Современная авторская педагогическая система.

Амонашвили Ш.А. Идея школы Щетинина.

Первое, что ошарашивает посетителей, — это уникальные корпуса и дома. Не может этого быть! Четыре года назад мальчишки и девчонки, ученики Щетинина, начали строить это маленькое государство в укромном месте, где были только лес и горы.

Теперь там есть свой малый конференц-зал, хореографический зал, спортивная площадка, кухня-столовая, пекарня, цех по производству соевого молока и другой продукции, баня, столярные мастерские, скважины для забора воды, швейный цех. Страна на подъёме.

Писать книги о школе жизни – трудное дело. Всякие попытки применить научные способы системности оказываются несостоятельными.

Но если даже от Щетинина не останется потомству ни одна книга, то всё равно, он открывает путь к восхождению педагогической мысли так же, как, не оставив ни одной книги, великий Витторио де Фельтре более чем 550 лет тому назад своей «Школой радости» дал импульс гуманной педагогической мысли; сила этого движения не иссякает до сегодняшних дней, не иссякнет и в будущем.

Щетинин со своими мыслями и делами есть исключение в нашем нынешнем образовательном мире, и он же норма будущего.

Говоря о Щетинине, разумеется, имею в виду тех, кто также творит свои образовательные вариации на тему педагогики любви, педагогики гуманизма, педагогики души и сердца.

Что же происходит в Школе Щетинина?

В школе Щетинина нет классов и одновозрастных групп детей.

Здесь никто не скажет, в каком он классе.

Нет здесь уроков в том смысле, в тех проявлениях, как они сложились в массовом сознании и практике, нет звонков на урок, нет тем уроков.

Не ищите здесь обычные школьные программы и учебники, их тоже нет, таковыми становится что-то другое.

Не ищите здесь педагогического коллектива со своими педсоветами и педагогическими объединениями, здесь каждый есть ученик в учителе, учитель в ученике.

Не надо ходить по корпусам, чтобы взглянуть, как обустроены классные комнаты, кабинеты, считать количество компьютеров и тому подобное; вы не сможете восхититься всеми этими прелестями, которыми так кичатся обычные школы.

Не смотрите на детей, как на школьников, ибо, среди них здесь учатся мыслить сердцем, решать умом, строить руками и всей жизнью.

Две недели поживи — и сделай выбор

Раньше здесь были только лес и горы. Теперь среди них возвышается новый конференц-зал, кухня-столовая, пекарня, столярные мастерские. Четыре года назад ученики Михаила Петровича Щетинина начали строить своё маленькое детское государство, далёкое от суеты сегодняшнего дня.

Здесь не учат любви к Родине, помощи людям, умению учиться. Всё происходит, как бы, между прочим, просто проходит день за днём. И устремленность к цели, уважение к родовой памяти, отказ от злости, зависти, грубости, становятся частью детской натуры. Потому что каждый волен сделать свой выбор — остаться или уехать, ибо нарушать основы общины нельзя.

Существует мнение, что Щетинин отрывает своих воспитанников от всего остального мира и тем губит детские судьбы.

Действительно, он отрывает их от насилия и злобы, но тут же устанавливает единство со всемирным сообществом, для которого любовь к Родине, нравственная и духовная чистота, утверждение человека являются высшими ценностями.

Школа Щетинина — настоящая община, в самом лучшем контексте этого понятия, в контексте российского исторического пути, российской социально-экономической и духовной культуры.

Именно общинность жизни становится камнем преткновения для многих в познании школы Щетинина.

Устремлённость к цели, общие интересы и энтузиазм, преданность идеалам и любовь к ближнему, взаимоподдержка и взаимопомощь, высшая организованность, исключающая такие понятия, как нарушение дисциплины и правонарушение, возвышенное понимание чувства Родины, творческий, созидательный труд каждого, подчёркнутое уважение к родовой памяти, к предкам, к родителям, полный отход от дурных человеческих пристрастий — от курения и алкоголизма, от злости и тщеславия, от зависти и ненависти.

И всё это исключительно только на основе добровольного выбора каждого ученика. Здесь живут так: хочешь остаться — поживи сперва пару недель, сделай выбор, а потом — решай окончательно. Ибо, нарушать нравственно-духовные основы нельзя.

Иные наблюдатели приходят в ужас: как же эти молодые люди в дальнейшем смогут адаптироваться, перестраиваться, выживать в нашем злобном, некультурно-конкурентном, технократично устроенном обществе, если в них так много доверия, любви, чистоты; жалко детей — надо спасать их!

Иные же делают ошеломляющий вывод: это секта, иначе почему они так преданы идеалам, духовно-нравственным ценностям, почему так любят своего предводителя, надо, чтобы всего этого не было, и тогда всё будет в порядке!

И никто из них не пытается понять, что учитель и ученики просто строят свой дом, в котором им очень хорошо жить вместе, потому что фундамент крепкий.

И — никаких нравоучений

Первое основание, на котором держится щетининская педагогика, — нравственно-духовное развитие каждого. В этом — залог веры в Бога и забота о Родине.

Вера в Бога не афишируется, нет специальных занятий по религии. Она растворена в самой жизни. Здесь живут, любя и уважая друг друга, трудятся на общее благо, учатся, чтобы учить других, творят красоту, чтобы радоваться самим и доставлять радость другим.

Нравственно-духовное развитие каждого, есть результат самого образа жизни, а не нравоучений и показов.

Примут в школу, скажем, какого-то сорванца, с которым не справилась целая группа наставников, — здесь он мигом становится сдержанным, а потом добрым и чутким, а дальше и добромыслящим, прекрасномыслящим.

Кто его воспитывает и развивает? Как будто, никто. Но в действительности — все, так как каждый проявит в нему внимание, подарит любовь, поможет преуспеть во всех хороших делах. Что же этому сорванцу остается? Забыть сквернословие, погасить в себе зло, исполниться доверия.

Вера в Бога особо проявляется в некоторых уникальных качествах мышления щетининцев: они любят природу, они верят в родовую память и зов предков в речи, в духовной культуре, в традициях; историю воспринимают не как мёртвое прошлое, а как источник обретения истины.

В контексте духовности, историзма и родовой памяти зарождаются в сердцах молодых людей утончённое понимание патриотизма и любовь к Родине.

Любовь к Родине есть не какое-нибудь абстрактное понятие, которое, может быть, станет реальностью при особых обстоятельствах, а, что ни на есть, конкретика. Начиная с заботы о благоустройстве той части Родины, которая доверена им, и завершая накоплением духовных и физических сил для защиты её ценностей и просторов.

Что получают дети от такой нравственно-духовной основы жизни? Глаза каждого молодого человека светятся, на лице у каждого — внутреннее спокойствие и созидательная радость. Им хорошо!

Сперва ты станешь учителем, потом – студентом и, наконец, учеником!

Ещё одна основа — это устремленность к познанию. То, что в обычных школах называется учением, здесь можно обозначить только устремлением к познанию. Всё, творимое в этой сфере, настолько необычно, что традиционная педагогика опровергает его с порога.

Однако, результаты действительно поразительные. Добровольно организованная разновозрастная группа «школьников» решает погрузиться на этот раз, скажем, в науку анатомия и физиология с основами цитологии и биохимии.

В это самое время, другая, подобно же организованная группа, может погрузиться в науку органическая химия. Приезжают ведущие специалисты, профессора из Шуйского и Армавирского (или из других) вузов.

После выхода из погружения начинается период самоподготовки. Группа разбивается на подгруппы от двух до трёх-пяти человек, к ним идут на помощь, в качестве учителей и их помощников, те, кто уже сдал зачёты по данной науке и защитил право быть учителем.

У них уже заготовлены все наглядные материалы, схемы, им уже известны учебники и информационные источники.

Маленькие группы находят укромные уголки в учебном и других корпусах и с завидным упорством и интересом усваивают знания в полном объёме, заодно, со своей стороны, тоже нарабатывают наглядные материалы, чтобы, получив право быть учителем для других, достойно справиться с делом.

Быть учителем — право это святое, достойное. После того как в подгруппах завершится период самоподготовки, ребята идут на зачёты. Нам довелось быть на таких зачетах по физиологии и химии.

Сидит перед нами 11-летний Максим и рассказывает о химических реакциях в крови, о системе кровообращения; задавайте мне все вопросы, просит он, и не успокаивается, пока не разъяснит нам, как своим ученикам, суть сложных физиологических процессов.

Но, вот что ещё важно: говорит Максим о вопросах физиологии и цитологии, словно читает стихи, вроде, как любуется тем, как мудро природа сотворила всё в человеческом организме. Максим от специалистов получает зачет с высшим баллом.

Также сдают Пётр (9 лет), Сергей (16 лет), Ярослав (8 лет), Татьяна (12 лет), Елена (16 лет), Антон (10 лет)... И когда каждый из них станет учителем в подгруппах, он ещё глубже освоит науку; помогая познавать другим, будет разъяснять себе физиологию в синтезе с химией.

Потом, опять придут профессора и примут экзамены на уровне вузовских программ. Вот так становится школьник студентом.

Базовым вузовским образованием для всех считается исторический факультет. Далее, любой может получить (и получает) второе и третье высшее образование. Много таких, которые учатся сразу в двух вузах, имеют два-три диплома.

В Армавирском пединституте обучаются (студентами числятся) 134 человека, в Ростовском строительном университете — 34, а в архитектурном институте — 28, в Санкт-Петербургской академии физической культуры — 33.

Всего студентами разных вузов являются 229, плюс к этому — 17 учатся в аспирантуре. Иностранные языки, биология, химия, математика, физика, география, культурология, психология, архитектура, строительство, физическая культура — таков набор специальностей будущих кандидатов, докторов наук, академиков...

Правило больших надежд

Самое главное основание щетининской школы — это утверждение прекрасного во всём: и в том, как чистится картошка и как укладывается кирпич за кирпичом, и в том, как танцевать и петь, что читать и как разговаривать с человеком.

Третья образовательная основа — это труд, точнее, любовь к труду в любых проявлениях.

Учащиеся и студенты с огромным энтузиазмом строят корпуса: они планируют их, составляют архитектурные проекты, ведут расчёты, грузят блоки и кирпичи, делают раствор, укладывают паркет, строят мосты через речку, прокладывают дороги, берут заказы на ремонт зданий, домов отдыха и санаториев, спешат помочь в совхозе собрать урожай, обрабатывают свою землю, пашут, сеют, обслуживают цехи и мастерские, дежурят и готовят вкуснейшие обеды, чистят картошку, держат в безупречной чистоте все помещения, двор.

Каждый из них чистый и опрятный, любит выглядеть элегантно, а когда особые дни, праздники, парни надевают казачью форму, все они — казаки. Ребята не учатся здесь труду, нет уроков технологии и домашнего труда.

Парни и девчата трудятся, и само по себе происходит так, что все всё знают и умеют. Труд здесь имеет ту особенность, что его доверяют без ограничения возраста.

Если бы вы, читатель, видели, как уложен паркет руками 6-8-летних детей, как он обрисован утонченной фантазией 8-10-летних девочек, вы бы, наверное, воскликнули: «Уму не постижимо!»

Труд, в основе которого лежит осознанная устремленность к благу, к утверждению красоты, к самовыражению, способен породить чудеса.

Но, самое главное чудо будет заключаться в том, как алмаз превращается в бриллиант: как каждый ребенок, каждый молодой человек становится одухотворенным, нравственным, с добрым нравом и характером, приобретает чувство собственного достоинства и равноправия.

«Как вам сыр?» «Прекрасно. Очень вкусно!» — говорят гости. «Это наш сыр, соевый, а молоко нашей соевой коровы» — но как это было сказано: «наш сыр», «наша соевая корова», «торт испекли сами», «мост построили мы», «это наш генератор, запустим через месяц, мощность — хватит на весь посёлок».

Говорили обо всём этом знаете как? С чувством достоинства и радости, что они могут поделиться всеми своими благами с вами.

Четвертое образовательное основание — это чувство прекрасного, утверждение прекрасного во всём: и в том, как чистится картошка и подаётся на блюде, и в том, как укладывается кирпич за кирпичом, чтобы получился дворец, и в том, как разрисовываются стены помещения, чтобы каждому было уютно и хорошо, и в том, как танцевать и петь, что читать, как разговаривать с человеком.

И в мыслях, и в деяниях всё подчиняется законам красоты, одухотворенности.

Об этом скажет вам каждый кирпич, на котором нарисована то ли бабочка, то ли лепесток, то ли облачко — что-то неповторимое, ибо кирпичи тоже, как живые существа, и стены, как живые существа: на них весь духовный мир жителей этого гостеприимного дома; и полы, которые предельно чисты, сами заставляют тебя ходить по ним осторожно.

Тишина и спокойствие — тоже, как сущность, которая творит общий дух умиротворения, творчества и полёта. Давайте поймём, что детская непосредственность есть путь самопознания взрослых.

Через детское творчество мы можем постичь непорочность прекрасного, его божественность. Великим художником становится тот, в ком чудом уцелела детская наивность.

Дети не могут заниматься мазнёй, но тысяча взрослых сплошь и рядом заняты ею, порождая оскорбляющую и унижающую человеческое достоинство грязь словом, краской, звуками, и, к стыду нашему, многие воспринимают её, как искусство.

Если кому-то показалось, что дети так и погружены в науки, как водолаз в океан, и не вылезают оттуда без открытия клада, хочется поправить такое впечатление. В течение дня дети вылезают из своих погружений и самоподготовки, чтобы петь, танцевать, заниматься рукопашным боем.

Собирается хор (поют все — и дети, и взрослые) русской народной песни, ансамбль танца (танцуют тоже все) — поют и танцуют с осознанием родовой памяти, потому и песни, и танцы особо выразительны, а исполнение доводится до профессионализма.

По вечерам происходит ещё одно событие: каждый волен провести вечер по-своему, но вот соберутся человек пятнадцать и молчаливо заглядывают в кабинет Михаила Петровича. «Не спится? Песню? Ну заходите!» — и загадочный Михаил Петрович берёт свой баян и поёт вместе с ними.

Но иногда бывает ещё другое, когда умолкают все, кроме баяна. Михаил Петрович, улыбнувшись кому-либо из присутствующих, начнёт прямо на ходу сочинять о нём балладу и под баян тихо напевать её.

Смотрит в глаза человеку и поёт балладу: о том, сколько в нём мужества и преданности, сколько любви и таланта; о том, как он красив и обаятелен; как без него было бы всем нам пусто и так далее.

Что в это время переживает тот маленький или взрослый, девочка или мальчик, ученик или учитель? Возложи на человека большие надежды, и он достигнет большого — этот закон Марка Фабия Квинтилиана, открытый им две тысячи лет тому назад, творит чудо в образовательном пространстве моего друга.

Пятое образовательное основание — это мощная физическая подготовка каждого: маленького и взрослого, ученика и учителя, девочек и мальчиков. Хотя понятие «физическая подготовка» умаляет значимость и содержание того, что происходит в школе Щетинина.

Работа эта происходит на основе русского рукопашного боя, который пронизан особой философией и эстетикой. Философия такова: владение русским рукопашным боем нужно только с целью самообороны и самозащиты.

Важно не поразить нападающего, а своей внутренней силой помочь ему снять агрессию, озлобленность; если это не удастся, то применять искусство рукопашного боя до той поры, пока нападающий не поймёт, что нет хода его намерениям, то есть, не добить его, а приостановить развитие его злости.

Занятия по рукопашному бою представляют собой зрелище, достойное удивления: ловкость, мгновенность, неожиданность, точность, изящество, пощада.

Если где-то в аристократических школах, в школах для богатых учат подростков карате или подобным видам борьбы, чтобы развить мускулатуру, стать крепким и здоровым и бесстрашно ходить по улицам, уметь постоять за свою собственность, то в школе Щетинина учат тому, что владение способами русского рукопашного боя нужно только для защиты слабых, для защиты Родины.

Никто из школы Щетинина никогда не воспользуется своими высокими умениями рукопашного боя, чтобы мгновенно сбить с ног ради наживы, ради корыстных целей.