать? Что я могу сделать? На что я могу надеяться? Важность состоит в том, что русские космисты задают целостность знания, веры и действия, основываясь на целостности Вселенной, всех форм бытия.
Для русских космистов — и это одна из отправных точек космического миросозерцания — «овладение небесным пространством — нравственная задача человечества, а не технологическая». Только дело, соразмерное с космосом, как неоднократно подчеркивает Федоров, может преодолеть «нечеловеческое в человеке», реализовать его возможности, его душу полностью и без остатка. Жизнь — это космическая категория, а космос требует к себе нравственного отношения.
Идеи русского космизма привлекали к себе внимание самых различных ученых. С этим направлением неразрывно связано имя В. И. Вернадского.
Владимир Иванович Вернадский — человек исторической эпохи с ее крайними противоречиями и в развитии человечества в целом, и в развитии науки и техники. Вернадский как личность — выдающийся феномен культуры. Его отличала необыкновенная энциклопедичность, «ломоносовский размах интересов, стремлений, размышлений». Он либо принимал участие в создании, либо был основоположником многих естественных дисциплин, внося в науку вклад непреходящей ценности. Круг его интересов охватывал науки фундаментальные, относящиеся к самому пониманию окружающего нас мира и места человека в нем. Такие научные дисциплины оказывают прямое воздействие на формирование научного мировоззрения и в конечном итоге — всей культуры.
Творчество Вернадского олицетворяет своеобразную связь веков в развитии отечественного естествознания. Виднейший представитель школы В. В. Докучаева, ученик Д. И. Менделеева, А. Н. Бекетова, А. М. Бутлерова, А. И. Воейкова, чьи лекции он слушал в Петербургском университете, Вернадский сам стал основоположником самостоятельных научных школ. Но вклад Вернадского в отечественную культуру не ограничивается только научной и философской деятельностью, несмотря на всю ее значимость. Рассматриваемый период русской культуры «нуждался в титанах», выдающихся по своим научным, художественным и морально-нравственным характеристикам, Вернадский был одним из них.
Подход Вернадского к проблемам бытия был основан на признании принципиальной целостности всех сфер природы. Отсюда его характеристика «биосферы» как единого природного существования живого и неживого. Этим же определено и место человека на Земле. Уже в те годы по крупицам собирал Вернадский то, что легло в основу его учения о ноосфере («сфере разума»), объединявшей человека со Вселенной и определявшей разумность человеческой деятельности и на Земле, и в Космосе.
Философия космизма Николая Федорова основана на мировоззренческой концепции и подчинена ей. Малоизвестный при жизни скромный библиотекарь Румянцевского музея, он привлекает к себе внимание исследователей второй половины текущего века. Это был русский искатель «всеобщего спасения», и его философия свидетельствует об обостренном чувстве ответственности. По его глубокому убеждению, каждый ответственен за весь мир, за всех людей, каждый должен стремиться к спасению всех и всего. Его работы составили «проект» всеобщего спасения. Утопия и рациональный анализ действительности, мечтательность и практический реализм, мистицизм неотделимы от его трудов и от его личности. И тем не менее; деятельности Федорова, и в частности его проекту «всеобщего спасения», высокую оценку давали и Вл. Соловьев, и Л. Толстой.
Истоки миросозерцания Федорова близки славянофильству: у него чувствуется и вражда к западной культуре, и идеализация монархии и патриархального строя. Но главное в другом: в суждениях Федорова проявляются революционные элементы и среди них — высокая оценка активности человека, «коллективизма» науки и техники.
Главный его проект связан с регулированием стихийных сил природы, с подчинением природы человеку. Христианская вера соединена в нем с верой в могущество науки и техники. Центральная идея его философского миросозерцания — победа над смертью, возвращение жизни умершим. Федоров был уверен в возможность окончательной победы над смертью, в возможность «воскрешения», т. е. «активного участия человека в деле всеобщего восстановления жизни». Победа над смертью, всеобщее воскрешение есть не только дело Бога, при пассивности человека. По мнению Федорова, это и дело коллективной человеческой активности, дело «богочеловеческое».
Почему люди недоброжелательны, почему народы враждебны друг другу? Причина, по мнению Федорова, в том, что каждый человек подчинен стремлению к самосохранению. Именно поэтому силы человечества разобщены и недостаточны для разрешения великой проблемы господства над природой. Это дело будущего общества. Идеальный социальный строй будет основываться на единстве сознания и действия — каждый исполняет свой долг, вполне сознавая задачи, стоящие перед ним.
Планы ученого были грандиозны. Голод 1891 года сосредоточил внимание Федорова на мысли об управлении метеорологическими процессами, что обеспечивало бы получение стабильных урожаев. Он говорил об использовании солнечной энергии и замене ею каменного угля. Он предлагал так освоить электромагнитную энергию земного шара, чтобы регулировать ее движение и превратить ее «в подобие корабля для полетов в космическом пространстве». Федоров предсказывал заселение планет и других небесных тел.
Федоров считал аморальной теорию прогресса с ее бессердечным отношением к поколениям прошлого и стремлением создать благополучие живущего поколения на трупах и страданиях предков. «Нужно жить не для себя и не для других, а с каждым и для каждого», — эта мысль красной нитью проходит через все его работы.
Здесь выявляется еще одна сторона русского космизма: его представители обосновывали идею объединения людей, обращаясь к экологическим принципам. Независимо от социального положения и идеологических установок человечество выступает как целостность по отношению к природе. Одним из самых больших недостатков цивилизации является разрыв «кровной связи всего человечества».
Философские работы Федорова, при всей их незрелости и несистематичном выражении, поражают оригинальными и глубокими размышлениями по самым различным вопросам. Они свидетельствуют о формировании нового для России пласта культуры — культуры экологической. С этих позиций к федоровским принципам космизма близок Павел Флоренский.
Флоренский-математик был достойным учеником Н. В. Бугаева — профессора математики Московского университета, одного из основателей Московской философско-математической школы. Философия Бугаева — своеобразное обращение к древним пифагорейцам с их принципом «Все есть число». Н. В. Бугаев пытался дух математического исследования вывести за рамки традиционных областей его применения: «Это требование числа и меры является злобою дня не одной современной науки, но и современного искусства и современных человеческих отношений. Найти меру в области мысли, воли и чувства — вот задача современного философа, политика и художника» Бугаев вводит в философский оборот понятие аритмологии, которую Флоренский называет «способом философствования», пронизывающим все его мировоззрение.
Павел Флоренский-философ — ученик Л. И. Лопатина и С. Н. Трубецкого; он исследует принципы философской системы Дж. Ст. Милля и теорию государства Платона. В космизме Флоренского эти два направления — математизация процесса познания и широта философских обобщений — сливаются воедино. Закономерно, что свою главную жизненную задачу Флоренский определяет как формирование путей к «будущему цельному мировоззрению», которое определяется целостностью бытия. Флоренский обосновывает эту целостность связью существующего мира — космоса и культуры.
Основным законом мира Флоренский считает второй принцип термодинамики — закон энтропии, взятый в широком смысле слова как закон Хаоса во всех областях мироздания. Миру противостоит Логос — начало эктропии2. Другими словами, в мире действует закон постоянно возрастающей хаотичности, упрощения, деградации.
Но в мире должно существовать нечто «высокоорганизованное, усложняющееся, единящееся», и высшим его примером является человек. В связи с ним надо искать основания эктропического процесса. И если в мире этих сил найти нельзя, то эти силы нужно искать вне его.
Борьбе с хаосом служит культура, но и она у Флоренского неоднозначна. Он отрицает культуру как единый во времени и пространстве процесс, отрицает, таким образом, эволюцию и прогресс культуры. Отдельные культуры подчинены ритмически сменяющимся типам культуры средневековой и культуры возрожденческой. Первый тип культуры характеризуется органичностью, объективностью, самособранностью, конкретностью, второй — раздробленностью, субъективностью, отвлеченностью и поверхностностью. Ренессансная культура Европы перестала существовать к началу XX века, и с первых же лет этого столетия можно наблюдать первые ростки культуры нового типа.
Функция культуры, по Флоренскому, очень высока. Он считает ее «сознательной борьбой с мировым уравниванием». Цель культуры — изоляция и задержка уравнительного процесса Вселенной. Равенство — это смерть, повышение разности потенциалов — условие жизни, и, следовательно, культура обеспечивает жизнь. Но всякая ли? Нет, только такая, которая ориентирована на абсолютные ценности. Культура есть производное от «культа», т. е. упорядочение всего мира по категориям культа. Культура, ориентированная иначе, заходит в тупик, где начинается хаос, разложение и гибель.
Космическая культура Флоренского, как и Федорова, культура этическая. Другую сторону проблемы Логос — Хаос Флоренский развивает в работах, написанных в первые послеоктябрьские годы. Отмечая «взаимообусловленность мира и человека», Флоренский ставит проблему, приближающую его к Вернадскому, — «о благом управлении миром со стороны человека». И так же, как Федоров, он пишет о «хищнической цивилизации», движимой не желанием «помочь природе проявить сокрытую в ней культуру, но навязывающей насильственно... внешние формы и внешние цели». Флоренский делает вывод, соответствующий духу русского космизма: «природа не безразлична среде технического произвола, хотя до времени она и терпит произвол; она живое подобие человека»
В 1929 году в письме к В. И. Вернадскому Флоренский высказывает идею «пневматосферы» — мысль о том, что в биосфере (или на биосфере) существует «особая часть вещества, вовлеченная в круговорот культуры или, точнее, круговорот духа... Есть много данных, — отмечает Флоренский, — правда, еще недостаточно оформленных, намекающих на особую стойкость вещественных образований, проработанных духом, например, предметов искусства. Это заставляет подозревать существование и соответственной особой формы вещества в космосе» Флоренский пишет о преждевременности отношения к пневматосфере как предмету научного изучения, но сам факт таких поисков, безусловно, многозначен.
Русский космизм конца XIX — начала XX века наметил определенные принципы экологической культуры — культуры будущего. Некоторые из них формировались как результат научных исследований, другие в своей основе имели веру, наивное, мистическое восприятие мира. Но этими принципами подчеркивалось главное — взаимосвязь человека с природой, гармоничность законов существования человечества с законами Вселенной, Космоса.
В русской философской мысли конца XIX — начала XX века было для русской культуры, по крайней мере, две опасности: с одной стороны, отрицание культуры в целом, с другой — утверждение механической, коллективистской цивилизации. Как преодолеть эти опасности? Один из ответов на этот вопрос дает русский космизм, другой — философия русского идеализма. Но самое главное — в период «серебряного века» эти опасности преодолеваются художественной практикой.
Именно искусство призвано было отразить период, в котором назревали, по словам А. Блока, «неслыханные перемены, невиданные мятежи».
Поможем написать любую работу на аналогичную тему